— Не меньше, чем ты. — Джоанна указала на обстановку ухоженной комнаты.

— Своим благополучием я обязан вам, — сказал Арн. — В монастырской школе я научился читать, писать и отлично считать. Все это пригодилось мне, когда дело стало расти и пришлось вести тщательный учет. Узнав о моих способностях, лорд Рикульф взял меня на должность управляющего. Я веду его хозяйство здесь и слежу за охотничьими угодьями, поэтому и нашел вас в лодке.

Джоанна покачала головой, вспоминая, как Арн и его мать шесть лет назад прозябали в убогой лачуге, словно крепостные. Тогда казалось, что они обречены на нищету и полуголодное существование. Теперь же Мадалгис снова вышла замуж, стала процветающей хозяйкой, а ее сын — управляющим могущественного лорда! «Vitam regit fortuna, — подумала Джоанна — Воистину, человеческой жизнью управляет случай».

— Вот, — гордо сказал Арн. — Это моя жена Бона и наша дочь Арнальда. — Прелестная молоденькая Бона весело улыбнулась. У семнадцатилетней Боны уже есть дочь, а округлившийся живот свидетельствовал о том, что скоро появится второй ребенок. Арнальда походила на херувима: огромные голубые глаза, светлые локоны, розовые щеки. Восхитительная девочка! Когда она радостно улыбалась Джоанне, на ее нежных щечках обозначились прелестные ямочки.

— Прекрасная семья, — сказала Джоанна.

Арн засиял и подозвал жену и дочь.

— Подойдите и поприветствуйте… — Он смутился. — Как мне называть вас теперь? «Брат Иоанн» как-то не подходит.

— Джоанна. — Имя показалась ей одновременно чужим и знакомым. — Называйте меня Джоанной, потому что это мое настоящее имя.

— Джоанна, — повторил Арн, довольный, что ему так доверяют. — Расскажите нам, как вы стали монахом в бенедиктинском монастыре Фульды, потому что такое едва ли возможно. Как вам это удалось? Что заставило вас так поступить? Кто-нибудь еще знает о вашей тайне? Неужели никто не догадывался?

Джоанна рассмеялась.

— Вижу, время не притупило твоей любознательности.

Скрываться не имело смысла. Джоанна рассказала Арну все, начиная с неортодоксального обучения в школе Дорштадта до жизни в Фульде и принятия духовного сана.

— Значит, монахи до сих пор не знают про вас, — задумчиво проговорил Арн, когда она закончила свой рассказ. — Мы подумали, что вас разоблачили, и вам пришлось бежать… Собираетесь ли вы вернуться в монастырь? Вы можете это сделать, совершенно ничего не опасаясь. Я скорее умру на дыбе, чем открою вашу тайну!

Джоанна улыбнулась. Несмотря на мужественный вид, Арн остался мальчиком, которого она знала прежде.

— К счастью, твоя жертва никому не понадобится, — ответила она — Я ушла из монастыря вовремя. Меня никто ни в чем не заподозрил. Но… едва ли я вернусь туда.

— Что же вы будете делать?

— Хороший вопрос. В самом деле, очень хороший вопрос. Но ответа я пока не знаю.

Арн и Бона заботились о Джоанне, не разрешая ей вставать с постели несколько дней.

— Вы еще очень слабы, — настаивали они. Джоанне оставалось только подчиниться им. Долгими часами она обучала Арнальду писать буквы и цифры. Девочка унаследовала отцовские способности и с жадностью впитывала все, чему учила ее Джоанна, радуясь обществу такой почетной гостьи.

Когда в конце дня Арнальду уводили спать, Джоанна долго не смыкала глаз, размышляя о своем будущем. Стоит ли возвращаться в Фульду? В монастыре она провела почти двенадцать лет, выросла в его стенах, и ей трудно было представить жизнь вне монастыря. Но факты — вещь безжалостная. Ей двадцать семь лет, она уже не молода. В условиях сурового климата, спартанской диеты и неотапливаемых помещений монастыря Фульды монахи редко доживали до сорока. Самому старому, брату Деотату, было всего сорок четыре. Долго ли сможет она сопротивляться возрасту, скоро ли ее снова свалит болезнь, когда опять придется скрываться, чтобы избежать неминуемой смерти?

Кроме того, нельзя забывать про аббата Рабана, который очень недолюбливал ее, а он не из тех, кто меняет свое мнение. Если она вернется, какие трудности и наказания ждут ее?

Все существо Джоанны стремилось к переменам. В библиотеке Фульды не осталось ни одной не прочитанной книги, не было ни одной незнакомой трещинки на потолке общей спальни. Прошли годы с тех пор, когда Джоанна просыпалась с восхитительным чувством, что должно произойти что-то интересное. Ей хотелось узнать мир.

Куда же идти? В Ингельхайм? Теперь, когда умерла мать, ей нечего там делать. Дорштадт? Что она там найдет — Джеральда, все еще ожидающего ее и сохранившего любовь к ней все эти годы? Какая глупость! Наверняка, он снова женился и не обрадуется внезапному появлению Джоанны. Кроме того, она давно уже выбрала другую жизнь, в которой для любви мужчины нет места.

Нет. Джеральд и Фульда принадлежат ее прошлому. Надо смело смотреть в будущее, что бы ее ни ожидало.

— Мы с Боной решили, — сказал Арн, — что вы останетесь у нас. Хорошо, когда в доме есть еще одна помощница по хозяйству и подруга для Боны. Особенно теперь, когда мы ожидаем ребенка.

Его предложение прозвучало неловко, но оно шло от чистого сердца, поэтому Джоанна ласково ответила:

— Боюсь, что толку от меня в доме будет мало. Я никогда не отличалась домовитостью, у меня обе руки левые, и повариха я неважная.

— Бона с радостью научит вас…

— Я слишком долго жила как мужчина, и женщина из меня получится очень плохая, если я вообще когда-либо была ею! — возразила она. — Нет, Арн, мужская жизнь подходит мне больше, мне нравятся ее преимущества.

Арн задумался.

— Тогда придется скрывать, что вы женщина. Это не важно, можете работать в саду… или учить маленькую Арнальду. Она в восторге от ваших игр и занятий, точно так же, как и я когда-то.

Заманчивое предложение. Нельзя представить себе более безопасную и благополучную жизнь, чем в их семье. Но этот уютный и безопасный мир был слишком тесен для проснувшегося в Джоанне стремления к приключениям. Она не хотела сменить одни стены на другие.

— Благослови тебя Господь за твое доброе сердце, Арн. Но у меня другие планы.

— Какие?

— Хочу стать паломником.

— В Тур или к могиле Святого Мартина?

— Нет, в Рим, — призналась Джоанна.

— Рим! — изумился Арн. — Да вы с ума сошли!

— Теперь, когда война закончилась, многие пойдут туда.

Арн покачал головой.

— Лорд Рикульф говорит, что Лотар не отказался от короны, несмотря на поражение при Фонтено. Он вернулся в королевский дворец в Аазене и собирает новую армию. По словам милорда, он даже обратился к саксонцам, сказав, что разрешит им поклоняться языческим богам, если они перейдут на его сторону!

«Как бы посмеялась моя мама» — подумала Джоанна, узнав о таком неожиданном обороте дел: христианский король готов реставрировать старых богов. Она представила, что бы сказала ее мать: «В мирные времена слабый Бог христиан вполне годится для простых дел, но для победы приходится звать на помощь Тора и Одина, а также других богов-воинов моего народа».

— Рискованно отправляться в путь в такой обстановке, — заметил Арн.

У него были свои соображения. Конфликт в королевской семье привел к полному беспорядку. На неохраняемых дорогах свирепствовали банды грабителей и убийц.

— Я буду в безопасности, — сказала Джоанна. — Кому нужен бедный странствующий монах, не имеющий ничего, кроме рясы?

— Эти разбойники готовы убить из-за любой тряпки, не говоря уже о рясе! Запрещаю вам отправляться в путь одной! — Арн произнес это с такой уверенностью, какой не допустил бы в разговоре с мужчиной.

На что она так же уверенно ответила:

— Я сама себе хозяйка, Арн. Уйду, когда пожелаю.

Поняв свою ошибку, Арн сразу уступил.

— Обождите хотя бы три месяца, — попросил он. — Торговцы будут продавать здесь пряности. У них хорошая охрана, потому что они не хотят рисковать своим дорогим товаром. С ними вы спокойно доберетесь до Лангре.

— Лангре! Путь, конечно, не самый прямой?

— Да, — согласился Арн. — Но зато самый безопасный. В Лангре есть пристанище для пилигримов, идущих на юг. Там вы без труда найдете попутчиков.