Позже его снова искали. И не нашли. Магический зов тоже молчал.

После нескольких дней поисков все решили, что лорд Сирил мертв. Но на самом деле никому точно не известно, куда исчез твой отец.

Я расспрашивал наших магов, обращался к драконам — никто не знает, что могло произойти.

Бель! Я не хочу давать тебе напрасную надежду, ведь прошло уже восемь лет, и, если б он был жив, то давно бы вернулся… Но не рассказать я не мог. Мне кажется, ты должна была это узнать.

Арден опустил голову.

— Ар, спасибо тебе. За то, что ты рассказал — ты прав, я должна была это узнать. И за то, что дрался с ним рядом, — я замолчала. — Когда-нибудь ты проводишь меня на то место? Если он лежит там — я это почувствую.

Тиану обнял застывшего Ардена за колюче нахохленные плечи.

«Бель, он ушел в тот день, давай вытаскивать!» — услышала я мысль Ти.

«Как?» — заморгала я.

Ти показал глазами на расческу.

В этот день мы включили Ардена в наш вечерний ритуал — в четыре руки мы почти час разбирали и расчесывали его волосы, пока плечи Повелителя не обмякли.

— Будешь еще кукситься — покрашу в синий цвет, — пригрозила я.

Ар улыбнулся.

С этого вечера наши отношения стали прежними — мы снова были не-разлей-вода друзьями.

Глава девятнадцатая

На следующее утро я, одетая в домашние бежевые бриджи до колен и простую белую тунику, уселась, скрестив ноги, на застеленную кровать и уткнулась носом в неподъемный — с меня весом — фолиант на драконьем языке. Чем ближе я знакомилась с драконьим, тем больше понимала, почему драконы перешли на телепатическое общение — выговорить их «фонетические единицы» казалось невозможным в принципе. Даже под угрозой сожжения драконьим огнем.

Вздохнув, скосила глаз на окно — по подоконнику ходил здоровенный черный ворон, с интересом кося на меня глазом. В замковом парке жили вороны, но такого крупного я видела впервые. Я приглашающе махнула рукой в сторону комода:

— Вон лежит миндаль в шоколаде, хочешь — бери. Только не клюй три левые конфеты, а то за кузена Ру замуж выйдешь!

Я хихикнула, — в голове возник образ чинно выступающей по красной дорожке Храма здоровенной черной птицы с белой фатой на голове.

«Эйл-шбхар-терр-д'брей-грлесс…» — начала я, тыкая в страницу пальцем, читать по складам. — Ну, и как это понимать? «Полз по леднику» или «полз ледник»? А ледники ползают?

— Полз ледник. Они сползают. С гор, — донеслось с подоконника.

Я оглянулась. На месте, где секунду назад был ворон, сидел на корточках встрепанный парень. Он мне сразу понравился — тощий, со смешно выстриженным хохолком темных волос на голове, неправильным худощавым очень подвижным лицом с живыми карими глазами и потрясающей улыбкой впридачу.

Минуту он рассматривал меня, потом легко спрыгнул с подоконника, в два длинных шага оказался рядом и протянул руку.

— Привет! А где Тиану?

— Привет! — я смотрела на его протянутую руку, пытаясь понять, что с ней надо делать. Принцессам обычно целуют руку, либо не прикасаются к ней вовсе. А, кажется, есть обычай пожимать руки при знакомстве. Я протянула свою. Парень стиснул мою ладошку длинными нервными пальцами и блеснул улыбкой.

— Ой, я забыл представиться. Я Шон тер Дейл, друг Тиану. Он тут мне приснился и попросил заскочить, дать кому-то консультацию.

Не дожидаясь моего ответа, Шон смерчем помчался по комнате, притрагиваясь к разным предметам и комментируя увиденное.

— Какой интересный амулетик, — парень крутил в пальцах мою диадему. — А вот еще один… У тебя коллекция?

— О, миндаль с приворотом! Это тебе? — оглянулся он, и, не дожидаясь ответа, ткнулся в букет лилий на комоде.

— А вот заклинание неувядания, наложенное поверх букета истинной любви. Ка-ак интересно! Ты только пыль с него стряхивать не забывай… Кстати, узнаю ауру заклинавшего, — Шон, подняв бровь, с интересом покосился на меня.

— А вот второй! А тут у тебя потайной ход в стене, знаешь? А тут еще один! И еще один! Ой, как интересно ты живешь!

Моя голова от шоновых метаний по комнате начала идти кругом. И тут парень подскочил вплотную, заглянул в вырез туники у меня на груди и попытался ткнуть туда пальцем:

— А что у нас тут?

Оторопев от такой наглости, я клацнула зубами, чуть не отхватив нахальный палец, и пробормотала навек запомненное мной «Слияние глаз». Шоновы карие глазищи послушно съехались к горбатой переносице и там застыли.

— За что ты меня так? — обиженно взвыл он. — Я только амулет хотел посмотреть!

Аа-а, у меня же там приколота драколилия. Я носила ее всегда. Просто в тех случаях, когда она не подходила по цвету к одежде, прикалывала ее внутрь, чтобы не было видно.

— Снять сможешь?

— С меня Ти снимал, — давясь смехом от вида растерянного Шона, сообщила я. — Он скоро должен зайти.

— Но какое интересное заклинание! Ты где его нашла? Это эльфийское, да? Ты не выглядишь эльфийкой! Ну-ка? — Шон прикрыл один глаз, а вторым уставился на меня в упор.

— Ой, как интересно! Какая аура! Таких, как ты, не бывает!

От греха смертоубийства меня спасло появление Ти.

Он посмотрел на нас с Шоном, мгновенно оценил обстановку и засмеялся:

— Бель! Шон! Привет! Я гляжу — вы уже познакомились? — Ти щелкнул пальцами, вернув глаза Шона в нормальное состояние.

— Бель! Я позвал Шона, чтобы он поучил тебя человеческой магии. Ни я, ни Арден сделать этого для тебя не можем. Шон, ты согласен учить Бель?

— Вот эту? — указующий перст Шона ткнулся мне в нос. Вот как бы его приучить руки в карманах держать, а? — Согласен! С ней не скучно! — выдал вердикт взъерошенный маг.

Похоже, в императорском замке появился еще один весельчак… Представив встречу Шона с дядей, я захихикала.

Как объяснить появление Шона во дворце, с ходу мы не придумали. И решили, что пока жить маг будет в купленном нами городском доме. Там, после тренировок с мечом, можно будет с ним заниматься. В замковую библиотеку, куда тер Дейл немедленно и неудержимо стал рваться, маг будет летать через окно или ходить по подземному ходу, в зависимости от погоды — летать в дождь Шон не любил.

Честно разделив на троих два принесенных Тиану красных яблока, мы занялись обсуждением программы обучения. Я была удивлена, зачем мне вообще человеческая магия — эльфийская ведь сильнее? Оказалось, что так и есть, но только за парой исключений. Назывались исключения «трансмутация» и «некромантия», и аналогов таких заклинаний в эльфийской магии не было вообще. Драконы тоже мертвецами не интересовались.

Я полностью разделяла точку зрения драконов. Меня покойники — что свежие, что в виде скелетов — совершенно не прельщали. Но Ти с Шоном хором сказали, что обниматься с зомби мне не надо, а вот распознавать некромантскую магию и этих зомби упокаивать — этому я должна научиться.

Шон загорелся: — В таком большом замке точно есть темница! А в ней наверняка есть скелеты, замурованные трупы и похороненные без обряда… — глаза шатена зажглись фанатическим огнем, как у гнома, который после полугодового вынужденного воздержания в шахте узрел бочонок «горной слезы».

— Шон, боюсь тебя разочаровывать, но я тут скелетов ни разу не видела. Впрочем, если хочешь, пойдем, посмотрим!

Я подошла к стене с тайным ходом. Если маг видит туннели насквозь, какой смысл их скрывать?

— Шон, а ты откуда знаешь Тиану?

— А мы в одной комнате жили, когда учились в Магической Академии Галарэна.

Упс! А я-то думала, что знаю о Ти всё. Ну, или почти всё… Делаем оргвыводы — мой эльф по-прежнему полон сюрпризов.

— Шон, а откуда ты такой взялся? Ну, в смысле, какой ты расы?

История была достойной саги или притчи о возможных последствиях излишнего любопытства. Оказывается, папа-маг юного тер Дейла увлекался трансформациями и превращениями в других существ. И, после того, как он своими опытами развалил два дома в городе, где жил, мэр специальным указом повелел ему заниматься магией только вне городских стен.