Дмитрий Степанович за окном присел от неожиданности и тут же вновь приник к окну, боясь пропустить хоть слово.

— Я заходил к ним сегодня, — нехотя промолвил священник, — Дмитрий Степанович настроен самым решительным образом, покончить с разбойниками раз и навсегда, а для того послал в Город за приставом.

— Да я знаю, — поморщился Мюллер, — сам отправил Данилу посыльным.

— Да как же это? — удивлённо промолвила Марья, — он ведь не пройдёт дальше Ползучей топи.

— А что делать, — огрызнулся Генрих Карлович, — как бы я смог объяснить Перегудову, что никакого пристава здесь не должно быть? Да вы не волнуйтесь, Данила парень не глупый — не подведёт, посидит в лесу, а завтра к вечеру приедет.

— Что же вы ответите Перегудову, когда он вас спросит о приставе? — поинтересовалась Анна.

— Что-нибудь придумаю, — обречённо ответил управляющий, — а там бог даст…

— Бог ничего не даст! — резко возразил отец Никон, — надо запугать их и отправить в Город! Пусть живут там, как жили! А мы уж здесь как-нибудь!

— Вы намерены отпустить их, — каменным голосом произнесла Мария, — отпустить после того, как они узнали о смерти Макара?! Да завтра здесь будут толпы, нет — легионы полиции, писак-журналистов и бог знает кого ещё!

— Тогда вам остаётся только отравить семейку Перегудовых, — ехидно предложил отец Никон, — вы же это умеете, голубушка! Так за чем же дело стало?

Мария беспомощно оглядела безмолвствующее собрание:

— Но я вовсе не это хотела сказать!

— Успокойтесь, Мария, мы вас прекрасно поняли, — Анна ласково погладила Марию по плечу, — а вам отец Никон, слишком тесное общение с пришельниками не на пользу, вы стали циничны и жестоки!

— Так ведь всё овцы заблудшие, матушка, — потупив быстрые глазки, забормотал отец Никон, — на путь истинный их наставляю денно и нощно, денно и нощно! Вы уж простите, ради Христа, старика! О благополучии общем пекусь! О покое! А какой же может быть покой, когда кругом Перегудовская семейка так и шныряет! Да рази ж, от них скроешь чего? Ведь трёх дней не прошло, а я уж весь в поту! Уже, кажется, самому проще бросить всё, да и податься в бега всем моим бедным несчастным семейством, чем терпеть этакую муку!

Перегудов сидел под окном ни жив, ни мёртв. Сердце его колотилось так, что он с трудом слышал голоса. Казалось, никогда в жизни он не был так напуган! Да здесь заговор зреет! — думал он, — погубить решили лиходеи! Вот так штука! И пристава, пристава не будет утром!

Решение мгновенно созрело в его голове и, не теряя времени даром, Перегудов крадучись отправился прочь.

По дороге отыскал успевшего задремать Фёдора.

— Что, барин, задали жару-то немцу? — продрал тот заспанные, очумевшие глаза.

— Задал, — коротко ответил Дмитрий Семёнович, быстро шагая к дому — шевелись Фёдор, работа есть для тебя!

— Так опять что ли ночью, Ваше превосходительство?!

— Не перечь! Живо запрягай лошадей, в город поедешь к приятелю моему, Семёну Матвеичу. Письмо напишу — передашь, да смотри — лично в руки!

Ткнув совершенно ошалевшего Фёдора кулаком в спину для скорости, Перегудов птицей взлетел на второй этаж в свой кабинет, схватил перо и бумагу и, лихорадочно ткнув несколько раз пером в чернильницу, принялся писать, крепко закусив губу.

Его Превосходительству Островому Александру Матвеевичу.

Саша, милый друг, выручай!

Я оказался при обстоятельствах странных и загадочных в весьма неприятном положении.

В деревне произошло убийство! В заговоре мой управляющий со своею супругой и местный священник.

Есть все основания полагать, что здоровье и даже жизнь моего драгоценного семейства под угрозой.

Отсылаю тебе своего кучера Фёдора. Верных людей рядом более нет, так что не медли! Высылай помощь! Спеши!

Искренне твой

Перегудов Д.С.

Наскоро запечатав письмо, Дмитрий Степанович двинулся к выходу. В коридоре его уже поджидал Фёдор:

— Готово, барин! Лошади запряжены! Извольте, письмо-то положу под шапку, небось, не затеряется!

Перегудов вышел проводить Фёдора во двор. На улице светало. Солнце ещё не вышло, но в воздухе уже разлилась молочная белизна, предвещавшая рассвет.

— С богом, Федя, — перекрестил его Перегудов, — береги себя! Езжай!

И коляска мягко покатила по зелёной травяной дорожке.

Глава 5

День третий. Отражение

Дмитрий Степанович, измученный переживаниями и уснувший лишь под утро, проснулся от громких детских криков, раздававшихся из столовой. Он лежал, не вставая, и с минуту слушал их милые звонкие голоса, раздвинув губы в непроизвольной улыбке, но тотчас воспоминания о прошлом вечере навалились на него такой непосильной тяжестью, что Перегудов с трудом нашёл в себе силы подняться с постели.

Выйдя в столовую, Дмитрий Степанович застал всю семью за завтраком.

— Долго почивать изволите, батюшка, — попеняла ему Дарья Платоновна.

— Что Данила? Не приезжал? — откашлявшись, спросил Перегудов, усаживаясь за столом.

— И Данилы нет, и Фёдор куда-то пропал. Ёра Семёнович сказывает — лошадей нет. Ты его послал, что ли куда, батюшка? — с напускным безразличием спросила Дарья Платоновна, быстро взглянув на Перегудова из-под очков.

— Послал, — односложно ответил Дмитрий Степанович, повязывая вокруг шеи салфетку и, обратившись, к младшим представителям семейства произнёс:

— Чем господа намерены сегодня заняться?

— Дедушка, мы вчера весь день просидели дома и вели себя ужас, как хорошо! — прокричал маленький Володя, — можно мы сегодня пойдём гулять?

— Боюсь, сегодня прогулка отменяется, судя по всему, будет дождь, — ответил Перегудов, взглянув в окно, где сияло ласковое летнее солнышко, — но я велю принести вам из псарни щенков гончей Долли, можете поиграть с ними!

— Ура, — обрадовались малыши, — а можно нам их оставить дома навсегда, мы их поселим у себя в детской и будем кормить!

— Думаю, бедная Долли огорчиться, — с улыбкой отвечала им мать и попеняла деду, — ты слишком балуешь их папа, они замучают несчастных щенят!

— Ничего Катенька, щенки уже довольно шустрые и будут только рады играм, а мне станет спокойнее, если дети останутся дома.

— Ах, какая ужасная история произошла вчера, — воскликнула Катя, — что папа, скоро ли будет пристав?

— Думаю, что скоро, дитя. Не забивай этим свою хорошенькую головку, подумай лучше, как украсить верхнюю комнату к приезду Александра и Маши.

Дарья Платоновна рассеянно водила пальцем по скатерти, задумавшись о чём-то и прислушиваясь к разговору мужа.

— Ну, а вы, молодые люди? — обратился Дмитрий Степанович к Николеньке и Виктору, — каковы ваши планы на сегодняшний день?

— Ну-у, поскольку собирается дождь, — ехидно протянул Виктор, глядя в открытое окно и демонстративно щуря глаза от нестерпимо яркого солнца, заливающего своим светом столовую, — я, пожалуй, возьму в библиотеке книгу и почитаю в своей комнате. Единственная просьба к собранию, — он поднял вверх обе руки предупреждающим жестом, — не беспокоить!

Дмитрий Степанович удовлетворённо кивнул и оборотился к Николаю:

— А ты, сын?

— Я, батюшка, если позволите, к реке пойду, — пробормотал Николенька первое, что взбрело в голову, — хочу взять мольберт и порисовать немного — там такие виды!

— Вряд ли это возможно, — хмурясь, медленно проговорил Дмитрий Степанович, — мне нужна сегодня твоя помощь и я хотел бы просить тебя остаться со мною. К тому же станешь нужен, когда приедет пристав, думаю, у него будут к тебе вопросы.

— Но, папа, я…

— Довольно! — крепкая ладонь Дмитрия Степановича коротко ударила по столу, — и, смягчаясь, добавил, — пойми Николенька, ты действительно мне очень нужен.