Юй или Да Юй («Великий Юй») – полулегендарный правитель первой династии Ся. Как гласят предания, Юй, строя каналы, помог правителю Шуню победить потоп, за что народ и избрал его своим следующим правителем.
XIV, 5
Наньгун Ко спросил Кун-цзы:
– И был искусным стрелком, а Ао мог двигать лодку посуху, но оба умерли не своей смертью. Не оттого ли Юй и Цзи получили Поднебесную, что они собственноручно возделывали землю?
Учитель промолчал. Когда Наньгун Ко вышел, Учитель сказал:
– Этого человека можно назвать благородным мужем. Сколь обширна его добродетель!
Наньгун Ко был уроженцем царства Лу и учеником Конфуция, родом из царства Лу. И – знаменитый стрелок из лука, герой народной традиции. Он убил правителя династии Ся – Сяна и занял его престол. Но позже его же министр Хань-чжо убил стрелка И и занял его место. Ао, или Яо, его сын, отличался столь огромной силою, что ог посуху двигать лодку. Он также был убит правителем Ся – Шао-каном (2118–2057 гг. до н. э.). Юй – усмиритель потопа, который стал правителем поднебесной за свои подвиги.
XIV, 37
Учитель сказал:
– Мудрецы удаляются от мира. Другие же кто удаляются из государства, в котором нет стабильности. За ними следуют те, кто удаляются от небрежного обращения с ними. И, наконец, за ними следуют те – те, кто избегает оскорбительных слов своего правителя.
Учитель добавил
– Таких было лишь семь человек.
Предположительно, Конфуций имел в виду семь мудрецов прошлых эпох, «первоправителей» древности: Яо, Шуня, Юя, Тана, Вэнь-вана, У-вана и Чжоу-гуна.
XIV, 40
Цзы Чжан сказал:
– В «Каноне истории» сказано, что Гао-цзун, соблюдая траур, жил в соломенной хижине и три года не говорил. Что бы это значило?
Учитель сказал:
– Почему только Гао-цзун? Так поступали все древние. Когда умирал правитель, то все чиновники в течение трех лет внимали приказаниям первого советника.
Гао-цзун – один из правителей династии Инь (1323–1263 гг. до н. э.).
XV, 5
Учитель сказал:
– Если и был правитель, добившийся порядка в Поднебесной, не делая ничего, то им был Шунь. Чем же он занимался? Он лишь сидел в почтительной позе лицом на юг.
Мудрец, которым был Шунь, устанавливал покой в мире лишь одним своим присутствием – в этом мистическая роль его полного «недеяния». Лицом на юг сидели китайские императоры и правители.
XV, 11
Янь Юань спросил, как следует управлять государством. Учитель ответил:
– Ввернись к календарям династии Ся, езди на повозках династии Инь, носи ритуальную шапку династии Чжоу, используй музыку типа шао и у. Запрети напевы царства Чжэн, изгони льстецов: напевы Чжэн непристойны, а льстецы опасны.
Календарь династии Ся отличался от чжоуского календаря, т. е. от того, котрым пользовались во времена Конфуция. Во времена Ся год начинался с месяца под циклическим знаком Инь. Это было связано с преданием, что под этим знаком родился человек. Династии Шан начинала год с месяца под циклическим знаком Чоу, под которым появилась земля, а династия Чжоу – с Цзы, под которым появилось небо. Луна под знаком Цзы приходится на 11-ю луну, в которую бывает зимнее солнцестояние. По преданию колесницы династии Инь были просты и надежны, Конфуций противопоставляет им колесницы своего времени, украшенные золотом и яшмою.
XVII, 16
Учитель сказал:
– В древности люди имели три типа недостатков, которых ныне, пожалуй, уже и нет. В древности те люди, что были своевольны, могли себя сдерживать, ныне же своевольные безудержны. В древности те люди, что были самолюбивы, могли владеть собою, ныне же самолюбивые не сдерживают свой гнев, даже не стыдясь его. В древности даже глупцы отличались прямотой, ныне же и глупцы творят обман.
XVIII, 1
Вэй-цзы покинул его, Цзи-цзы стал его рабом, Бигань был казнен за увещания.
Конфуций сказал:
– Да, в конце династии Инь было лишь трое человеколюбивых.
Речь идет о годах правления последнего иньского царя Чжоу Синя. Возмущенный произволом, учиненным в стране Чжоу Синем, его старший сводный брат по матери – Вэй-цзы покинул царство. С двумя своими дядьями Чжоу Синь все же успел расправиться: Цзи-цзы обратил в рабство, Биганя, осмелившегося увещевать деспота, подверг мучительной казни (ком. Л. Переломова)
XVIII, 8
Отверженными были Бо И, Шу Ци, Юй Чжун, И И, Чжу Чжан, Люся Хуэй и Шао Лянь.
Учитель сказал:
– Не отказавшиеся от своих устремлений и не опозорившие себя – то были Бо И и Шу Ци.
О Люся Хуэе и Шао Ляне сказал:
– Они отказались от своих устремлений и опозорили себя; но речи их были разумны, а поступки осмотрительны, и только.
Отозвался о Юй Чжуне и И И:
– Живя в уединении, они были свободны в речах, сохранили чистоту нравов; показали умение приспосабливаться к обстоятельствам, удалившись от мира сего. В отличие от них, я заранее не предрешаю ничего, руководствуюсь лишь чувством долга.
Здесь Конфуций, перечисляя мудрецов древности, косвенно как бы оправдывается, почему он – честный и преданный служить правителям и ритуалам – постоянно оказывается отвергнутым.
Мистерия государственного служения
Его миссия, как он считает, заключается прежде всего в передаче мистического откровения на уровень управления государством и Поднебесной вообще. Именно ради этого он пошел на то, чтобы оставить жизнь затворника-медиума и посвятить себя не только воспитанию учеников, но и наставничеству правителей. Официальные должности, которые он иногда занимает – не более чем инструмент для такого наставничества, просто возможность быть ближе к правителю, дабы направлять его.
Он, как и многие служивые мужья ши того времени, готов безболезненно оставить свою должность, если ему кажется, что его советам не следуют, а царство выпадает из магического пространства соприкосновения Неба и Земли. Он как-то говорит: «Птица выбирает дерево. Как же дерево может выбирать птицу» [13, гл. «Ай-гун», 58. 27-а-б]
И здесь проступает еще одно отличие Конфуция и учителей его времени от мистиков-медиумов архаики. Они очень четко определяют свой объект для передачи знания – правители высшие сановники царств. Именно они должны стать инструментами воплощения Небесной воли, переданной на землю через медиумов, подобных Конфуцию, пускай даже сами об этом и не догадываясь. Такой «инструментальный», жестко прагматичный подход Конфуция к власть предержащим пронизывает всю его проповедь. Здесь и глубокая убежденность, что самостоятельно правитель не способен осознать истинную суть вещей и отсюда – необходимость в наставнике, получающим небесные откровения; здесь и решимость немедленно покинуть такого правителя, если тот не способен быть инструментом в руках наставника и, как следствие, не может принести гармонию и энергетику благодати в мир.
Проповедь Конфуция социализирована, она абсолютно не похожа на древнюю индивидуалистическую традицию мистиков раннего Чжоу, он стремится обратить своё мистическое знания именно на общество, дать правителям и сановникам магический инструмент для управления делами земными. Но именно эту часть его проповеди слышат меньше всего, а с веками этот мотив окажется окончательно погребен под рассуждениями о социально-политических мотивах конфуциева учения. Нечто подобное случилось с проповедью куда более оккультного учения – с наставлениями Лао-цзы.