– Кэтрин!

– Это я, тетя Кэти.

– А, это ты, Бриджит? – Кэти открыла глаза. – А где Кэтрин? Мне нужно поговорить с Кэтрин.

– Ей пришлось пойти на почту кого-то подменить. Она ведь тебе говорила.

– Разве она мне говорила? А может, она мне и сказала, но я забыла. Мне сегодня целый день хочется спать, не знаю, что это на меня нашло. Мне только что снился очень хороший сон, Бриджит.

– Что же это за сон, тетя Кэти?

– Мне снился корабль – корабль с большими парусами. Я плыла на нем, но видела его как бы со стороны. Я видела его очень ясно и даже смогла прочесть название на борту. Он назывался «Меркур». Ты помнишь «Меркур», Бриджит?

– Нет, тетя Кэти, я не помню такого корабля.

– Но ты должна его помнить! Я показывала тебе фотографию в газете. Я вырезала из газеты статью. Там было написано, что «Меркур» отплыл в Норвегию с углем. Это было совсем недавно, Бриджит, неужели ты не помнишь? Энди много рассказывал мне о «Меркуре», потому я и знаю так хорошо этот корабль. Это датский корабль, Бриджит.

– В самом деле, тетя Кэти?

– Я люблю, когда мне снятся корабли. Энди всегда снились корабли.

Кэти продолжала говорить, теперь уже обращаясь скорее к себе самой, чем к Бриджит, и ее голос постепенно угасал, становясь все более и более сонным, слова были едва различимы. Бриджит тем временем нетерпеливо поглядывала на часы на каминной полке, считая минуты, которые оставались до прихода Дэниела.

Когда часы показывали почти семь, она встала и прошла на кухню. Там она подогрела молоко для Кэти и достала из шкафа печенье. Поставив чашку с молоком и вазочку с печеньем на поднос, она вернулась в гостиную.

– Ты не спишь, тетя Кэти? Будешь пить молоко?

– Да, да, спасибо, моя дорогая. Спасибо, мне как раз хотелось выпить чего-нибудь тепленького… Как ты думаешь, сегодня вечером будут бомбить?

– Вряд ли, тетя Кэти. Уже давно не было бомбежек. Не думаю, что они снова начнут бомбить сегодня.

– Несколько минут назад мне показалось, что я услышала сигнал тревоги. Но это мне, наверное, приснилось. Ведь тревоги не было, не так ли, Бриджит?

– Не было никакой тревоги, тетя Кэти, это тебе наверняка приснилось. Сегодня такой чудесный, спокойный вечер, – я уверена, не будет никакой бомбежки.

– Будем надеяться, будем надеяться. Знаешь, мне становится немного страшно, когда включаются сирены. Смешно для такой старухи, как я, правда? Ведь все равно уже скоро умирать, – так какая разница, погибну я в бомбежку или умру своей смертью?

– Прекрати говорить глупости, тетя Кэти. Лучше пей молоко.

– Да, да, моя милая, пью.

Кэти поднесла к губам стакан с молоком и сделала несколько глотков, потом снова поставила его на блюдце, которое держала в руках. Несмотря на ее возраст, руки у Кэти совсем не дрожали. Бриджит опустилась на свой стул возле окна, стараясь унять нетерпение, все сильнее и сильнее овладевающее ею. Через некоторое время Кэти, отставив блюдце и стакан на тумбочку, сказала:

– Питер должен скоро вернуться, не так ли, Бриджит?

Бриджит поморщилась при упоминании о Питере.

– Мы не можем знать точно, когда он вернется, – ответила она.

Кэти больше ничего не сказала. Через несколько минут Бриджит встала, взяла с тумбочки поднос и вышла из комнаты. Она шла через зал, когда раздался звонок в дверь. Поставив поднос на столик в зале, она бегом бросилась открывать.

Закрыв за Дэниелом дверь, она прильнула к нему всем телом и спрятала лицо на его груди. Он крепко обнял ее, и в течение нескольких секунд они стояли молча, прижавшись друг к другу в тесном объятии, потом он слегка отстранился и приподнял ее лицо.

– Так это правда? – спросил он, заглядывая ей в глаза.

– Да, любовь моя. Да… Тихо! – Она прикрыла ладонью его рот, когда он хотел закричать от радости, и, взяв за руку, повела в столовую.

Войдя в столовую, они снова обнялись.

– О Бриджит, Бриджит, – прошептал он. – Сегодня самый счастливый день в моей жизни… А ты? Ты счастлива?

– Так счастлива, что мне кажется, я пьяна. Да, я в самом деле пьяна от счастья, Дэниел. Если б ты знал, как долго я этого ждала!

– Ты ждала меня, Бриджит. Потому что я, и только я мог стать отцом твоего ребенка. О, Бриджит, любовь моя.

Он ласково ерошил ее волосы, а она стояла, уткнувшись лицом в его шею и закрыв глаза от счастья. Вдруг вспомнив о чем-то, она подняла голову.

– Я совсем забыла, Дэниел, что ты уезжаешь в понедельник. Куда тебя пошлют на этот раз?

Радостное выражение сбежало с ее лица, и в ее взгляде появилась тревога.

– О, это не так уж плохо, как можно было ожидать. Меня посылают в одно местечко под названием Крейдон-Хилл, это в Херефордшире.

– Херефордшир? О, но ведь это далеко!

– Далековато, но все же это в Англии. Когда начальство вызвало меня вчера, меня била дрожь, – я боялся, что они собираются отослать меня домой в Америку.

– О нет, только не это! Это было бы ужасно.

– Да, это было бы слишком тяжким испытанием… Но знаешь что? Ты могла бы поехать со мной в Крейдон-Хилл. Насколько мне известно, это сельская местность – там полно ферм и коттеджей, где мы бы могли поселиться. Я разговаривал сегодня с одним парнем в дирекции, он англичанин и служил в Мэдли – это военная база в нескольких милях от Крейдон-Хилла. Он сказал, что многие приезжают туда с семьями. Его жена пробыла с ним там два года.

– О, Дэниел! – Она слегка отстранилась от него, чтобы видеть его лицо. – Но я не могу поехать с тобой сейчас же.

– Почему нет?

– Ну… во-первых, я не могу бросить работу. Если я уйду из школы, меня могут отправить на какое-нибудь военное производство. Я бы, конечно, могла попросить, чтобы меня перераспределили в какую-нибудь школу в тех краях, но понадобится время, чтобы это устроить. Кроме того, я должна… я должна дождаться Питера, чтобы объясниться с ним. Я хочу, чтобы между нами все было ясно и мой разрыв с ним не выглядел как бегство.

– Да, да, любимая, я понимаю. Я тебя прекрасно понимаю, – он слегка наклонил голову. – Но ты объяснишься с ним сразу же, как только он вернется, да? Ты ведь не станешь это откладывать?

– Обещаю тебе, Дэниел, что как только он войдет в этот дом, я тут же обо всем ему скажу. Я не собираюсь жить с ним под одной крышей ни дня.

Он поднес ее руку к губам и поцеловал в ладонь.

– Но они наверняка будут уговаривать тебя остаться. Ты уверена, что не позволишь себя уговорить? Я знаю, что скажет Кэтрин. Она скажет: «Подожди хотя бы, пока не умрет тетя Кэти. Дай ей умереть спокойно».

– Она уже говорила мне это, и она знает мой ответ. Мне осталось только поговорить с Питером. Когда с этим будет покончено, я покину этот дом и, если улажу все со школой, смогу поехать к тебе.

– О, что касается школы, это мы как-нибудь уладим. Это не самая большая трудность. – Он сел на диван и притянул ее к себе. Когда она села рядом, он достал из кармана длинный конверт и положил на ее ладонь, накрыв сверху своей рукой. – Это для тебя, Бриджит, – сказал он. – Я хотел сделать это восемь лет назад и жалею, что не сделал, но, как говорится, лучше поздно, чем никогда. А сегодня самый подходящий день, чтобы вручить тебе эту бумагу, – сегодня был торжественно объявлен Дэниел Четвертый… потому что я чувствую, что это будет Дэниел. Чувствую это вот здесь, – он ткнул себя пальцем в грудь, потом улыбнулся, с нежностью заглядывая ей в глаза. – Может, ты все-таки откроешь его? – спросил он, указывая на конверт. – Или хотя бы поинтересуешься, что это такое?

Конверт не был запечатан. Открыв его, Бриджит извлекла оттуда толстый документ, сложенный вдвое. Когда она развернула его и стала перелистывать, ее глазам предстали страницы, густо исписанные юридическими терминами. Чтобы вникнуть в суть написанного, она вернулась на первую страницу и начала читать:

«Поместье, известное под названием Гринволл-Мэнор (частное земельное владение, расположенное в предместье Джарроу, графство Дархэм). Поместье насчитывает тридцать акров земли. Дом каменный, состоит из двадцати комнат, если не считать служб и подсобных помещений…»