Старый артиллерист опустил голову и придержал коня. Дождался, когда мимо проедут те, кто волей случая оказался в штабе этой жалкой армии: пехотный полковник из Вельбира и молоденький барон Унтар, несколько вождей крупных кланов, которых в горах называют господарями, капитан наемников из портового Питтиля и рыцари с Альвы…

От мрачных мыслей барона Ильберского отвлек возглас одного из солдат передового охранения, первым увидевшего башни крепостицы.

Ополченцы без всяких команд зашагали быстрее, и вскоре голова колонны достигла «Бенской заставы». На дороге у входа в таверну стояла группка егерей. Между ними — неизвестно откуда взявшийся высокий старик в простой кожаной куртке. Низко поклонившись, дед по альвийскому обычаю протянул маршалу тарелку с яблоками. За плечом у него маячил один из егерей с кувшином в руках.

— Это что еще? — не понял герцог.

— Имею честь приветствовать Ваше Высочество в таверне «Бенская застава»! — торжественно произнес старик. — Являясь хозяином оной…

— Старина Эк! А ведь не узнал я тебя, больно ты торжественный, — расхохотался Эльрик. — Да и добрую дюжину лет тут не бывал. В какой щели ты прятался? Даже мои егеря тебя не заметили!

— Эти молокососы! Да я уже капралом был, когда они первый раз лук увидели!

— Ладно, старый плут, осчастливлю твое заведение.

Мор спрыгнул с лошади, взял с тарелки яблоко и со смаком откусил. Принял из рук егеря кружку с пенящимся сидром:

— Что ж, Эк, окажи гостеприимство и господами офицерам. Но как только подойдут уторцы — чтобы я тебя не видел. Понял?

Старик молча кивнул и исчез в дверях таверны.

Наверху затрубил рожок. Мор поднял голову. Несколько фигур в зеленом махали ему руками с обрыва.

Маршал отсалютовал им в ответ:

— Отлично, егеря уже на месте.

И, повернувшись к офицерам, следующим за ним, скомандовал:

— Следуйте за мной. Осмотрим позицию. Хотя вряд ли что тут за последнюю дюжину лет изменилось.

— А что станется с этими камнями? — пожал плечами полковник Ррот.

Мор молча кивнул, но продолжал оценивающе осматривать развалины когда-то мощной фортификации.

Остовы старых зданий. Возвышающаяся до уровня Второй террасы башня — всегда запертая, мрачная. Несколько более ухоженная — вместительная конюшня. Строили ее с расчетом, чтобы на перевале можно было разместить кавалерийский полк. Поэтому даже когда в «Бенской заставе» ночевало сразу несколько караванов, большая часть стойл оставалась пустыми.

С севера территория заставы ограничена полуразобранной стеной.

Барон Ильберский презрительно глянул на древние камни:

— М-да, задачка… Расположить здесь правильно пушки… Эти торгаши не ворота расширили — считай, полстены снесли. Да еще людей, хоть раз державший в руках фитиль, — раз-два и обчелся.

Мор отвлекся от созерцания руин:

— А что делать? Я тоже не в восторге, что у нас — шесть тысяч солдат, а не шестьдесят. Хотя я и сотней тысяч командовал. Так что…

Мор замолчал на полуслове, и вдруг наступила абсолютная тишина.

Бывает так: стоишь посреди рыночной площади, полной многоголосого гула, но на миг все вокруг замолкает. Все торговки враз прерывают свои визгливые вопли, чтобы набрать в грудь воздуха; все зазывалы решают промочить горло глотком вина; все покупатели замирают в задумчивости; все возчики и водоносы останавливаются, чтобы передохнуть; а лошади и ослы, везущие товары перестают возмущаться своей скотской жизнью.

Над крепостицей повисла именно такая — внезапная и оглушающая — тишина. Ополченцы враз замерли, прислушиваясь к чему-то, что невозможно высказать словами. Это что-то было похоже и на отголосок очень далекого грома, и на гул прибоя, и на грохот камнепада — если до морского берега или горы, с которой сошла лавина, многие часы пути.

Потом в лесу на Второй террасе цвиркнула какая-то птаха, и звуки снова вернулись в мир.

До этого момента решение Мора принять бой здесь, на перевале, казалось барону Ильберскому глупой авантюрой. Подъезжая к заставе, он корил себя за горячность, заставившую его присоединиться к ополчению. Он достаточно послужил королю, чтобы рассчитывать в старости на покой. Но сделанного не воротишь, и теперь остается одно: ждать гибели рядом с толпой мужичья, возомнившего, что может противостоять многотысячной армии. Но вид старых укреплений почему-то подействовал на барона успокаивающе. Или он заразился уверенностью герцога?

Барон окинул взглядом соседние строения: без оконных рам, с провалившимися крышами, но каменные стены прекрасно сохранились, да и толщина кладки превращала их в хорошие укрытия. Только заложить чем-нибудь окна.

Словно читая мысли старого артиллериста, герцог провел рукой воображаемую линию от угла бывшей таможни до края казармы:

— Батарею из шести пушек поставьте здесь. По три пушки справа и слева от дороги, оставляя свободной середину Железного тракта. Камня много, поэтому выложите брустверы.

— Слушаюсь, господин маршал, — ответил барон. — Остальные пушки, я полагаю вытягивать на стену — там, где она достаточно уцелела?

— Да, ближе к реке и к откосу есть хорошо сохранившиеся участки. Я думаю, ополченцы вам помогут подготовить позицию.

— Слушаюсь! — повторил барон и кивнул. — Где быть мне?

— Я прошу вас взять на себя командование батареей здесь, внизу. Очень важно будет обеспечить максимальную скорострельность и точность. Это очень важный участок обороны, барон. Без вашей батареи мы Двальди не остановим. А люди… Лин!

Старый горец, казалось, возник из воздуха:

— Да, мой господарь.

— Ты поговорил с людьми?

— Да, господин, — Лин махнул рукой в сторону нескольких десятков пожилых ополченцев, тесной группой стоявших у таможни. — Все служили в канонирах или орудийной обслуге. Несколько моряков из Питтиля — тоже артиллеристы.

Барон задумчиво посмотрел на своих будущих солдат. Двое или трое поклонились хозяину Ильбера как старому знакомому.

— Сержант Кутыр из второй батареи — он же ушел в отставку еще при мне, — недоуменно пробормотал барон.

Но маршал перебил его:

— От вас зависит очень многое, если не все. Берите, если нужно, сколько угодно ополченцев. Берите подводы, чтобы подвозить камень. Требуйте, что нужно…

Барон, чуть подумав, вздохнул:

— Этих людей должно хватить для того, чтобы укомплектовать расчеты. Что ж… Сделаю возможное и невозможное, герцог. Разрешите начинать прямо сейчас?

— Конечно, барон. Я вас не задерживаю, — кивнул герцог.

И, обращаясь к Лину, продолжил:

— Собери возчиков — всех свободных из обоза. Тут много тесаного камня. Завалите проходы между Береговой башней и конюшней, между краем стены и таможней, между таможней и казармой. Потом наполовину заложите камнем окна в таможне и конюшне. Сделайте бойницы для арбалетчиков.

— Будет исполнено, мой господарь!

— Иди.

Мор отпустил Лина Бургеа взмахом руки.

— Полковник Ррот, ставьте пикинеров за пушками. Ваша задача — прикрывать их от прямой атаки. В случае чего — контратаковать без промедления. Арбалетчиков — к окнам таможни и конюшни. Задача та же — не подпускать противника. Запомните, Ррот, если северяне доберутся до батареи или пройдут сквозь вас…, и мне придется пускать в ход кавалерию…, тогда мы позицию не удержим. Нечем будет заткнуть дыру.

— Я сделаю все что возможно, господин маршал! — воскликнул полковник. — Костьми лягу, а не пропущу врага!

— Нет уж! — отрезал Мор. — Мне тут ваши кости не нужны! Я назначаю вас, как лучшего своего офицера, своим заместителем. Если со мной что-то случится — вам командовать отступлением.

— Слушаюсь, — сказал, слегка оторопевший Ррот. — Разрешите идти?

— Идите, полковник!

Ррот отсалютовал и быстро зашагал к ожидающим его невдалеке офицерам.

Мор огляделся. Он остался в почтительном одиночестве. Получив приказы, люди перестали сомневаться и делали то, что должны делать. Только поодаль, шагах в десяти от герцога, маячили двое слуг, которых приставил к нему заботливый Лин.