Наверное, я могла бы ей сказать, что мы с Майклом расстаемся из-за того, что я станцевала сексуальный танец с Джеем Пи. Но, мне кажется, сейчас для нее это будет чересчур. Я имею в виду, а вдруг она все-таки знает про своих родителей? Тогда с моей стороны было бы нехорошо рассчитывать, что она справится как с собственными проблемами, так и с моими, И вообще, а вдруг у нас с Майклом происходит что-то совсем другое?

Нет, не может быть.

И вот, вместо того, чтобы рассказать ей правду, я просто сказала:

– Не знаю. Кажется, я простыла и заболеваю.

– Ерунда, – сказала Лилли.

Потом она сказала, что уже почти двадцать номеров ее журнала проверены и сшиты. Осталось всего девятьсот восемьдесят. Потому что Лилли, конечно, думает, что абсолютно каждый в школе купит ее журнал.

Я не стала с ней спорить. Во-первых, мне было почти все равно, потому что я чувствовала абсолютную пустоту внутри.

А во-вторых, когда я СНОВА попросила ее убрать рассказ «Долой кукурузу!», она на меня окрысилась.

– Где бы мы все были, если бы Вудворд и Бернштейн попросили бы «Пост» убрать из номера их статью про Уотергейт? А? Где бы мы были?

Но статья, после которой разразился Уотергейтский скандал, это совсем не то, что мой рас-

сказ «Долой кукурузу!». Первая должна была привести к отставке президента. А вторая может ранить чьи-то чувства. Что важнее?

Но Лилли все равно уперлась:

– Твой рассказ открывает номер, он напечатан прямо под названием «Розовая задница Толстого Луи». Рассказ, написанный нашей собственной принцессой, ученицей СШАЭ, Миа Термополис. Я не могу его просто так снять, мне тогда придется переверстывать обложку, потом заново ее печатать, снимать тысячу копий – и все заново. Я не собираюсь это делать, не буду и все.

Я предложила помочь ей с копированием, но она только головой замотала.

Неужели она готова ранить чувства друга только потому, что ей лень еще некоторое время постоять возле ксерокса? И это после всего, что я для нее сделала! Я, например, не рассказываю ей правду о ее родителях, ну и о нас с Майклом, потому что берегу ее хрупкое психическое здоровье.

9 марта, вторник, домашняя комната

Не могу поверить, что Московитцы расходятся. Я хочу сказать, они же психоаналитики юнгианцы! Если уж они не смогли сделать свои отношения прочными, то на что тогда надеяться всем остальным?

Канцелярия

Её Королевского Высочества

принцессы Амелии Миньонетты

Гримальди Термополис Ренальдо

Уважаемый доктор Карл Юнг!

Ну вот, я поняла. Теперь я все поняла.

Признаюсь, мне потребовалось довольно много времени, чтобы это понять. Но в конце концов я осознала правду.

Даже забавно, что все это время я думала, что трансценденция сделала бы меня счастливой. Ну, Вы понимаете, я думала, что, познав свою истинную сущность, я наконец обрету полное счастье. Ну Вы меня и одурачили! Наверное, Вы лопаетесь от смеха на небе или где Вы там есть. Потому что Вы-то с самого начала знали правду, не так ли?

И знали, что никакого юнгианского дерева самоактуализации не существует, Трансценденции эго не существует. То, что доктора Московитцы расходятся, только что это доказало.

Правда состоит в том, что ты совсем один.

И потом ты умираешь.

Не волнуйтесь» теперь я это усвоила.

Это мое последнее письмо к Вам. Прощайте навсегда.

Ваш бывший друг

Миа Термополис

9 марта, вторник, экономика США

Предельная полезность – дополнительному удовлетворению или количеству полезности, полученному от каждой дополнительной единицы потребления. ПП снижается с каждым дополнительным увеличением потребления благ.

Иными словами, чем меньше у тебя чего-нибудь есть, тем больше ты этого хочешь.

Явление, с которым я знакома даже слишком хорошо.

9 марта, вторник, английский

Миа, ты в порядке? У тебя такой взгляд, будто ты чем-нибудь расстроена.

Да нет, Тина, я в порядке, все просто отлично.

А.

Ладно, я наврала, Майкл расстроился из-за моего танца с Джеем Пи. Но он еще сильнее расстроен кое-чем другим, к чему я не имею ни малейшего отношения. Чем-то, о чем я не могу тебе рассказать. Но он со мной почти не разговаривает. Я уже послала ему пряник с извинением. Не знаю, что мне еще сделать.

Может, тебе не стоит ничего больше делать? Ты же знаешь, Миа, мальчишки, они не такие, как мы. Они не любят говорить о своих чувствах. Может быть, самое лучшее, что ты можешь сделать, это просто оставить Майкла в покое. Что бы это ни было, он с этим справится, как только все продумает. Как Борис с Бартоком.

Ты так думаешь? Ужасно трудно сидеть сложа руки и ничего не делать! И как это человек может не любить говорить о своих чувствах?????

Я не знаю, но так уж мальчики устроены. Они от природы немного странные.

О чем это вы толкуете?

Ни о чем.

Ни о чем.

Ну да, опять ничего. Ладно, неважно. Послушайте, сейчас будет ланч. Поможете мне проверить страницы?

Конечно.

НЕТ!!!!! ДЖЕЙ ПИ УВИДИТ РАССКАЗ ПРО НЕГО!!! Он теперь садится в кафе за наш столик!

Кстати, как насчет этого? Он что, теперь всегда будет сидеть с нами или это временно, только пока не закончится эта история со спектаклем?

По-моему, кое-кто влюбился в Миа.

ЧТООО?????

Ты так думаешь?

ОН НЕ ВЛЮБИЛСЯ!!!!!

Миа, я не знаю. Тот сексуальный танец… Ну и потом я замечала, как он на тебя смотрит, когда ты смотришь в другую сторону.

Гм, Тина, откуда ты знаешь, что он смотрит не на МЕНЯ?

Э-э… Лилли, конечно, может быть, он смотрит на тебя… но вообще-то я думаю…

Лилли, а ты бы ХОТЕЛА, чтобы он смотрел на тебя?

Я ЭТОГО НЕ ГОВОРИЛА. Я просто спросила, почему Тина так уверена, что он смотрит НЕ на меня. Ведь мы, с тобой сидим вместе. Так что, может быть, он влюблен в МЕНЯ, а не в Миа.

О боже, Джей Пи тебе нравится.

Ничего подобного!!!!

Да-да, нравится, это ясно.

ГОСПОДИ, НУ ПОЧЕМУ ВЫ ТАКИЕ НЕЗРЕЛЫЕ??? Я БОЛЬШЕ НЕ ЖЕЛАЮ УЧАСТВОВАТЬ В ЭТОМ РАЗГОВОРЕ!

О боже, ну точно, он ей нравится.

Я знаю! Это же совершенно ясно.

Это так странно. Джей Пи совсем не ее типа.

Потому что он симпатичный, англоговорящий и происходит из богатой семьи?

Точно. Но зато он – творческая личность. И он высокий. И очень хорошо танцует.

Тогда я не понимаю. Если он ей нравится, почему она решила поместить мой рассказ, который обязательно заденет его чувства?

Не знаю. Я люблю Лилли, но не могу сказать, что я хорошо ее понимаю.