Накануне проведения эксперимента Командующий до позднего «отводил душу» за игрой в бильярд. Леонид умышленно проиграл ему, за что получил удар кием. Александр, расположившись в койке, заполнял бортовой журнал, а потом перешел на сочинение стихов. Наконец, генерал Маргелов пожелал испытателям спокойной ночи, и все разошлись спать.

Утром Леонид проснулся от того, что на него свалилась вешалка с одеждой — это Командующий пришел будить «реактавров». После завтрака им замерили температуру и давление — все было в норме. Накануне посадки в самолет Командующий пожелал офицерам удачи и по-свойски добавил:

— Вам — что, разобьетесь и все, а мне же отвечать! При этом он ободряюще улыбнулся и обнял «сынов» на прощание.

Заместитель председателя НТК Виталий Парийский поднялся на борт самолета (случайно совпало, что для десантирования прибыл тот же сАн—12Б с тем же экипажем, что при первом экспериментальном «Кентавре»), он проконтролировал посадку своих товарищей в кресла «Казбек-Д», а потом осуществлял связь экипажа с землей через летчиков.

Долго лететь не пришлось, после объявления двухминутной готовности экипаж перешел на прямую связь с землей. И опять совпадение — связь готовил опять полковник Жуков Б.Г., и, как при «Кентавре», она оказалась односторонней. Только на сей раз «реактавры» слышали «землю», а их не слышали… Жуков кратко, но подробно в ходе нескольких секунд снижения доложил экипажу о работе парашютной системы — все нормально! Вытяжной парашют извлек комплекс из самолета — опять «маятник» — моменты снижения на стабилизирующем парашюте — раскрылся основной купол, отложились на предусмотренную длину два телескопических щупа. В момент их касания с землей сработали двигатели мягкой посадки — взрыв, газы, дым! Рядом приземлился прыгнувший вслед за комплексом Парийский.

Для проведения эксперимента специально выбирали площадку приземления, где было побольше снега. Однако приложило комплекс на укатанную ледяную дорогу, так что члены экипажа ощутили солидную ударную перегрузку. В момент удара об землю заработала связь, как раз в это время Щербаков поздравил Александра с благополучной посадкой — с матерком! На трибуне облегченно рассмеялись.

Машина вихрем пронеслась по площадке приземления, вздымая снежную пыль. Экипаж выполнил все задания по вождению и ведению прицельного огня. Подъехав к трибуне, Маргелов-младший доложил Маргелову-старшему о выполнении ответственного задания. После поздравлений экипаж «захватили» врачи. Температура тела у офицеров оказалась повышенной, давление — также. Леонида подташнивало, у него кружилась голова, болела вся костная система, он даже не смог выпить предложенную, наконец-то, серьезным медиком мензурку спирта. Но, в течение часа. жизненные параметры пришли в норму. Леонид Иванович считает, что это десантирование существенно «навредило» его позвоночнику. Через несколько лет ему даже делали операцию на одном позвонке. Александр Васильевич же, зная недостатки всех отделов своего позвоночника (спасибо медицине!), считает, что наиболее серьезные неприятности его здоровью причиняли парашютные прыжки на тяжелый грунт. После выполнения запрета врачей совершать парашютные прыжки и санаторно-курортного лечения, постоянные боли в пояснице прошли. При соблюдении определенного физического режима и выполнении некоторых специальных упражнений можно жить и работать. Правда, еще он полагает, что очень помог биокомфортер из металлизированной ткани типа «Восход». В начале 90-х годов судьба свела его с изобретателем ткани Капитоновым В.И. На второй день применения этого целительного средства «иголки» в пояснице пропали полностью.

Прямо на площадке приземления приглашенные на эксперимент псковские секретари обкома и горкома спросили разрешения у Командующего немедленно позвонить Генеральному секретарю ЦК КПСС Брежневу и ходатайствовать о присвоении «реактаврам» звания Герой Советского Союза. Генерал армии Маргелов отказался от их предложения, намереваясь сначала получить отчет промышленности, а потом уже докладывать министру обороны.

В том же «домике Командующего» участники подготовки эксперимента и гости торжественно отметили выдающуюся победу Командующего, промышленности и военных. Радость успеха заслуженно разделили руководители КБ и НИИ: А.И.Привалов, Г.И.Северин, Н.М.Рудный и их коллективы.

Вечером самолет Командующего доставил его и офицеров в Москву. Генерал Маргелов торопился домой, у его жены был день рождения. Дома их уже ждали гости и «новорожденная». Сын Александр доложил ей о своем подарке — благополучном участии в эксперименте. Мать обняла его и заплакала:

Я же просила тебя больше не участвовать в таких экспериментах!»

— Это последний раз мама, честно, не плачь! — пообещал сын.

Звезды Героев генерал-лейтенант запаса Леонид Иванович Щербаков и полковник запаса Александр Васильевич Маргелов получили только двадцать лет спустя, но не Советского Союза, а уже Российской Федерации. В 1976 году не успели с высоким представлением к очередному партийному съезду, Переписали, но в конце апреля того же года умер министр обороны маршал Гречко. Опять переписали, но скончался министр авиационной промышленности Дементьев. Новый министр обороны маршал Устинов не смог дождаться совместного доклада своих первых заместителей по значению «Реактавра» для войск. Видя такое отношение, Командующий Маргелов запретил при его жизни очередные попытки такого рода, но за последующие достижения А.Маргелова и Л.Щербакова в деле повышения боевой готовности ВДВ представил их к ордену Красного Знамени. Ордена «реактавры» получили в 1977 году.

Шло время, совершенствовались и разрабатывались новые средства десантирования боевой техники Воздушно-десантных войск. Появилась возможность сбрасывать технику с экипажами без тяжелых платформ. но на многокупольных, более надежных, системах. Об этом написано выше. Но при этом нельзя забывать тот опыт, который был накоплен ранее. а то ведь, не дай Бог, и боевую задачу не удастся выполнить, а личный состав может быть безвозвратно потерян. Что может произойти, наглядно показал следующий факт.

20 марта 1997 года в Тульской вдд на базе 51-го пдп в ходе показательных учений было десантировано 1004 парашютиста, 3 боевые машины БМД-3 на многокупольных бесплатформенных системах (ПБС). Еще две БМД-1 десантировались на парашютно-реактивных системах ПРСМ-915, а две БМД-1 десантировались с частью экипажа в комплексах «Кентавр». Внутри машин десантировались 4 человека — 3 офицера и сержант срочной службы (планировались 2 солдата и 2 офицера, но один солдат заболел), среди них — зампотех роты. Десантирование двух «Кентавров» проводилось из самолета Ил-76 с высоты 800 метров. Системы сработали нормально, приземление — так же прошло нормально, но… боевые машины после приземления с места не тронулись… Десантники объясняли тем, что машины долго (двое суток) простояли на холоде, загруженные в самолет, поэтому и не запустились.

Поздравив ребят с успешным десантированием, полковник А.Маргелов сказал, что боевую задачу они не выполнили, так что их героизм никому не пригодился. Они даже не догадались открыть стрельбу из орудия или хотя бы из пулеметов, обозначив тем самым огневую поддержку десанта. Командующий ВДВ генерал-полковник Шпак Г.И. поздравил ребят и наградил их именными часами.

Позже стало известно, что после приземления десантники оказались в шоковом состоянии. Это объяснялось отсутствием соответствующей подготовки к десантированию в соответствии с инструкцией, подготовленной участниками первых экспериментов — десантниками Зуевым Л.Г., Маргеловым А.В. и Щербаковым Л.И. по результатам их совместных десантирований. Не обидно ли? Или риск был напрасный?