— Что ж, бутузь, если хочешь, — вновь глубоко затянувшись, посоветовал Кедрач. — Только я тебя для начала в курс дела введу, если ты не против. А потом дерись, сколько твоей душе угодно.

— Что-то случилось? — Поплевко весь напрягся, решив, по-видимому, что новость будет касаться его и Кристины. — Пока меня здесь не было, я имею в виду…

— Уж не знаю, где ты прохлаждался, но Изместьев в прошлом. Хочешь верь, хочешь, нет… Действительно в прошлом, без булды!

— Что? Ворзонин же хотел с помощью своей методики… Имитация прошлого, не более. Как так получилось?

— Хотел, вот именно. Но Аркашки сейчас нет в клинике. Он исчез, телепортировался… Распался на атомы и улетел. Нет его… В настоящем, во всяком случае. Объяснить сей факт сам Ворзоня не в силах.

В этот момент к ним подошел официант, принес заказ.

— Откуда такая уверенность? Ты что, все обыскал? Может, прячется… у одной из любовниц. — предположил не совсем уверенно Вениамин. — У той же Аленевской проверял?

— Я видел глаза Ворзони. Уж я—то его знаю, можешь не сомневаться. Этот просто так икру метать не станет. У него нервы — будь здоров. И если он на медсестру орет, как хряк недорезанный, то, значит, случилось ужасное. Сейчас он сам себе боится признаться, но, похоже, его методика кое-чего стоит, раз такое происходит.

— Так это же… Нобелевская премия, — Вениамин вытаращил глаза, начисто забыв о еде и выпивке. — Лауреатства там всякие. Обалдеть! А ты уверен в том, что говоришь? Прямых доказательств, как я понимаю, у тебя нет.

— Тогда где он может быть, если не там? Я знаю одно: оборвать резко сеанс нельзя, нет никакой возможности.

— Что сейчас будет? — с трудом справляясь с охватившей его паникой, спросил Виниамин.

— Лично для нас, думаю, ничего, — размеренно, словно ему дали установку во что бы то ни стало потянуть время, произнес Кедрач. — А глобально… Ты помнишь свой текст? Про пространственно-временной континуум помнишь? Изменяя прошлое, можно нарушить этот континуум, получится разрыв логики событий.

— Я не думал, что это коснется меня лично, — признался вполголоса Вениамин. — Но чем это чревато?

— Чем угодно, — Кедрач окинул взглядом помещение ресторана, как бы демонстрируя диапазон возможностей того, что может натворить в прошлом его одноклассник. — Вплоть до апокалипсиса. Хотя я грею себя надеждой, что ума у Изместьева хватит не совершать глупостей. Лично тебе бояться нечего. У него претензии должны появиться к Клойтцеру, а не к Поплевко. А это — персонаж из далекого будущего.

— А как Изместьеву оттуда вернуться? Из прошлого, я имею в виду.

— Ты настолько плохо выучил роль, коллега, что никак не вспомнишь свои же слова? — Кедрач вдруг по-детски рассмеялся. — Зачем ему оттуда возвращаться? Он начнет там жить по-другому. Представь ситуацию: он не женится на Ольге. И Савелий на свет не появляется. Просто, как клизма с отваром ромашки.

— Представляю, — дрожащими губами промямлил Поплевко. — Погоди. Кто тогда вместо меня сыграл мою роль?

— Хм… До последнего времени я был уверен, что это ты. А что касается Аркашки… Просто так никто с шестнадцатого этажа прыгать вниз башкой не станет. Видимо, здорово ему осточертело в настоящем. Даже у меня — мурашки по телу, как вспомню.

— Если у него конкретный план жениться на ком-то другом, не на Ольге, а скажем, на ком-то… На ком?

Кедрач почесал вилкой у себя за ухом, потом отчего-то зажмурился, и вдруг с размаха стукнул себя этой самой вилкой по лбу.

— Ну, конечно, как же я сразу-то не домымрил?! Он собрался жениться на Аленевской! У них в конце школы роман был… И он как раз в то время намылился! Роман достаточно серьезный, хотя и кратковременный. Думаю, что Ворзонин, паскудник, каких еще поискать, пронюхал это дело.

— Что-то я никак не пойму, — Вениамин замотал кудлатой головой. — А как он может использовать все это?

— Что ж тут непонятного? Ворзонин втрескался в Ольгу, жену Изместьева. Как убрать конкурента? Да так, чтобы даже намека на него не осталось? Надо отмотать назад время и все переиграть в самом начале. Изместьев — теперь будет муж Аленевской. А Ольга будет свободна… Хотя не факт, не факт. Что свободна.

— Разумеется, не факт, — ухмыльнулся Поплевко. — Где гарантия, что она никого за это время не встретит? Она — женщина из плоти и крови. К тому же, это не путешествие во времени, это лишь психотерапевтический сеанс. Ты сам говорил.

— Говорил… Но, вполне вероятно, ошибался.

Вениамин внезапно вскочил, словно случайно прищемил себе яичко. Секунду-другую он не мог вымолвить ни слова.

— Я знаю, как проверить истинность всех наших рассуждений. Надо встретиться с Аленевской! Любые изменения отражаются на действительности мгновенно. Или, скажем, отыскать Савелия.

— А ты, кажется, прав, — Кедрач покачал головой. — Не зря у нас столько общего!

— Так почему мы до сих пор здесь?

— Как почему? — обиделся Кедрач. — Чтобы спокойно доесть ассотри и допить текилу. Думаешь, не твои деньги, так и наплевать на них?

Через полчаса они мчались в такси по направлению к «АВАКС-банку». Кедрач ерзал на сиденье и теребил себя за нос. Ему не давал покоя факт, что не он додумался до этой поездки. В голове вертелось нечто жуткое, что еще несколько часов назад он бы однозначно принял за проявление шизофрении. Сейчас же, в свете открывшихся фактов, все казалось достаточно приемлемым.

Если бы Изместьеву что-то удалось исправить в этих пресловутых восьмидесятых, то изменилось бы все. Про Аленевскую-банкиршу им бы с Вениамином (последнему-то уж точно ничего) сейчас было известно не больше, чем какому-нибудь докеру в Неапольском порту.

Если они знают до сих пор, что Жанет — банкирша, значит, есть шансы, что ничего не изменилось, и Изместьева в прошлом … нет. Или у него ничего не получилось. Бедняга! Ну, а если его там нет, где тогда он? Где Аркашка? Куда его дел Ворзоня? Этот самовлюбленный павиан.

И совсем необязательно, кстати, лететь сломя голову в банк. Достаточно встретиться с Ольгой, или с сыном Изместьева Савелием. Сам факт того, что с ними все в порядке, будет доказательством статуса кво…

— Ладно, к Аленевской, так к Аленевской… — Егор не заметил, как высказал свою последнюю мысль вслух. — Какая разница, как будет доказана истина.

— Ты о чем это? — слегка ткнул его в плечо Поплевко. — О какой истине речь? Я никак не врублюсь.

— Ладно, проехали, — махнул рукой Кедрач и принялся смотреть в окно.

Кому-кому, а ему, как другу Изместьева, давно были известны семейные «неурядицы» одноклассника. Тысячи людей живут годами с этими проблемами, «не вынося сора из избы». И у любого человека есть моменты в жизни, когда он хочет начать все сначала. Когда появляется желание не совершать ошибок, что-то переиграть. Вполне естественная мечта, если к тому же учесть пертурбацию и переоценку ценностей 90-х годов. Но у всех это так и остается на уровне мечты, не более.

Каким-то образом про мечту Изместьева узнал психиатр Ворзонин. Как это произошло, — о том история умалчивает, но факт остается фактом: как-то узнал.

Абсолютно случайно данная информация совпала, «состыковалась» с его научными изысканиями. Так возник проект, не имеющий равных по дерзкости и масштабу. В медицине пока никто на подобное не решался, не замахивался.

Но, к сожалению, у Ворзонина сей научный эксперимент очень скоро перетек в совершенно иную плоскость. Будучи влюбленным в Ольгу, супругу Изместьева, которая наверняка поведала ему, как своему доктору, все проблемы. А он не нашел в себе силы дистанцироваться от всего личного. Сделать так, чтобы после эскперимента Аркадий либо вернулся со стертыми воспоминаниями, либо не вернулся вообще, для Павла — проще простого.

Теперь у Егора не было ни капли сомнения, что все обстоит именно так.