АА про А. С. Сверчкову — когда она ушла: "Я ей дала 30 рублей… И она сейчас же стала уверять, что Николай Степанович любил меня всегда, что он говорил ей и т. д. Зачем это? Подумай, только 30 рублей нужно!"… (Обрыв.)

"Врет она, Шура, много… Эти самые канарейки… Терпеть не мог канареек. Называл их — уховертки…"

По возвращении из Парижа АА подарила Н. С. книжку Готье. Входит в комнату — он белый сидит, склонив голову. Дает ей письмо…

Письмо это прислал АА один итальянский художник, с которым у АА ничего решительно не было. Но письмо было сплошным символом… Последняя фраза была такая… (обрыв).

АА, получив это письмо, положила его в… (обрыв).

…ссора между ними — по какому-то пустяшному поводу — ссора, вызванная этим художником. (Это — о Модильяни!)

Повод был такой: Николай Степанович заговорил с кем-то по-русски. Художник сказал ему, что нельзя говорить по-русски там, где русского языка не понимают. (Дальше обрыв — В. Л.)

25 — 26.03.25

АА чувствовала себя слабой, хотя температура не повышалась выше 37,4-37,5.

26-го у АА были А. И. Ходасевич, М. Шкапская (м. б., еще кто-нибудь?).

27.03.1925

Я пришел к АА в 8 часов. Через 1/4 часа приходят Данько: сначала Наташа, потом Елена. Сидят минут 40, уходят. До 11, кроме меня, никого не было. В 11 приходит Пунин. Температура в 10 1/2 час. — 37,0. Выглядит лучше. Веселая. Когда я пришел, АА разбирала книги (встала незадолго до моего прихода).

Разговоры с Данько: об "юбилее Голлербаха" (который разослал приглас. карточки, которому В. Рождественский посвятил стихотворение, котором и т. д…….; об А. Н. Тихонове; об Ал. Толстом и суде над ним (продал вместе со Щеголевым "Заговор Императрицы" монопольно в Александр. театр, а затем продал — в Московский театр); о Сологубе: АА говорит, что он может быть очаровательным, милым, добрым…

АА разбирала книги в столовой на полу.

Попалась книга Блока с его надписью: "А. А. Гумилевой" (1913)… Потом "Сестра моя жизнь" Пастернака — дарственная надпись АА заняла 2 страницы сверху донизу.

АА усмехнулась: "Вот как люди надписывают!"

Книга Перцова "Ранний Блок". АА раньше говорила, что там, вероятно, есть что-нибудь о Н. С. Увидев книжку, АА перелистала ее и, найдя упоминание, радостно воскликнула: "Я так и знала. Я рада, что угадала!"…

АА разбирала архив свой в комнате, кой-какие бумаги показывала мне… Попался автограф Блока: четверостишие… АА сказала, что сама не знает, откуда оно у нее (оно не от Блока). Может быть, от Артура Лурье — он собирал автографы…

Показывала старинное издание Сафо — подарок Б. В. Анрепа, с его надписью. АА, показав мне надпись, сказала: "Вот из-за чего и берегу эту книжку". А эта книжка в числе оберегаемых и любимых. АА раскрыла ее и сравнивала виньетки с виньетками "Орлеанской девственницы" Вольтера (изд. "Всем. лит." 1925). Грубость последних по сравнению с первыми бросалась в глаза.

Показывала фотографии — А. Лурье, Гриши…? …, Недоброво.

Я просил АА подарить мне свой автограф. АА говорит, что у нее нет почти рукописей. Я говорю, что пусть она мне подарит то, что я вытащу наугад из пачки бумаг ее архива. АА соглашается. Вытаскиваю наугад — стихотворение АА "В городе райского ключаря"…

АА подписывает и дарит мне "Четки" — 1-е издание.

АА сказала, что два дня ничего не ела — Галя запретила. Галя (А. Е. Пунина) понимает хорошо, ухаживает за АА, приходит каждый день.

На рентгеновском снимке (скелет — тонкие кости). Верхушки легких затемнены, но зарубцевались. А внизу легких — сильное затемнение: отсюда жар.

28.03.1925

Борис Викторович и Раиса Романовна Томашевская (не ссылаться на Рыкову).

[AA:] "Сошлитесь, в конце концов, на меня. Хотите, я вас научу с этими дамами разговаривать? Говорите им — не можете ли вы установить некоторые даты?"

Jean Шюзвилль "Anthologie des po tes russes".

Юра Никольский.

"Володя устроил такой скандал, что я могла даже прочитать".

"Коля изругал стихи Мирского (Святополка) в "Аполлоне" — это одна из причин, почему он Колю не любил. И потом меня он любил, а Колю не любил".

[H. B.] "Мирский написал АА такое письмо, а она не ответила".

АА: "Я вспоминаю такое свое окаянство".

Н. В.: "Что думает старуха, когда ей не спится?" (Некрасов.)

АА: "Должно быть, именно это и думает".

"О вас много писали в Англии? Раньше — в прежние годы?"

АА: "Писали… Много… В 16 году летом".

Альм[анах] "Творчество" (?).

"Я переписывалась с Абрамовым" (издатель, редактор).

"Я еще вспомнила. Мы были с Н. С. в ИСО-фильм обществе, когда Ливеровская читала "Окассэн и Николет" (такая есть старо-французская сказка). Это было в Колины университетские годы".

Для подоходного налога бумажку, что шесть месяцев не печаталась…

29.03.1925. Воскресенье

Вчера, в субботу, отъезд АА уже был решен окончательно на сегодня. Прощаясь, я поцеловал руку (в комнате были Пунин и Рыкова), АА крепко сжала мне руку. Думал — прощаюсь надолго…

Сегодня в 6 часов вечера мне позвонила по телефону Н. В. Рыкова, сказала, что Н. Н. Пунин с женой уехали в Ц. С. — без АА — только посмотреть, потому что оказалось, что в санатории условия совершенно неподходящие — по нескольку человек в комнате и т. д. Сказала, что была у АА днем — недавно. Звонила же, как оказалось, по просьбе АА.

Днем мне звонила жена Н. Тихонова, просила приехать. Я обещал. Поэтому в 6 1/2 час. поехал к Н. Тихонову, просидел у него до 8. Говорили о Гумилеве, о стихах, о литерат. воспоминаниях. Тихонов нездоров — простужен — и не выходит из дому. Тихонов передал мне рассказ Николая Степановича "Черный генерал", привезенный для меня приезжавшей в Петроград женой С. Колбасьева.

Николай Степанович об АА в Доме Мурузи: "Если ее стихи положить на музыку Лурье и исполнять, — то пойдет".

АА о Ходасевиче:

— Не люблю — тонкий, умный…

— Злой?

— Ну, он больной человек…

О Пунине: "Плохо было, не спрашивайте".

О Кузмине: "Натренировались не говорить плохо".

Не приходила к Н. С. … А он почему не приходил? Почему плохо отзываются об АА? Новые люди, не знают… (обрыв — В. Л.).

У АА, кроме Пунина, утром никого не было.

Если мне Н. Н. откроет — передам поклон АА и уйду.

Звонил к Л. Замятиной и к Н. В. Рыковой.

АА: "В. Ф. под фонарем записывал…"

АА — об А. И. (Ходасевич): "Несчастная в любви; трое — музыкант, прозаик и поэт — на моих глазах".