Гурин помрачнел. Ему так хотелось до прибытия Флека восстановить прежний успех, но обстоятельства резко изменились. По дороге к дому коменданта сержант успел сказать Гурину, что в городе обнаружились талхи. Причём кто-то из Совета. Ситуация, действительно, получалась скользкой.

- У нас не те силы, - добавил Мэль. - Чтобы атаковать дом, где засело неопределённое количество талхов. Если это ловушка, и ребёнок, нужный Правителю, у них, им только и надо, что вырваться из города.

Гурин молчал, суматошно размышляя, отбрасывая одну мысль за другой, как ненужные вещи, некстати попадавшиеся под руки.

- Что ты посоветуешь? - спросил комендант, готовый отдать инициативу в руки гвардейца.

Гурин пробормотал:

- Кто знает этих псов? Может, они действительно послали сюда кого-нибудь из Совета. Если так, в городе их больше десятка. О, Небо!

Возникла пауза, и на этот раз комендант не прерывал размышления гвардейца. Наконец, Гурин произнёс:

- Флек прибудет сюда утром. Рано утром, я надеюсь. С приличным отрядом. Достаточным, чтобы согнуть в бараний рог хоть всю верхушку Ордена. Не подождать ли нам его?

Мэль подвёл итог:

- Значит, нам надо сохранить всё, как есть, и этого будет достаточно.

ГЛАВА 22

Пустая ловушка

1

Мастер, толстый, неповоротливый, передвигался медленно, и мужчина, шедший рядом и с нетерпением поглядывавший на него, не выдержал:

- Отец, нельзя ли побыстрее?

Мастер фыркнул, недовольно покосился на задавшего вопрос, и тот смущённо отвёл глаза.

- Побыстрее? - переспросил мастер, приостанавливаясь, словно хотел проучить наглеца. - Ты и так поднял меня ни свет ни заря. Я уже не помню, когда мне приходилось вставать так рано даже по работе.

Мужчина чуть слышно вздохнул. Да, он действительно пришёл рано, буквально вытолканный из кровати своей неугомонной женой, однако прошёл почти час, прежде чем они с мастером покинули его дом. Тот копошился столько, что ни о каком рано уже не могло быть и речи.

- Я не хотел, чтобы из-за меня, отец, ты с опозданием начал работать, - попытался оправдаться мужчина.

- Работать, - повторил мастер, отдуваясь, отирая пот со лба широким застиранным платком. - Чую я, если эта канитель с воротами продлится, мне будет не до работы.

Мужчина заискивающе улыбнулся.

- Это всё из-за мальчика. Как только комендант получит его, ворота сразу откроют, вот увидишь, отец.

Мастер снова фыркнул, но не возразил. И, странное дело, ускорил шаг.

На улице перед домом коменданта суетились кучки зевак, не то, что перед воротами, но ещё вчера людей здесь было значительно меньше. Из-за высокой, в два с половиной человеческих роста, стены виднелись крыша воинской казармы и верхний этаж особняка коменданта.

Мастер двинулся к воротам, где был вход на эту запретную для простых горожан территорию. Дверь в воротах была заперта. Перед ней стояли двое стражников. Мужчина, боязливо оглядываясь, просеменил следом. При виде приближающихся людей воины, как по команде, положили руки на рукояти мечей, висевших на боку.

- Не приближаться ближе, чем на пять метров, - сказал один из них, черноволосый детина с громадной грудной клеткой.

Мужчина остановился, но мастер сделал ещё пару шагов, вынудив стражника достать меч из ножен.

- Я же сказал, старик. Или ты оглох?

- Я - мастер, и у меня дело лично к коменданту.

- Не сейчас! - процедил черноволосый. - Ему не до ваших безделиц.

- Я не по своему ремеслу. Я...

Стражник шагнул к нему. Теперь он мог достать его мечом.

Мужчина, сопровождавший мастера, попятился. По неведомой причине стражники оказались сильно взвинчены, и дело уже не представлялось таким лёгким, как поначалу. Конечно, как только мастер растолкует им о мальчике, они изменят своё поведение, но проблема была в том, что они вообще не давали говорить.

- Здесь гвардейцы, старик, понимаешь? К коменданту пожаловал сам Флек! Так что не испытывай судьбу.

Мастер всплеснул руками.

- Но мой работник знает, где находится мальчик! - выпалил он.

На секунду на лице стражника отразилась растерянность. Дошло ли до него, о чём идёт речь? Мастер решил, что сейчас его проведут к коменданту, но шум, исходивший из-за стены, усилился, и напарник черноволосого подался к дверям.

- После, старик! - прикрикнул стражник.

Ворота приоткрылись, выпуская всадников одного за другим, в одеждах гвардейцев Правителя. Человек, восседавший на чёрном коне, с ненавистью посмотрел на людей, что находились перед домом коменданта. Двое стражников, дежуривших снаружи, оробело, заискивающе смотрели на него. Мужчина, что сопровождал мастера, попятился ещё дальше. Зеваки наоборот подались ближе, полные любопытства и уверенности, что гвардейцы ничего им не сделают. Многие из них пришли не просто так, с просьбами выпустить из города, но эти просьбы, так или иначе, разбились о нечеловеческое упрямство стражи.

Мастер созерцал кавалькаду количеством не менее двадцати пяти человек, понимая, что надо выждать пока эти воины не уберутся прочь, и негодую одновременно. Когда всадники почти скрылись из вида, а стражники перевели дыхание, мастер оглянулся, в поисках сопровождавшего его мужчины. Тот необходим ему для подтверждения слов, к тому же мастер уже забыл адрес.

Мужчины исчез. Рядом было много людей, и в глазах зарябило.

- Филон? - позвал мастер.

И не получил ответа. Мужчину он по-прежнему не видел.

- Раздери тебя вепрь! - вырвалось у него в недоумении.

2

Уд, стоявший в сторонке, но всё равно не заметный для большинства присутствующих, сразу увидел этих двоих.

Ещё прежде, чем тот, что старше, заговорил с одним из стражников, Уд понял, что дело не чисто. Что-то смутное мелькнуло у талха в мозгу, и он постарался выявить это что-то в считанные минуты.

Он находился здесь с прошлого вечера, не смыкал глаз ночью, но это на нём не сказывалось. Пожалуй, он мог выдерживать так три-четыре дня. После начнутся осложнения. Естественные надобности ополчатся даже против его железной воли и тренированности. Однако Уд чувствовал, как бы подобное протянулось хотя бы до завтрашнего утра. Перемены назревали, он чуял это своим звериным чутьём.

И он не удивился, когда сначала послышался шум, какой производит несколько десятков всадников, после чего его взору предстали гвардейцы Правителя. Уд ждал этого. И не потому, что ворота города закрыли уже как день, и это означало, что ближайший отряд гвардии прибудет сюда при первом же известии. Талх интуитивно чувствовал, где-то всё-таки остались следы, и они неминуемо попадут на глаза тем из гвардейцев, кто искал мальчика. Нет, следы оставил не Уд, кто-то из талхов, имевших отношение к поискам мальчика. В конце концов, тех, кого Правитель выбрал для поисков, тоже были умелыми воинами и лазутчиками.

Когда всадники поравнялись с Удом, тот заметил то, что заинтриговало даже его. В числе тех, кто скакал первыми, был... Флек! Сам Флек, правая рука Правителя! Уд никогда не видел его, но он отлично запомнил портрет одного художника, симпатизировавшего Ордену талхов и выполнившего некогда заказ Старха. Особый заказ, направленный на то, чтобы знать самых могущественных врагов Ордена. Уд был первым из тех, кому дали увидеть этот портрет. Художник обладал редкостным талантом, и смотревшему на портрет казалось, что он видит человека вживую.

Сейчас это пригодилось. Взгляд Уда вырвал Флека из группы людей в похожих одеждах. Пожалуй, кто-то другой и не заметил бы этого человека. Уверенности не было, но ходили слухи, что Правитель принимал решения, согласуясь исключительно с советами Флека. Можно сказать, Всеми Заселёнными Землями скорее правил Флек, нежели Правитель. Как любой талх, Уд должен был убить Флека при первой же возможности, даже ценой собственной жизни. Это было, как негласный закон. Убийство первого советника на некоторое время, можно не сомневаться, подорвало бы могущество Правителя. Сейчас Уд мог это сделать, было сложно, но реально. Секунд десять-пятнадцать талх мог рассчитывать на арбалет.