Изменить стиль страницы

С древнейших времен передавались меж людей песни, но лишь с эпохи Нара стали они распространяться повсеместно.[42] В те годы государи ведали душу песен, истинную их сущность, и недаром в их правление премудрым песнопевцем слыл Какиномото-но Хитомаро,[43] вельможа третьего ранга. Можно сказать, что тем самым правители воссоединялись с народом. Осенним вечером палые листья, что плывут по течению реки Тацуга, казались Государю златотканой парчой; весенним утром цветущие вишни в горах Ёсино представлялись Хитомаро белыми облаками. Еще жил в ту пору муж по имени Ямабэ-но Акахито.[44] Дивны и чарующи были его песни. Затруднительно поставить Хитомаро выше Акахито или же Акахито — ниже Хитомаро.

Вот песня, сложенная императором Нара:[45]

По теченью плывут
в водах Тацуты алые листья,
прилетевшие с гор.
Отойдет от берега лодка —
и порвется полог парчовый…[46]

Хитомаро:

Нынче не различить
цветов распустившейся сливы —
затерялись они
среди хлопьев белого снега,
что нисходят с небес предвечных…[47]

Неизвестный автор:

Сквозь рассветный туман,
нависший над бухтой Акаси,
мчатся думы мои
вслед ладье рыбака одинокой,
что за островом исчезает…[48]

Акахито:

По зеленым лугам
бродил я, фиалки срывая,
до вечерней зари —
и, плененный вешней красою,
даже на ночь в поле остался…[49]

Неизвестный автор:

В бухте Песен, Вака,
колышутся волны прилива,
набегая на брег.
Журавли кричат, улетая
на гнездовья в плавни речные…[50]

Кроме этих поэтов, еще множество было славных стихотворцев на протяжении многих сменявших друг друга поколений, что протянулись в веках неразрывной чредой, словно коленца в стволе черного бамбука. Песни стародавних времен собраны были в книгу под названием «Собрание мириад листьев».

После того было всего лишь один-два человека, что знали древние песни и разумели душу поэзии. У каждого из них были свои достоинства и недостатки. С той поры минуло уж более ста лет и сменилось десять государей.[51] Не много было за это столетие таких людей, чтобы и сведущи были в делах древности, и знали толк в поэзии, и сами писали стихи. Ведя о них речь, я не стану упоминать высоких особ, чтобы легче было высказывать суждения. Среди прочих же во времена не столь отдаленные[52] прославил свое имя архиепископ Хэндзё; по форме хороши его песни, но им не хватает искренности. Словно любуешься красавицей на картине, попусту волнуя сердце:

Капли светлой росы
словно жемчуг на нежно-зелёных
тонких ниточках бус —
вешним утром долу склонились
молодые побеги ивы…[53]
Духом светел и чист,
неподвластен ни грязи, ни илу
лотос в темном пруду —
и не диво, что жемчугами
засверкала роса на листьях…[54]

Эту песню сложил он, упав с лошади на лугу Сага:

О «девица-цветок»,
названием чудным плененный,
я срываю тебя —
но молю, никому ни слова
о моем постыдном паденье!..[55]

У Аривара-но Нарихиры сердечных чувств избыток, а слов недостает. Песни его — словно увядшие цветы, чья краса уж поблекла, но аромат еще ощутим:

Будто бы и луна
уж не та, что в минувшие весны,
и весна уж не та?
Только я один не меняюсь,
остаюсь таким же, как прежде…[56]
Вид осенней луны,
увы, не приносит отрады!
Убывает она,
прибывает ли ночь от ночи —
мы меж тем под луной стареем…[57]
Мимолетен был сон
той ночи, что вместе с тобою
я однажды провел, —
все мечтаю вернуть виденье
но оно стремительно тает…[58]

Фунъя-но Ясухидэ в подборе слов искусен, но форма у него не соответствует содержанию. Словно торговец рядится в роскошные одежды:

Ветер, прянувший с гор,
деревьям несет увяданье
и траве на лугах —
не случайно вихрь осенний
называют «свирепой бурей»…[59]

Сложено в годовщину смерти государя Фукакусы:

Там, в долине меж гор,
заросшей густою травою,
скрылись солнца лучи
в предвечерней туманной дымке
не о том ли вспомним мы ныне?..[60]

У инока Кисэна с горы Удзи значение слов смутно и смысл песни не всегда ясен от начала до конца. Будто любуешься осенней луной сквозь завесу предрассветных облаков:

Так вот я и живу
в скиту на восток от столицы
меж оленей ручных —
не случайно зовется место
Удзияма, «гора Печалей»…[61]
вернуться

42

42 Нара стала столицей в VIII в. В середине VIII в. была составлена и первая поэтическая антология «Манъёсю».

вернуться

43

43 Хитомаро, расцвет творчества которого приходится на 680–700 гг., пережил двух императоров.

вернуться

44

44 Ямабэ-но Акахито — поэт эпохи «Манъёсю» (ум. в 736 г.).

вернуться

45

45 Император Нара — Хэйдзэй (годы правления 806–809).

вернуться

46

46 См. «Кокинвакасю», № 283.

вернуться

47

47 См. «Кокинвакасю», № 334.

вернуться

48

48 См. «Кокинвакасю», № 409.

вернуться

49

49 «Манъёсю», № 424.

вернуться

50

50 «Манъёсю», № 919.

вернуться

51

51 С правления Хэйдзэй (806–809) до правления Дайго (897–930).

вернуться

52

52 «Во времена не столь отдаленные…» — Имеется в виду период в 30–50 лет до составления «Кокинвакасю», к которому относится творчество шести упомянутых в предисловии авторов, так называемых «шести божественных стихотворцев» — «роккасэн».

вернуться

53

53 См. «Кокинвакасю», № 27.

вернуться

54

54 См. «Кокинвакасю», № 165.

вернуться

55

55 См. «Кокинвакасю», № 226.

вернуться

56

56 См. «Кокинвакасю», № 747.

вернуться

57

57 См. «Кокинвакасю», № 879.

вернуться

58

58 См. «Кокинвакасю», № 644.

вернуться

59

59 См. «Кокинвакасю», № 249. В тексте «Кокинвакасю» вместо «нобэ-но» («в лугах») стоит «аки-но» («осенние»).

вернуться

60

60 Cм. «Кокинвакасю», № 846.

вернуться

61

61 См. «Кокинвакасю», № 983.