На улице его окружили ветераны, многие просили автографы, но он отказался их давать, бросив только одну фразу: «Я — не кинозвезда, я — просто десантник». Тогда его стали просить сфотографироваться на память. Василий Филиппович оглядел всех присутствующих и спросил: «Есть ли здесь ветераны 37-го воздушно-десантного корпуса?» Поднялось несколько рук. Тогда он пригласил ветеранов родного корпуса встать с ним в первый ряд, все другие ветераны пристроились в задние ряды. Было сделано несколько снимков. После этого он поблагодарил ветеранов и направился к машине. Кроме Краева провожать Василия Филипповича пошел и генерал-полковник в отставке Мажаев Федор Александрович, тоже бывший десантник, но уже находившийся в запасе.
До чего же народец мелкий — не дали дослужить до назначенной даты, да еще праздник испортили! Бог им судья, унизить Маргелова им так и не удалось, а в глазах всех знавших или слышавших о нем людей Василий Филиппович стал еще выше.
Рязанское Высшее дважды Краснознаменное Воздушно-десантное командное училище! Сколько сил было вложено Командующим ВДВ Маргеловым для того, чтобы сделать училище настоящей кузницей всесторонне подготовленных кадров офицеров-десантников! При нем училище стало высшим, будущие офицеры получали также высшее инженерное образование, дипломы переводчиков иностранного языка. Маргелов часто приезжал в училище, лично вникал во все вопросы учебного процесса и быта курсантов. Многие иностранные государства стремились послать своих десантников получить профессиональное образование в этом элитном военном учебном заведении. Многие его выпускники впоследствии занимали, да и занимают сейчас, высокие военные и государственные посты в своих странах. И будут занимать, если только руководство страны не позволит какому-нибудь дуралею или русофобу его закрыть.
Среди выпускников училища 25 Героев Советского Союза и 28 Героев России (на конец 1998 года). Его выпускники находятся на высоких государственных должностях, это губернаторы генерал-лейтенанты А.И.Лебедь (Красноярский край) и В.А.Шаманов (Ульяновская область), полковник А.И.Лебедь (Председатель Правительства Республики Хакасия), стали видными военачальниками: Н.С.Банных, В.А.Востротин (заместитель министра МЧС), Н.Ф.Грачев, П.С.Грачев, С.А.Диков, Ю.А.Кузнецов, В.П.Новиков, О.М.Пикаускас, Е.Н.Подколзин, Н.П.Стаханов, Б.В.Тарасов, М.Ф.Терехин, Г.И.Шпак, Шарашенидзе Л.Л. и другие. Среди выпускников-иностранцев — выпускник 1943 года В.Ярузельский, впоследствии министр национальной обороны и руководитель Польши.
А с каким желанием шли молодые люди в Рязанское училище! Ежегодно, когда летом начинались вступительные экзамены, у здания штаба ВДВ в Москве на Матросской Тишине по утрам толпились молодые парни, чтобы лично увидеть Командующего и упросить его разрешить повторно сдавать математику или русский язык, по которым получена двойка, и быть зачисленными в училище. Были и такие, которые, хватаясь за соломинку, добирались до его казенной дачи во Внуково или московской квартиры. Прячась в кустах возле дачи, терпеливо дожидались появления Командующего, видя в этом последний шанс попасть в избранное ими престижное военное училище страны.
Сыновьям генерала в отсутствие отца не раз приходилось «коротать» время с настойчивыми хлопцами, рассказывая им о тяготах десантной службы. Однако никто их «абитуриентов» не оставил мечту стать настоящим мужчиной и провести лучшую часть жизни «под куполом парашюта». При этом они не искали какой-либо личной выгоды — они просто безгранично верили в создателя современных ВДВ, сделавшего из «ранее замуханых самые боеспособные войска во всей Советской Армии», как сказал тогдашний сосед по лестничной площадке московской квартиры Маршал Советского Союза И.Х.Баграмян.
В летние месяцы генерал Маргелов, как правило, вернувшись из командировки, сразу ехал в «лагеря» (как он называл дачу), не заезжая в Москву. Тут-то «партизаны» сразу же «выползали из нор», и Командующий внимательно выслушивал их и после короткой беседы безошибочно определял, кого из них пригласить для последующего разговора в Управление ВДВ, а кому — послужить для начала в войсках, чтобы убедиться в правильности выбора жизненного пути.
Генералу Павленко довелось несколько раз видеть эти беседы, и он вспоминал, как Василий Филиппович со свойственной ему строгой простотой упрекал парней в плохой подготовке к экзаменам, но, как правило, давал указания начальнику училища еще раз проэкзаменовать их. В их настойчивости и решительности он видел хорошие качества будущих офицеров-десантников. И, как правило, не ошибался.
Конкурс в училище был большой — не менее 5–6 (а иногда эта цифра доходила до 20–22!) человек на место. Приемная комиссия отбирала самых достойных. Но и среди тех, коим не повезло, было много хороших ребят, которые не могли расстаться со своей давней мечтой — стать офицером-десантником. Часть из них приезжала на следующий год, и их, как «знакомых», обычно принимали решением комиссии, да и готовились они повторно уже лучше.
Но были и такие, которые, получив документы на обратный путь домой, не покидали Селецкий лагерь, где летом размещалось училище.
Они переходили на «партизанский» образ жизни в окрестных лесах, по две-три недели (а то и дольше) ждали своего часа. Дело в том, что после окончания экзаменов молодые курсанты проходили своеобразное дополнительное «испытание на прочность». С ними ежедневно проводились занятия со все возрастающей физической нагрузкой (в разумных пределах, разумеется). И некоторые ее не выдерживали, уезжали. Как правило, тут же появлялись из леса «партизаны» и с чувством радости занимали освободившиеся места. Приходилось только удивляться их осведомленности о том, что сегодня или вчера появились «вакансии».
Некоторые приезжали на прием к Командующему с родителями. «Однажды вызвал меня, — рассказывал Павел Федосеевич, — Василий Филиппович и, выходя из кабинета, на ходу сказал: меня вызывает начальство, а я обещал принять отца с сыном, который поступал в училище, но получил двойку. Поговори с ними, разберись и, если надо, позвони в училище, пусть еще раз его проэкзаменуют.
Через несколько минут ко мне вошли отец и сын Даниловы, отец на костылях, как оказалось, он потерял ногу на войне, будучи десантником, в составе частей 4-го вдк десантировался в 1942 году под Вязьмой. Сын Андрей работал уже более года после окончания десятилетки токарем на одном из московских заводов и решил пойти по стопам отца, стать офицером-десантником.
Побеседовав с ним, я понял, что намерения эти серьезные, а сам Андрей — зрелый и достойный парень. Позвонил начальнику училища и попросил его принять Андрея с месячным испытательным сроком. Отец слышал наш разговор, полностью согласился с этим условием и, поблагодарив, они вышли».
По возвращении Командующего Павленко доложил ему о беседе и указаниях начальнику училища. Маргелов согласился и заметил, что комиссия подошла к этому парню формально, как он часто говорил, «по-казенному».
Прошло два месяца. Генерал Павленко спросил начальника училища, учится ли Андрей Данилов или отчислен? В ответ генерал услышал, что парень учится и показывает себя с самой лучшей стороны. В душе генерал был рад за этого парня. А училище Данилов окончил успешно и стал достойным офицером-десантником.
Павел Федосеевич отмечал, что внимание к училищу было постоянно в числе первоочередных забот Командующего. Он хорошо понимал и внушал своим помощникам, что качество подготовки офицеров имеет решающее значение. Требовал от начальников родов войск и служб своевременно обеспечивать учебный процесс материально-техническими средствами, подбирать и направлять в училище грамотных офицеров-преподавателей. С началом оснащения частей боевыми машинами первые же экземпляры их направлялись в училище для освоения в первую очередь преподавателями; создавались и оснащались технические классы, классы огневой подготовки, а затем и танкодромы и другие сооружения. Заново переоборудовались комплексы воздушно-десантной подготовки, в которых важное место теперь отводилось обучению подготовке к десантированию БМД и другой техники.