Приведенные в этой и последующих главах материалы по Ясско-Кишиневской операции и последующему освободительному походу в Европу также являются личными воспоминаниями генерала армии Маргелова Василия Филипповича, дополненными энциклопедическими материалами из «Истории второй мировой войны» и воспоминаниями ветеранов его дивизии

.

«Сорок лет назад в августовские дни 1944 года начиналась Ясско-Кишиневская операция 2-го и 3-го Украинских фронтов. В те памятные дни я командовал 49-й гвардейской Херсонской стрелковой дивизией, которая входила в состав 3-го Украинского фронта генерала армии Ф.И. Толбухина.

Надо отметить, что о планируемой большой наступательной операции я знал не больше, чем положено было знать в те дни командиру дивизии. 49-я гвардейская после жарких боев по освобождению Николаева и Одессы с боем захватила и удерживала рубеж на левом берегу Днестра возле молдавских городов Григориополь-Дубоссары. Во второй половине апреля 1944 года дивизия одним 144-м гвардейским стрелковым полком форсировала Днестр в районе деревни Чобручи, но начавшийся весенний паводок затопил пойму Днестра, что сделало невозможным переправу остальных полков и артиллерии дивизии. По моему приказу полк оставил свой плацдарм у села Талмаз на правом берегу Днестра и возвратился на исходные позиции. Легко сейчас говорить «форсировали… возвратились…», но чего это стоило инженерной службе полка — недаром полковой инженер К.Д. Жуков за обеспечение переправы полка при форсирования Днестра на подручных средствах был представлен мною к ордену Красной Звезды.

В течение мая дивизия вела бои по ликвидации немецкого плацдарма в Дароцко-Дубоссарской излучине Днестра, а после ликвидации плацдарма здесь же заняла оборону. Получив в мае-июле пополнение и обучив его, дивизия стала готовиться к форсированию Днестра и освобождению территории Молдавии».

Бывший командир 3-го стрелкового батальона 147-го полка в возрасте 22 лет и в звании гвардии капитана В.В.Анфиногенов (Владимир Васильевич закончил военную службу военкомом Одессы, полковником) вспоминал, что в ходе плановой боевой и политической учебы у Днестра комдив Маргелов строго требовал, чтобы в частях и подразделениях дивизии все было направлено на подготовку солдат, сержантов и офицеров к предстоящим боям.

На базе батальона Анфиногенова был создан так называемый отряд преследования. Батальон получил необходимое количество машин, был усилен саперами, радистами, батареей противотанковых орудий. Все было приспособлено к ведению огня прямо с машин: не только ручные и станковые пулеметы, но даже 82-х мм минометы были закреплены на автомашинах и могли вести огонь на ходу. Подобные батальоны были созданы и в других дивизиях, входящих в состав 5-й ударной армии Берзарина.

Отряд преследования проходил особо тщательную подготовку. Здесь надо было учесть все: сложность управления боем, наивысшую подготовку личного состава, инициативу и находчивость командиров всех степеней, способность вести бой в значительном отрыве от своих частей, возможность ведения боя в окружении и многое другое.

Вскоре стало известно, что генерал Берзарин проводит учение «Наступление усиленного стрелкового батальона на заранее подготовленную оборону противника с боевой стрельбой». От всех дивизий, входящих в состав армии, выделялось по одному стрелковому батальону, были назначены конкретные сроки проведения учения с каждым батальоном. От 49-й гвардейской дивизии был выделен батальон В.Анфиногенова. сроки были очень сжатые. До проведения учения оставалось 10–12 дней.

Генерал Маргелов лично, вместе со своими помощниками — заместителем по тылу Криворотько и начальником политотдела дивизии Миролевичем занялся подготовкой батальона к выполнению этой задачи. Мелочей не было. Экипировка батальона и подгонка обмундирования, каски — обязательно (хотя в бою их, как правило, не носили), проверка оружия и занятия, занятия, занятия. Вначале — по подразделениям (по-взводно, по-ротно), отдельно с офицерами, а затем в составе всего батальона сначала без стрельбы, а на двух заключительных занятиях — с боевой стрельбой. Особое внимание придавалось организации взаимодействия, управлению подразделениями батальона, сигналам, ведению огня из всех видов оружия.

На приданную. Артиллерийскую батарею и минометную роту батальонр полагалось выделить по одному боекомплекту снарядов и мин, но, как выяснилось на учениях, Маргелов на свою ответственность выдал по два боекомплекта.

Наконец настал день учений. Ночью батальон совершил 10-ти километровый марш к месту их проведения. Была получена боевая задача н наступление, комбат с офицерами батальона и приданными подразделениями провел рекогносцировку и отдал боевой приказ на наступление. Все это неоднократно отрабатывалось и прошло довольно-таки гладко.

По сигналу начала наступления началась обработка переднего края всеми видами огня, в ходе которой батальон вышел на рубеж атаки. В небо взвились ракеты — сигнал переноса огня на вторую позицию и к атаке «противника». Подразделения дружно пошли в атаку, но в чем дело? Почему артиллерия и минометчики не переносят огня в глубину обороны? Комбат повторил по телефону приказание о переносе огня, но снаряды и мины продолжали рваться на первой позиции. Вот среди разрывов замелькали фигурки передовых солдат. Капитан Анфиногенов в ужасе схватился за голову — что будет? И тут огонь был перенесен. Комбат облегченно вздохнул. А подразделения батальона с криком «Ура!» овладели первой позицией и с хода атаковали вторую.

Что же произошло? Почему по команде комбата не был перенесен огонь в глубину обороны «противника»? Как потом выяснилось, на огневой позиции минометчиков был генерал Маргелов и запрещал до самого критического момента перенос огня. Командир минроты капитан Титов, естественно, выполнил его приказ. Так на деле Василий Филиппович показал, что значит идти в наступлении под прикрытием своего огня, за огневым валом. Он своих подчиненных командиров постоянно учил и требовал как можно ближе держаться к разрывам своих снарядов, объясняя, что это спасет много человеческих жизней. Из наступавших никто не пострадал, эффект атаки был замечательный.

Далее по ходу учения батальон был контратакован танками и пехотой. Главное в этой атаке заключалось в обкатке танками солдат, находившихся в окопах и траншеях, выработке танкоустойчивости, способности воинов безбоязненно пропускать танки через свои оборонительные позиции, уничтожать их гранатами и из ПТР, отсекая огнем пехоту от танков. И эта задача также была решена успешно, ни один солдат не дрогнул, все вели себя мужественно и умело «уничтожали» танки и живую силу «противника».

На разборе учений, который проводил командарм Берзарин, была дана высокая оценка боевой выучке личного состава батальона, его офицеров. Особенно высокую оценку получила минометная рота батальона.

За успешное выполнение поставленных задач на учении Берзарин наградил 12 человек сержантов, солдат и офицеров боевыми медалями, а командир минометной роты капитан Титов был награжден орденом Красной Звезды. В последующих боях в ходе Ясско-Кишиневской операции и по освобождению Румынии маргеловцы применили на практике то, чему их упорно учили во время передышки старшие командиры и сурово требовал боевой комдив Маргелов.

«Именно в это время мне пришлось некоторое время проваляться в госпитале с переломом ноги — неудачная поездка на мотоцикле. В дивизии было немало трофейных немецких мотоциклов, на которых бойцы гоняли, не соблюдая никаких мер предосторожности. В госпитале я обнаружил, что являюсь далеко не единственной жертвой езды на мотоцикле. Пришлось издать приказ по дивизии, запрещающий езду на «железных конях» без сдачи соответствующего зачета. А так разгоряченные быстрой ездой и острыми ощущениями гвардейцы не всегда обращали внимание на такую «мелочь», то для подкрепления своего приказа я лично расстрелял несколько двухколесных машин. Количество «ЧП» в дивизии резко пошло на убыль.