23. Философ, объясняя музыку главному лускому капельмейстеру, сказал: «Музыку, ее можно знать: сначала настраивают ин—струменты, затем звуки должны быть гар—моничны, отчетливы и литься непрерывно до окончания пьесы».
24. Пограничный чиновник города И про—сил дозволения представиться Конфуцию, говоря: «Всякий раз, как благородный муж жаловал сюда, я никогда не лишался воз—можности видеть его». Ученики Конфуция ввели чиновника. По удалении его Конфуций сказал: «Дети мои, чего вы беспокоитесь, что я потерял место? Империя давно уже находится в беспорядке, и Небо хочет, что—бы ваш Учитель был колоколом с деревян—ным языком (провозвестником истины)».
25. Философ отозвался о музыке Шао (Шуня), что она вполне прекрасна и вполне нравственна, а о музыке У-вана, что она вполне прекрасна, но не вполне нравственна.
26. Философ сказал: «Когда правитель не великодушен, в исполнении церемоний невнимателен и во время траура не выра—жает скорби, то где же у меня критерий для суждения о его деятельности?»
1. Философ сказал: «Прекрасна та де—ревня, в которой господствует любовь. Если при выборе места мы не будем селить—ся там, где царит любовь, то откуда мо—жем набраться ума?»
2. Философ сказал: «Человек, не имеющий любви, не может долго выносить бедность и не может постоянно пребывать в радости. Человеколюбивый находит спокойствие в любви, а мудрый находит в ней выгоду».
3. Философ сказал: «Только гуманист может любить людей и ненавидеть их».
4. Философ сказал: «Если у кого есть ис—креннее стремление к гуманности, то тот не сделает зла».
5. Конфуций сказал: «Богатство и знат—ность составляют предмет человеческих желаний, но благородный муж ими не поль—зуется, если они достались незаконным пу—тем. Бедность и низкое положение служат для человека предметом отвращения, но благородный муж не гнушается ими (не от—вергает их), если они не заслужены. Как мо—жет благородный муж пользоваться этим именем без гуманности? Благородный муж ни на час не расстается с гуманностью, в суматохе и в разорении она непременно с ним».
6. Философ сказал: «Я не видел человека, любящего гуманность, который бы ненави—дел негуманность, потому что тот, кто любит гуманность, ставит ее превыше все—го; тот, кто ненавидит негуманность, по—этому и будет поступать гуманно и не доз—волять ничему негуманному прикасаться к нему. Но я не видел, чтобы у человека не дос—тало сил быть гуманным, если бы он хоть однажды смог приложить для этого ста—рание. Может быть, и есть, но я не видел такого».
7. Философ сказал: «Погрешности лю—дей соответствуют их категориям и, на—блюдая погрешности человека, можно знать, гуманен он или нет».
8. Философ сказал: «Если человек поут—ру постигает истинный закон вещей, то ве—чером он может умереть без сожаления».
9. Философ сказал: «С ученым, который, стремясь к истине, в то же время стыдится плохого платья и дурной пищи, не стоит рассуждать об Учении».
10. Философ сказал: «Благородный чело—век в мире (в делах мира) ничего не предре—шает, а действует, сообразуясь со справед—ливостью».
11. Философ сказал: «Благородный муж думает о добродетели, а низкий — о спокой—ствии; благородный муж боится закона, а низкий жаждет корысти».
12. Философ сказал: «Кто поступает корыстно, тот вызывает против себя ро—пот недовольства».
13. Философ сказал: «Если кто сможет управлять государством с уступчивостью, требуемою церемониями, то какие затруд—нения встретит он в этом? Если кто не будет в состоянии управлять государст—вом с уступчивостью, к которой обязывают церемонии, то для чего ему эти церемонии?»
14. Философ сказал: «Не беспокойся, что у тебя нет должности, а беспокойся, каким образом устоять на ней; не беспокой—ся, что люди не знают тебя, а старайся по—ступать так, чтобы тебя могли знать».
15. Философ сказал: «Шэнь! Мое Учение проникнуто одним началом?» «Да», — от—вечал Цзэн-цзы, не задумываясь. Когда Фи—лософ вышел, то ученики спросили его: «Что это значит?» Цзэн-цзы отвечал: «Это значит, что Учение нашего Учителя заключается в искренности и снисходи—тельности».
16. Философ сказал: «Благородный муж; знает долг, а низкий человек знает выгоду».
17. Философ сказал: «При виде достой—ного человека думай о том, чтобы срав—няться с ним, а при виде недостойного — ис—следуй самого себя (из опасения, как бы у тебя не было таких же недостатков)».
18. Философ сказал: «Служа родителям, следует осторожно увещевать их; если за—мечаешь, что они не слушают, увеличь поч—тительность, но не оставляй увещеваний; будут удручать тебя, не ропщи».
19. Философ сказал: «Когда родители живы, не отлучайся далеко, а если отлу—чишься, то чтобы место пребывания непре—менно было известно».
20. Философ сказал: «Кто в течение трех лет не изменит отцовских порядков, того можно назвать почтительным сыном».
21. Философ сказал: «Нельзя не помнить возраста своих родителей, чтобы, с одной стороны, радоваться за их долголетие, а с другой — опасаться, как бы преклонный воз—раст не свел их в могилу».
22. Философ сказал: «В древности не да—вали легкомысленного слова из опасения по—срамиться неисполнением его».
23. Философ сказал: «Редко подверга—ются ошибкам те, которые ведут себя сдержанно».
24. Философ сказал: «Благородный муж желает быть медленным на слова и бодрым на дела».
25. Философ сказал: «Добродетель не бывает одинокою, у нее непременно есть последователи (соседи)».
26. Цзы-ю сказал: «Служа государю, если будешь надоедать ему своими увещева—ниями, то навлечешь срам, а если будешь на—доедать ими другу, то он охладеет к тебе».
1. Философ сказал о Гун Е-чане, что его можно женить, несмотря на то, что он [был некогда] связан [тюремными] узами, ибо это не его вина, с чем и женил его на сво—ей дочери.
2. Философ сказал о Нань-жуне: «В госу—дарстве, где есть закон, он не пропадет; где нет его — избежит казни», — и, вследствие этого, женил его на своей племяннице.
3. Философ сказал о Цзы-цзяне: «Какой благородный муж этот человек! Если бы в Лу не было благородных людей, то откуда у него взялись бы такие достоинства?»
4. Цзы-гун спросил: «А я, Цы, каков?» «Ты полезный сосуд», — сказал Философ. Цзы-гун спросил: «Какой сосуд?» Учитель ответил: «Жертвенный сосуд для хлеба в храме предков».
5. Некто сказал: «Юн — человек гуман—ный, но не говорун». Философ сказал: «К чему нужна говорливость? Парировать лю—дям софизмами — вызывать в них отвраще—ние к себе. О его гуманизме я не знаю, но к чему ему красноречие?»
6. Философ посылал Ци Дяо-кая слу—жить. Тот отвечал: «Я не могу быть уверен в том, что гожусь для этого». Конфуций остался доволен.
7. Философ сказал: «Учение мое плохо распространяется; сяду на плот и достигну по реке моря. Сопровождать меня будет, вероятно, Ю». Цзы-лу, услышав это, обра—довался. Тогда Философ сказал: «Ю! Храб—ростью ты превосходишь меня, но у тебя нет никакой сметки».
8. Мэн У-бо спросил: «Гуманен ли Цзы-лу?» Философ сказал: «Не знаю». Тот спро—сил его в другой раз. Тогда Философ сказал: «В удельном княжестве, располагающем 1000 колесницами, Цзы-лу можно поручить управление войском, но я не знаю, гуманен ли он». Мэн У-бо вновь спросил: «А каков Цю?» Конфуций ответил: «Цю можно сделать правителем города в 100 семей или владения фамилии, имеющей 100 колесниц, но гуманен ли он, я не знаю». «А Чи каков?» — вновь по—интересовался Мэн У-бо. Философ ответил: «Чи, если он наденет пояс и станет во двор—це, то ему можно поручить занимать чуже—земных гостей, но гуманен ли он, я не знаю».