Разве это не пример героической стойкости советского гвардейца! Гвардии младший лейтенант Георгий Нога был представлен мной к награждению орденом Боевого Красного Знамени.

Но вот, наконец-то, наша лодка ткнулась носом в прибрежный песок. Десант есть десант, и действовать тут надо сноровисто и быстро. В едином порыве гвардейцы ринулись на берег и, выбив фашистов из прибрежных оборонительных линий, устремились вперед.

Вскоре, используя складки местности, мы успешно продвинулись еще дальше и оседлали дорогу Берислав-Херсон. Удар наш был настолько силен и неожидан, что фашисты решили, что Днепр форсировала, по крайней мере, целая дивизия. И они начали панический отход к Херсону. Однако к утру опомнились, и обстановка резко изменилась. Едва забрезжил рассвет, как показались густые цепи немецких автоматчиков. Подпустив фашистов поближе, пулеметчики старшего лейтенанта Гуменюка открыли кинжальный огонь. Не многим немцам удалось уйти живыми. Не повезло и тем транспортерам, которые двигались по шоссе Берислав — Херсон. Надеждам фашистов прорваться к Херсону был положен конец.

Видимо, обеспокоенное положением на своем левом фланге обороны, немецкое командование решило во что бы то ни стало ликвидировать захваченный плацдарм. Одновременно фашистское руководство предприняло все меры, чтобы на захваченный нами Бериславский плацдарм не переправился ни один советский солдат.

В воздухе нудно завыли моторы десятков фашистских самолетов, которые наносили удары по переправляющимся войскам и по нашему плацдарму. Беспрерывно била фашистская артиллерия, в том числе и шестиствольные минометы. Эта огневая завеса и приостановила форсирование Днепра подразделениями как 149-го полка, так и другими частями и подразделениями дивизии.

Прошел один день сражения за Бериславский плацдарм, пошел второй, а подкрепления, которого мы ждали с таким нетерпением, все не было. Все меньше и меньше оставалось в живых героических защитников плацдарма. Кончались боеприпасы. А немцы продолжали наседать. В этой обстановке мне ничего не оставалось, как прибегнуть к крайней мере — вызвать на себя по рации огонь артиллерии своего артиллерийского полка.

Чтобы не потерять управление частями дивизий, я все время поддерживал связь по радио с начальником штаба 49-й гвардейской стрелковой дивизии гвардии полковником Шубиным. Понимая всю сложность создавшегося положения, он делал все возможное, чтобы не только подразделения 149-го полка как можно быстрее переправились через Днепр на захваченный нами Бериславский плацдарм, но и другие части дивизии могли оказать нам посильную помощь.

Надо отметить, что начальник штаба дивизии гвардии полковник Шубин был закаленный в боях, храбрый и решительный офицер. Ему довелось так же, как и мне, участвовать в боях с белофиннами. Он отличился при прорыве линии Маннергейма, при форсировании Выборгского залива. В августе 1941 года в должности начальника связи 41-й легкой танковой бригады В.Ф. Шубин совершил поход в Иран. В том же месяце прямо из Тегерана его бригада была переброшена под Новороссийск. Особенно отличился В.Ф. Шубин в ходе Феодосийского десанта. Здесь, в боях за Феодосию, он был сначала назначен начальником оперативного отделения 236-й мотострелковой дивизии.

Инициативным, вдумчивым офицером зарекомендовал он себя и в боях по освобождению Ростова. После освобождения Ростова, когда 271-я стрелковая дивизия гнала фашистов на запад, Валерий Федорович был тяжело ранен. Ему давали негодность к службе в армии, но он остался в строю. Перед началом боев по прорыву «Миус-фронта» подполковник Шубин был назначен начальником штаба 49-й гвардейской стрелковой дивизии. И вот теперь, в боях за Херсон, проявились лучшие качества этого боевого офицера. Благодаря его находчивости 3-й батальон 149-го гвардейского стрелкового полка 11 марта 1944 года успешно форсирует Днепр и высаживается на Бериславский плацдарм. К этому времени из 67 защитников Бериславского плацдарма осталось только 14 человек. Поэтому можно понять нашу огромную радость, когда в перепаханные фашистскими снарядами и минами окопы, в которых мы отбивались до последнего, влились бойцы гвардии капитана Валуева. Однако фашисты продолжали яростные атаки, стремясь во что бы то ни стало сбросить защитников Бериславского плацдарма в Днепр. Но чаша боевого успеха постепенно клонилась в нашу сторону. Несмотря на сильнейший артиллерийский и минометный огонь, 149-му гвардейскому стрелковому полку гвардии подполковника Тюрина удалось прорваться через кипящий от разрывов Днепр и высадиться на плацдарм. Теперь мы навязывали фашистам свою инициативу. В ходе упорных боев по расширению плацдарма полку А.И. Тюрина удалось выйти в район Пареводар, Новая Тягинка. По моему приказу полк продолжил развивать наступление вдоль берега Днепра на Херсон».

Бывший комсорг 1-го батальона 149-го сп гвардии сержант И.Г.Степаненков вспоминал командира дивизии «стройным, высоким и… строгим командиром. Он лично наблюдал за полем боя, а при необходимости сам шел в боевых порядках наступающей пехоты. Так было и районе Кучегуара, гда песчаные курганы на берегу Днепра, в беспорядке разбросаны на местности. Особенности курганов в том, что они скрывают перспективу обзора за ними и кажется, что за ними ничего нет. И так по всему берегу. Фашистское командование использовало эти курганы для создания глубоко эшелонированной обороны, превратив каждый из них в укрепленную огневую точку. И, как мне представляется комдив полковник В.Ф.Маргелов умело нащупал, а затем и использовал слабость немецких солдат — их боязнь вести огонь в ночных условиях по причине легкого обнаружения (демаскировки) их позиций, а также умение наших младших офицеров использовать штурмовые отряды при штурме обособленных огневых точек. Основные достоинства штурмовых отрядов в ночном бою — маневренность, быстрота действий во время боя, возможность охвата боевыми действиями большой территории. Это и в дальнейшем широко использовал командир дивизии».

Штурмовой отряд — это стрелковый взвод, усиленный различными огневыми средствами в зависимости от решаемых задач: станковым пулеметом, 45-ти мм пушкой и противотанковым ружьем.

«И вот такими мелкими группами бойцы 1-го батальона прорвали оборону немцев и вышли на берег Днепра в районе Казачьих Лагерей. С позиции сержанта мне трудно оценить действия моих боевых товарищей и командиров, но боевую задачу в ночном бою на этом участке фронта наша дивизия, сплоченная и вдохновленная отважным комдивом Маргеорвым, выполнила, за что ей позже было присвоено почетное наименование «Херсонская. Василий Филиппович Маргелов был душой и вдохновителем всех наших боевых операций, а для бойцов и командиров дивизии — строгим, но чутким человеком».

Очень не любил генерал армии В.Ф. Маргелов вспоминать один короткий, но весьма драматический и показательный для того сурового времени эпизод. Когда он вернулся на левый берег Днепра, чтобы организовать на месте дальнейшее наступление частей своей дивизии на Херсон, командир корпуса Чанчибадзе грубо обругал комдива.

— Ты бросил дивизию, — кричал он, — я тебя расстреляю! Под трибунал отдам!

С трудом сдерживаясь (сказывалось нечеловеческое напряжение трехдневных бессонных смертельных боев), комдив Маргелов сказал, грозно сверкнув глазами:

— Один полк уже воюет на том берегу, второй заканчивает переправу. Мы с бойцами выстояли и обеспечили успех соединению. Разрешите продолжать наступление? А список героев я представлю вам на утверждение после взятия Херсона…

Командир корпуса, видя направленные на него неодобрительные взгляды рядом стоящих офицеров, как-то сразу сжался, а потом выпрямился, извинился перед комдивом и приказал:

— Теперь Ваша дивизия будет на основном направлении наступления на Берислав и Херсон, 295-я гвардейская дивизия, замешкавшаяся в ходе форсирования Днепра, продолжает наступление на вспомогательном направлении. Я не сомневаюсь, товарищ Маргелов, что вы успешно справитесь с поставленной задачей!