Сейчас я уже не смогу вспомнить всех тех дружеских теплых пожеланий, которые на меня буквально сыпались со всех сторон. Каждое пожелание сопровождалось аплодисментами и громогласными «ура!» скаутов. Аплодисменты и крики стали еще громче, когда руководители обеих групп приподнесли мне подарок спелеологов — памятную лампу. Этот почтенный ацетиленовый медный фонарь был сильно помят, так как он пережил уже многие экспедиции, но по такому торжественному случаю его начистили до блеска и мастерски выгравировали сбоку надпись: «От Прованса до Пиренеев — спелеологическая группа Прованса — вторая группа из Экса».

Да, мои друзья постарались! Я был вознаграждён сверх меры. Взволнованным голосом — некоторые насмешливо назвали его «пещерным голосом» — я в свою очередь поблагодарил их, как мог. Добровольный стенограф успел раскрыть на колене блокнот и записать o основное содержание моей торжественной речи, благодаря чему она была спасена от забвения, хотя, по совести говоря, потеря была бы невелика.

Вот коротко эта речь, единственным достоинством которой является то, что она была произнесена под землей:

«Мои дорогие друзья!

Не могу выразить, как меня взволновало все, что вы так любезно сделали ради моего дня рождения.

День рождения может быть событием весьма банальным. В самом деле, ведь это не что иное, как сравнение одного года с другим или с другими годами.

Но сегодня все: и окружение, и обстоятельства, собравшие нас сюда, — придает, лично для меня, этому событию особое значение. Вы прекрасно понимаете, что у меня действительно подземный юбилей, и я искренне вам благодарен. Я, конечно, не обладаю достаточной памятью — к счастью для вас, — чтобы вспомнить все мои дни рождения за шестьдесят лет… Но если брать каждую десятую годовщину, то я смогу вам сказать, что, родившись в 1897 году, уже в 1907 году я лазил в маленькие пещеры возле Сен-Мартори, моей родной деревни.

В 1917 году — мне было двадцать лет — я много времени провел под землей, но это была особая спелеология: мы ею занимались вместе со многими моими армейскими товарищами в траншеях и окопах Шампани, Вердена и Соммы.

В 1927 году — в тридцать лет — я участвовал в целом ряде подземных исследований вместе с моей женой, которая в течение пятнадцати лет до самой смерти была моей помощницей и самым надежным товарищем по экспедициям. Именно тогда мы вместе открыли в массиве Мон-Пердю необыкновенную ледяную пещеру. Французский Альпийский клуб решил присвоить ей наше имя.

В 1937 году — в сорок лет, — как всегда, с моей прекрасной и отважной спутницей я штурмовал водопады пещеры Сигалер. В том же году я сделал двойное открытие, обнаружив водное продолжение подземной Реки Буиша и, главное, встретив Жозефа Дельтея, который с тех пор, вот уже двадцать лет остается моим верным соратником, моим вторым „я“ в дни радости и в дни горя. Я счастлив видеть его сегодня здесь, рядом со мной.

Схематический разрез систем Хенн-Морт и Тромба в массиве Арба (Верхняя Гаронна):

1- Хунт дерас Хэкос; 2 — Конечный сифон на глубине 446 м; 3 — Ход, соединяющий пропасть Хенн-Морт с пропастью Марселя Лубана; 4 — Пропасть Хенн Морт; 5 — Колодец Балкона; 6 — Пропасть Марселя Лубана; 7 — Грот Кум Нэр; 8 — Колодец Плантийе; 9 — Колодец Ледника; 10 — Водораздел; 11 — Колодец Тиса; 12 — Колодец Елей; 13 — Пропасть Раймонды; 14 — Колодец Дельтея; 15 — Конечный сифон на глубине 492 м; 16 — Колодец Ветра; 17- Пропасть Плесси; 18- Гигантский зал; 19 — Активная система; 20 — Пропасть Пьера; 21 — Конечный сифон на глубине 564 м; 22 — Второй сифон; 23 — Первый сифон; 24 — Грот Гуей ди Эр

1947 год — пятьдесят лет — последний и победоносный штурм Хенн-Морт. Здесь благодаря неоценимой помощи Парижского спелеоклуба и его председателя Феликса Тромба, который и сейчас оказал честь старым друзьям, мы с Марселем Лубаном достигли глубины четырехсот сорока шести метров. С нами не было Делътея: накануне его тяжело ранило на глубине двухсот сорока метров, и поэтому, к нашему — и его — великому сожалению, он не смог принять участия в этом штурме.

1957 год — шестьдесят лет — это сегодня. Наша экспедиция, названная „Хенн-Морт 1957 года“, является продолжением „Хенн-Морт 1956 года“, а также продолжением экспедиций „Сигалер 1953–1954 и 1955 годов“. Ибо вот уже пять лет, как спелеологическая группа Прованса и второй отряд из Экса связали со мной свои судьбы для дружеского и плодотворного сотрудничества. Плодотворного потому, что каждая из этих экспедиций заканчивалась победой. Больше, чем когда-либо, я радуюсь, что не зря учил вас настойчивости, проницательности и упорству в подземных исследованиях.

Благодаря вам я познал высокую радость и удостоился большой чести: я был включен в один из ваших головных отрядов и, пройдя сквозь все пятьдесят два водопада, достиг дна пещеры Сигалер, которая мне дороже всех остальных пещер. Ту же радость доставил мне массив Арба, неудержимо привлекавший меня на протяжении всей моей карьеры спелеолога. Здесь в прошлом году мы все вместе обнаружили соединение между пропастью Марселя Лубана и Хенн-Морт, завершив победой эту беспокойную, веселую и поучительную экспедицию.

И, наконец, теперь в этом, 1957 году нас ждут еще две большие и, как вы знаете, многообещающие экспедиции в пропасть Пьера, которая до вчерашнего дня была самой глубокой во Франции, и в пропасть Раймонды, где мы сейчас находимся. Обе они, несомненно, образуют вторую по глубине пропасть в мире. Мы назвали их системой Тромба в честь вас, мой дорогой друг, так как вы были первым подземным исследователем этого массива…

Должен признаться, что моя шестидесятая годовщина, отпразднованная вами с такой сердечностью и теплотой, растрогала меня до глубины души.

Сегодняшнее торжество обрадовало меня и утешило. Ведь такое событие всегда несет в себе оттенок грусти, ибо чувствуешь, что уже пора подумать об уходе на покой. Но теперь я могу надеяться, случится это не сразу, не вдруг, а постепенно и не окончательно. Впрочем, разве в этом дело? На мою долю выпала щедрая и долгая жизнь, и я благодарю бога за то, что он сделал ее такой прекрасной! Настолько прекрасной, что я хочу пожелать всем присутствующим пережить такие же приключения, познать такую же полную и долгую радость спортивных и научных побед под землей, какую познал я.

До 1930 года я боялся, что спелеология во Франции зачахнет, но я уже давно успокоился, ибо с тех пор видел все растущий, непреодолимый подъем французской спелеологии, которая встала в первые ряды мировой спелеологии и блестяще продолжает ее возглавлять.

В фаланге смелой молодежи, воодушевленной высоким идеалом исследователей пещер, вы являетесь одним из лучших подземных отрядов.

В заключение хочу еще раз повторить: я слишком взволнован и не могу всего выразить словами. Я счастлив, что узнал вас.

Спасибо, спасибо от всего сердца. Примите мои самые горячие пожелания! Успеха вам в исследованиях!

Да здравствует спелеология! Да здравствует спелеологическая группа Прованса и вторая группа Экса! Да здравствует подземная Франция!»

Заключительная часть моей речи сопровождалась «бурными аплодисментами, переходящими в овацию». А затем раздался взрыв, от которого я едва не подскочил. Это была первая из бутылок шампанского, откупоренная за моей спиной! Обернувшись, я увидел, что из рюкзака вытащили огромный, чудом сохранившийся торт. На нем уже горели маленькие свечки, я должен был сам их задуть. Затем меня попросили разрезать торт огромным скаутским кинжалом.

Поистине, мои друзья позаботились обо всем! Они превзошли себя, и здесь, в пещере, мне довелось отпраздновать самый оригинальный и, бесспорно, самый дружеский день рождения, о каком только можно мечтать.

Весь следующий день 14 августа 1957 года был посвящен частично отдыху, частично приготовлениям к одновременному наступлению на пропасти Пьера и Раймонды.