Но баронет хорошо знал эти края. Не раз сиживал в «Бенской заставе» с ее хозяином, отставным капралом Эком Бубертом.

Если направляться по Железному тракту из Вельбира в герцогство Мор или еще дальше на север, в Виттиард, то довольно скоро мягкие сопки, толпящиеся вдоль дороги, превращаются в отвесные скалы. Тракт проложен вдоль Бена, но постепенно река оказывается далеко внизу, в узком ущелье, которое вода прорезала в камне. Дорога идет по-над обрывом, вдоль края пропасти. Горы то нависают над головами путников, то отступают, кое-где над мелкими — в пару шагов шириной — ручейками-притоками переброшены небольшие мостики.

В мирное время по здесь то и дело проходили караваны. На север везли ткани и вино, стеклянную посуду из Бортнора и сушеные фрукты с берегов Альвы. На юг — железо и уголь, мрамор и самоцветы. Дорога эта до недавнего времени считалась вполне безопасной и удобной. До самого перевала она почти не петляет, бежит себе вверх по течению Бена, чье русло здесь прямо, словно след от удара гигантского меча.

Но вот перед стремящимися на север путниками оказывается гора Чечу. Дорога, следуя поворотам реки, огибающей скалы, резко виляет на восток, потом снова поворачивает на север. На противоположный берег Бена жутковато смотреть: почти отвесная стена возносится на две сотни локтей. Даже солнце заглядывает в долину только к полудню. Склоны сестры-близнеца Чечу, горы Таяч, поднимающейся на западе, более пологие и спускаются к реке уступами. Железный тракт проложен по нижней террасе, которую называют «первой». На высоте четырех дюжин локтей над ней находится «вторая» терраса. На нее можно попасть дороге, специально вырубленной в скале, чтобы спускать в долину срубленные на склонах горы деревья — на склонах Таяч растет прекрасный строевой лес.

Миновав развилку, спешащие на север путники вскоре добирались до знаменитой на всю округу таверны «Бенская застава». Пару сотен лет назад, когда Драконы еще не успели объединить все кланы, и бесшабашные горцы порой спускались к Альве, надеясь на легкую поживу, по указу короля здесь была построена небольшая крепостица. Или, как тогда стали говорить — фортификация. До и после последнего поворота дороги возвели стены с башнями и воротами. Еще несколько башен построили внутри заставы и над обрывом, на второй террасе. С высоты дозорные следили за приближающимися караванами.

От крепостицы и до слияния Бен и Льиса, на котором стоит Ааре, вторая терраса почти неприступна. Несколько раз горцы пытались штурмом взять Бенскую заставу, но ничего у них не выходило.

Внутри крепостицы выстроили несколько каменных зданий: таможня, казарма для пограничников, домик начальника заставы, конюшня, склады. Чтобы поднимать воду из Бена, лучшие умельцы из подгорных мастеров прорубили в камне узкий тоннель и опустили вниз трубу. Магия до сих пор поднимает по ней воду в конюшню на высоту в пять дюжин локтей.

На таможне проверяли путников и брали пошлину с караванов. Обычно это была довольно длительная процедура, поэтому караванщики рассчитывали маршрут так, чтобы попасть к заставе во второй половине дня и заночевать в крепостице.

После объединения Мора и Келенора нужда в таможне отпала. Еще раньше, когда кланы собрались под дланью Дракона, отпала нужда держать на Старой заставе роту пограничной стражи. Дорога по долине Бена стала безопасной — мало кто решался грабить грузы, на которых стояло клеймо Драконов.

Постепенно Бенская застава обезлюдела. Жилой оставалась лишь таверна перед выездом из Келенора. Все-таки место удобное, да и вода исправно поднималась из Бена. Как и двести лет назад, путешественники предпочитали провести ночь под надежной крышей, и лишь потом — отправляться дальше — на север, в Мор и Виттиард или на юг, в Вельбир.

Но фортификации постепенно разрушались. В первую очередь сняли ворота, затем, чтобы расширить проезд, разобрали часть стен. Правда, на совесть построенные дома так и стояли — заброшенные и никому не нужные. Слишком дорого обошлось бы их разбирать, а недостатка в камне в здешних местах не было.

Со временем от зданий остались только зияющие пустыми оконными проемами коробки. Дерево если не пошло на дрова, то сгнило. Но сами стены и башни были несокрушимы. Их сохранность обеспечивали заклинания, которые наложили когда-то маги-управители земли.

Назвав стражникам пароль, Юртек миновал городские ворота и сразу же заметил сгрудившихся на обочине всадников.

— Заждались? — капитан помахал рукой своим солдатам.

— Никак нет! Про пышки старины Эка беседуем, — отделившийся от группы Хвощ послал коня навстречу командиру.

— И не мечтайте, — так же шутливо ответил капитан. — Едем до лесовозной дороги, поднимаемся вверх и оттуда наблюдаем.

И скомандовал:

— Парами рысью марш!

— Кстати, пышек в «Бенской заставе» все равно нет, — продолжил разговор Хвощ, пристроившийся рядом с капитаном.

— Это еще почему? — подал голос кто-то из солдат, ехавших сзади.

— А я экову бабу вечером на рынке видел, — Хвощ хохотнул чему-то, понятному только ему, и продолжил:

— Они все из таверны ушли — и она, и дочери, и слуги. Остался только сам с двумя парнями. Экова баба говорит: «Старый осел хочет ждать до последнего и потом по подземному ходу на гору уходить».

— Вот женщины, — капитан усмехнулся. — Эк — из тех, кто будет делать свое дело, чего бы ему это ни стоило. Не понимает глупая, что тавернщик ждет последних беженцев. Говорят, он в эти дни многих, кто с севера в одном белье бежал, кормил бесплатно…

— Вот поэтому я и не женюсь, — заключил Хвощ. — Бабы — такой народ, им лучше волю над собой не давать.

Дальше разговор перестал клеиться — ведь о недостатках прекрасной половины человечества приятно рассуждать, сидя с кружкой сидра где-нибудь в уютном кабачке, а не на ночной дороге, когда мимо проносятся силуэты холмов, а над головой плывут обрывки туч, скрывая по временам равнодушные звезды.

Юртек скакал впереди маленького отряда, прислушиваясь к стуку подков и свисту ночных птиц. На миг он словно выпал из реальности — привычное тело покачивалось в седле, а мысли плыли по небу вместе с облаками, рассыпались цикадами в траве, касались вершин придорожных скал…

Вдруг над землей промчался — нет, не звук, но тень звука — словно где-то в безмерной вышине лопнула басовая струна.

— Капитан, ты слышал? Тебе тоже почудилось? — от неожиданности Хвощ рванул поводья.

— Нет, это не почудилось, — баронет тряхнул головой, прогоняя остатки наваждения. — Это земля заговорила…

— Что? — десятник, с большим подозрением относившийся ко всяким магическим штучкам, удивленно взглянул на командира. — Только этого не хватало… Темные та-ла побери этих магуев…

— Темные та-ла говоришь? — хмыкнул Юртек. — Они самые…

— Тоже скажешь, капитан. Обрадовал… Если демоны вмешаются — что нам делать?

— Что-что? Свое дело! Ну-ка, подстегните лошадок, парни! Вперед!

Капитан был прав, думая, что старина Эк дожидается последних беженцев.

В эту ночь в таверне остановился небольшой караван. Два десятка мелкорослых лошадок — часть оседланные, часть — навьюченные тяжелыми тюками. Да дюжина мужиков из тех, кого называют «подгорными мастерами». Рудокопы с севера.

Караван добрался до Бенской заставы поздней ночью. Сумрак и тени заполняли ущелье, так что хозяин таверны сначала не поверил своим глазам, приняв подъезжавших за героев сказок про горных та-ла. Возчики любят поболтать по вечерам о всяких чудесах, особенно если непогода делает дорогу опасной, и караван остается в таверне на дневку. Дождь или снежный буран стучат в ставни, а взрослые мужчины, наслушавшись жутких историй, вздрагивают от каждого скрипа или шороха, благодаря Пресветлую, что на сегодняшнюю ночь у них есть крыша над головой.

Но караван оказался не сборищем призраков, а вполне живыми людьми — низкорослыми и коренастыми, как все рудокопы, до глаз заросшими бородами и, что было удивительно, очень неплохо вооруженными. Тускло поблескивающие шлемы, на кожаные куртки нашиты металлические пластины. У седел Эк заметил рукояти топоров.