— А вино где взял-то?

— В холодильнике, — с готовностью ответил Дима, — в самом низу лежало. Я удивляюсь, как вы с Лехой не заметили!

Хлеба тоже не оказалось ни крошки. Видимо, Слава съел последний кусок. Ему стало неудобно, он сказал:

— Давайте я вам яичницу сварю. То есть, пожарю. Это быстро. Две минуты. Хоть без хлеба пожрать что-нибудь. У меня уже от голода в глазах темно.

— Вари, давай, только шевели поршнями, — сказал Леша.

— Давай, Славик, — сказал Дима, — а мы посмотрим, как ты готовишь.

— Надо, мать вашу, сегодня нажраться, — сказал Леша, — чтобы, бл…, про этот гребаный коридор не вспоминать ни разу. И завтра в школу не пойдем. Но с вами, бл…, разве можно нажраться? Где, бл…, мое вино, я внимательно спрашиваю? Это что, вино? Да я все это выжру в одно рыло!

— Ну, мы посмотрим, — усмехнулся Дима, — посмотрим со Славиком, как ты выжрешь… Да даже если выжрешь, мы еще купим. Тут, по-моему, можно просто пойти в любую палатку и нагрузиться продуктами по полной! Никого нет! Тут война ядерная случилась, видимо.

— Блин, я так и подумал, — признался Слава, — только я подумал, что это испытания какие-нибудь. Слушайте, тут, наверное, радиация офигенная. Сейчас еще наедимся радиоактивных продуктов.

— Ты хочешь сказать, это от радиации весь народ сдох? — спросил Леша.

— Ну, наверное, да, — сказал Слава.

— Ага, — сказал Леша, — от радиации они исчезли, что ли, бл…?

— Ну, не исчезли, — сказал Слава, — их вывезли просто.

— Или похоронили всю кучу! — Леша загоготал.

— А че смешного, — сказал Слава, — если тут такая радиация, что все из города уехали или вообще умерли, то я представляю, что с нами будет. В лучшем случае мутируем в каких-нибудь гигантских тараканов.

— Да нет, — добродушно сказал Дима, — если бы радиация, мы бы сюда с вами не попали. Это была бы закрытая зона. Тут везде кордоны бы стояли.

— Ну, так по-нормальному бы не попали, — сказал Леша, — а через ваш гребаный коридор как раз попали!

Славу напугали слова Леши.

— Да нет, — сказал Дима почти уверенно, хотя было видно, что он засомневался. — Да ну. Короче, не хочу даже об этом думать.

— Ну, в общем, ладно, — сказал Слава нервно. — Слушайте, а, может, просто все жители с ума сошли? Знаете морские истории про корабли, которые находят в море, а на них нет ни одного моряка? Они из-за каких-то радиоволн или еще чего-то, что в море образуется, начинают все сразу с ума сходить и в воду прыгают.

— Чушь это все собачья! — отмахнулся Леша. — С ума поодиночке сходят, а не все сразу. Тем более, тут воды нет ни хрена. Куда им прыгать, твою мать?

Ребята засмеялись.

— Ладно, я схожу, куплю чего-нибудь, если повезет, — сказал Слава, не подумав. — Если, конечно, в магазинах че-нибудь будет. И если вообще магазины будут! Потом, когда пожрем. Мутировать так мутировать.

— Вот-вот, — сказал Леша, — в морг, значит, в морг. И белые тапочки не забудь купить. И, давай, не рассусоливай тут. А я потом пойду в ванну согреться децл.

Слава извлек из шкапа тяжеленную чугунную сковородку и промыл ее в раковине, потом с грохотом поставил на белую газовую плиту и зажег газ. Конфорка вспыхнула синим и тонко зашипела, настраиваясь. Слава нашел пачку масла, отрезал от нее кусок, бросил на сковороду. Желтый ломтик заскользил по горячему металлу, шипя и расплавливаясь. Слава расколотил ножом с десяток белых яиц, с треском выливая их на сковороду. Скоро студенистая желтоватая масса побелела, выпуклые желтки, расползаясь, смешались друг с другом. Все потрескивало, пузырилось и пахло.

— А-а! — сказал Слава, наклонившись над сковородой и вдыхая. — Я щас один все это съем!

— Ну-ка, не жри мою яичницу, негодяй! — сказал Леша. — Отвали вообще от сковороды. Обжора. — Обернувшись к Диме, он сказал:

— Тащи пузыри в большую комнату. Тут стаканы-то есть?

— Да, Славик, а, ну-ка, не жри Лехину радиоактивную яичницу! — засмеялся Дима. — А, стаканы? Наверное, есть. Должны быть.

— Там бокалы в шкафу, — сказал Слава, — в серванте. — Он выключил газ, взял фырчащую сковороду двумя руками и понес в гостиную. Леша расстелил на журнальном столике старую рваную газету. Слава поставил на нее сковороду; от яиц шел пар. Дима вытащил из серванта три пузатых бокала-тюльпана. Из кухни принесли тарелки и вилки. Посуда звенела. Леша начал резать яичницу первым, вывалив себе на тарелку половину сковороды и при этом нагло загоготав и облизываясь. Дима со Славой разделили оставшееся. Дима с выражением хитрого предвкушения в глазах вытащил пробку, зеленая бутыль хлопнула. Он разлил по бокалам желтую прозрачную жидкость. Леша к тому времени успел уплести почти полтарелки.

— Балбес, все сразу-то не жри, — сказал Дима, — закусывать чем будешь?

— Ничего, нам Славик еще пожарит, — чавкая, сказал Леша. — Он у нас сегодня негром работает. В холодильнике яиц херова туча. Давай сюда стакан.

— Много будешь жрать, скоро поправишься, — сказал Слава, неприязненно глядя на Лешу.

— Да уж некуда, — сказал Леша, — я и так уже мамон вырастил круче, чем у Васька!

Ребята выпили без тоста.

— Зашибись! — Леша рыгнул. — Щас нас с такой жрачки будет нести, как недоносков!

— Меня точно будет, — сказал Слава. Отпив из своего бокала, он отвалился от столика и упал на спинку кресла. В голове что-то мягко стукнуло и загудело. За окном все еще было светло. Круглые часы на стене показывали пять. В комнате стоял полумрак. Очнувшись, Слава увидел, что его бокал снова полон, а Дима убирает пустую бутылку под стол.

— Даешь тост! — сказал Слава.

— Ну, — протянул Леша с ленивой развязностью, — за то, чтобы, бл…, мы все проснулись, наконец! А то нам всем снится какая-то херня, понимаешь. — Он протянул руку, бокалы зазвенели, ударившись друг об друга.

— Да, это правильно, — сказал Слава, выпивая, — а то мне почему-то все время снятся какие-то два балбеса!

— Ага, мне тоже! — засмеялся Дима, дурашливо выпучив глаза. — Леха и Славик!

— Вот я это и говорю, — сказал Слава, — только ты одного балбеса перепутал!

- 'Леху'! — сказал Леша.

Дима захохотал.

— Давайте выпьем за то, чтобы все это поскорее кончилось, а вино чтобы не кончалось! — сказал он и выпил один.

— И пусть хозяин не приходит вообще! — пьяно воскликнул Слава.

— Нет уж, пусть приходит, — заявил Леша, — и объяснит нам, что это за клоака такая помойная, в которую мы попали, и как отсюда обратно выбраться!

— Короче, давайте лучше выпьем за мою яичницу, — предложил Слава, осовело улыбаясь, в глазах у него был пьяный блеск.

Дима с Лешей почему-то громко засмеялись. Слава растерялся.

— Чего ржете, негодяи? — спросил он.

— Это яичница, бл…? — спросил Леша издевательски. — В рот тебе чих-пых. Если бы еще яичница, а то помои какие-то, еще и несоленые. Повар хренов.

— Блин, — сказал Слава, расстроившись, — все из-за тебя! Ты там на кухне сидел и меня специально отвлекал, — он замолчал, думая, что бы еще сказать. — А сóли-то и нет, кстати.

— Да хрен тебе, — возразил Леша, — как же не было, целый, бл…, жбан стоит на столе, соли, не хочу.

— А что же ты мне не сказал, сволочь! — сказал Слава. — Это ты все специально сделал, я знаю.

— Естественно, — сказал Леша, — тебе, гнида, этого еще мало. Надо, бл…, тебя самого на яичницу пустить, кот помойный. Раз у тебя клешни из задницы растут. — Он заржал.

— Короче, в следующий раз сам будешь готовить, — заявил Слава со злобой, в беспамятстве допивая свое вино, как воду, и со стуком поставил бокал на стол, в то время как Дима уже невозмутимо откупоривал вторую бутылку. — Посмотрим, какое дерьмо ты приготовишь.

— Не, ему лучше не давать готовить, — засмеялся Дима, разливая вино. — Он все испортит. Ну, давайте! За яичницу! За лучшего на свете повара!

— Чтоб ты сдох! — сказал Леша Славе, чокаясь.

— Не дождетесь, — выпивая, парировал Слава.

— Вы хоть телевизор включите, — сказал Леша. — Сидят тут, как сычи.