У одной из раковин стоял не кто иной, как Джон Пол Рейнольдс-Эбернети Четвертый и вытирал руки бумажным полотенцем!!!

– Миа?

Джей Пи посмотрел сначала на меня, потом на Ларса, потом снова на меня.

– А, привет. Что это вы затеяли?

Мы с Ларсом застыли. Я пробормотала:

– Ничего.

Но Джей Пи не поверил. Явно не поверил. Он кивнул на огромные стопки бумаги, под тяжестью которых мы с Ларсом оба сгибались.'

– Что это?

– М-м-м…

Я спешно пыталась придумать какое-нибудь правдоподобное объяснение.

Но потом я вспомнила, что я же иду по пути правды и все такое, и во имя памяти доктора Карла Юнга я больше не должна врать.

Так что мне ничего не оставалось, как сказать:

– Честно говоря, это экземпляры моего рассказа, напечатанного в журнале «Розовая задница Толстого Луи», которые я выкрала из шкафчика Лилли и пытаюсь спрятать в мужском туалете, потому что я не хочу, чтобы их кто-нибудь прочитал.

Джей Пи поднял брови.

– Почему? Ты думаешь, твой рассказ никуда не годится?

Мне ОЧЕНЬ хотелось сказать «да». Но поскольку я поклялась отныне говорить правду, мне пришлось сказать:

– Не совсем. Дело в том, что я написала этот рассказ… гм… про тебя. Но задолго до того, как мы с тобой вообще познакомились. Рассказ ужасно глупый, его неловко читать, и я не хочу, чтобы ты его читал.

Джей Пи поднял брови еще выше.

Но было не похоже, чтобы он разозлился. На самом деле он выглядел так, как будто был даже немного польщен.

– Так ты написала про меня рассказ? – Он оперся о раковину. – Но не хочешь, чтобы я его прочитал. Да, понимаю твое затруднение. Но все-таки мне кажется, что если ты спрячешь журналы, пусть даже в мужском туалете, это не поможет. Тебе не приходило в голову, что Лилли просто попросит кого-нибудь сюда заглянуть? На месте Лилли я бы первым делом стал искать именно здесь.

После того как Джей Пи это сказал, я пошла, что он прав. Если я спрячу журналы в мужском туалете, это не помешает Лилли их найти.

– Что же мне тогда с ними делать? – заныла я. – Куда же мне все .это спрятать, чтобы она не нашла?

Джей Пи на некоторое время задумался, готом выпрямился и сказал:

– Идите за мной.

Он прошел мимо нас и вышел в коридор.

Я посмотрела на Ларса. Тот пожал плечами. Мы тоже вышли в коридор, пошли за Джеем 13и и увидели, что он показывает пальцем на… на контейнер для мусора. Один из тех, который я заказала. С наклейкой «Бумага, банки и бытылки».

Я поникла от разочарования.

– Сюда она обязательно заглянет, – заныла я. – Тут ведь даже на наклейке написано «бумага».

– Она ничего не найдет, – сказал Джей Пи, – если мы пропустим все через измельчитель.

Тут он взял бумажное полотенце, которым вытирал руки в туалете, и бросил в секцию контейнера, предназначенную для банок.

Измельчитель тут же заурчал, зажужжал и превратил бумажное полотенце в клочья,

– Voilа[6], – сказал Джей Пи. – Твоя проблема решена. Причем окончательно.

Но когда встроенный измельчитель затих, я посмотрела на стопку журналов у меня в руках.

И я вдруг поняла, что не могу это сделать. Просто не могу, и все. Как бы я ни ненавидела противную обложку, противное название и мой рассказ, который был под ним напечатан, я не могла уничтожить то, во что Лилли вложила столько сил.

– Принцесса? – Ларе немного передвинул в руках стопку журналов и кивнул в сторону настенных часов. – Скоро прозвенит звонок,

– Я… – Я посмотрела на розовую обложку журнала, потом на Джея Пи, потом снова на журнал. – Извини, Джей Пи, я не могу. Просто не могу. Лилли так расстроится… а у нее сейчас и без того очень трудный период. Даже если она сама этого не знает.

Джей Пи кивнул.

– Да ладно, я понимаю.

– Нет, – сказала я. – Думаю, ты не понимаешь. Рассказ, который я про тебя написала, он на самом деле глупый. То есть ДЕЙСТВИТЕЛЬНО глупый. А его все прочитают. И поймут, что он про тебя. Если честно, от этого по-дурацки буду выглядеть я, а не ты. Но они могут… ну, понимаешь, начать смеяться. В смысле, когда прочитают. А я не хочу ранить твои чувства, как не хочу ранить чувства Лилли.

– На твоем месте я бы за меня особенно не волновался, – сказал Джей Пи. – Я же одиночка, помнишь? Мне все равно, что обо мне думают другие. За исключением нескольких избранных человек.

– Тогда… – Я кивком показала на журналы, которые все еще держала. – Тогда ты не будешь против, если я верну их туда, откуда взяла, и в обеденный перерыв Лилли начнет их продавать?

– Нисколько, – сказал Джей Пи.

Он даже помог нам с Ларсом засунуть журналы обратно в шкафчик.

Тут зазвонил звонок, и все стали выходить из классов в коридор и пошли к своим шкафчикам, так что нам пришлось попрощаться, а то бы мы опоздали на следующий урок.

Самое печальное, что Лилли никогда не узнает, какую жертву принес ради нее Джей Пи. Все-таки она ему определенно нравится. Это же так ясно.

10 марта, среда, английский

Эй, ты волнуешься насчет завтрашнего вечера? Насчет нашей премьеры? Я ужасно волнуюсь!

Если честно, у меня как-то не было времени об этом подумать.

Правда? О боже, неужели у тебя по-прежнему никаких вестей от Майкла?

Нет.

Наверное, он хочет сделать тебе сюрприз и завтра после премьеры преподнесет тебе огромный букет роз.

Ах, если бы я жила в Тиналенде!

10 марта, среда, ланч

Я вошла в кафе и сразу увидела Лилли. Самодельная кабинка, самодельные вывески, на которых написано, что сегодня поступил в продажу первый выпуск нового школьного литературного журнала.

Я знала, что мне полагается быть любезной и все такое. Потому что у Лилли дома проблемы. Или во всяком случае намечаются, даже если она об этом пока не знает.

Так что я подошла к ней и говорю этак вежливо:

– Мне, пожалуйста, один журнал.

А Лилли этак деловито отвечает:

– Пять долларов.

Тут я не сдержалась и воскликнула:

– Что-о? Пять долларов? Шутишь?

А Лилли в ответ:

– Издавать журнал, да будет тебе известно, дело недешевое. И, кажется, ты сама талдычила, что нам надо компенсировать деньги, потраченные на мусорные контейнеры.

Я выложила пять баксов, хотя у меня были большие сомнения, что журнал стоит этих денег.

Он и не стоил. Кроме моего рассказа и научной статьи Кении про карликов в журнале было несколько манга, одно стихотворение Джея Пи и…

…и все пять рассказов, которые Лилли написала для конкурса журнала «Шестнадцать». Все пять. Она поместила в свой журнал ВСЕ ПЯТЬ своих рассказов!

Мне просто не верилось, Я хочу сказать, я всегда знала, что Лилли весьма высокого о себе мнения, но чтобы настолько…

И тут вошла директриса Гупта. Она НИКОГДА не ходит в наш кафетерий. Говорят, однажды она наступила на ломтик картошки, который кто-то уронил на пол, и ей стало так противно, что с тех пор она в кафетерий – ни ногой.

Но сегодня она прошла через весь зал, не думая о том, что может попасться ей под ноги, и направилась прямиком к Лилли!

– Ой, – сказала Линг Су, которая стояла рядом со мной. – Кажется, кому-то влетит.

– Может, Гупте не понравилась картинка на обложке? – предположил Борис.

– А мне кажется, ей, вероятнее всего, не понравился рассказ, который написала Лилли. – Тина подняла свой экземпляр журнала. – Вы это читали? На этом надо написать: «Только для лиц старше 17»!

Вообще-то я не читала ни одного рассказа Лилли, она мне о них лишь рассказала. Но когда я просто просмотрела их по диагонали, мне стало ясно…

Да, Лилли точно влетит.

Тренер Уитон конфисковал все экземпляры «Розовой задницы Толстого Луи». Он специально принес для этой цели большой черный мешок для мусора.