STBLM — распятое сердце, пронзенное тремя гвоздями, квинтет порождённый. Материя. Фригга/ Фрей.

Три венца

Шестой раздел «Adulruna rediviva» посвящен трём венцам, «древнейшему гербу земли Шведской». Число три для Буреуса — святое и магическое: оно неоднократно встречается в его философских работах. В главе о трёх венцах Буреус рассказывает, что изначально шведами правил некий старец, называемый Предком. Со временем число народа росло, и Предку становилось всё труднее править им: тогда он поставил первосвященника и судью и переложил часть своих задач на них. Себя же самого он объявил королём, главным властителем из трёх. Шведская земля была разделена на три области, и, по совету Биргера Тидессона, каждой области присвоен свой венец: так символом Шведской земли в целом стали три венца.

Так называемые народные земли — общее название для Тиундаланда, Аттундаланда и Фьерундраланда в Упланде. Вначале это были отдельные провинции. Решением Закона Упланда (1296 год) они были объединены в одну провинцию. Возникновение и развитие народных земель до 1296 года покрыто тайной; однако об их существовании известно, по меньшей мере, начиная с XI столетия. Названия трёх народных земель свидетельствуют, что изначально они состояли из десяти (Тиундаланд), восьми (Аттундаланд) и четырёх (Фьерундраланд) так называемых hundaren, или «сотен», — волостей, районов. Около 1300 года внутренние земли Гестрикланда еще считались частью Тиундаланда. Слово «народ» в названии земель изначально обозначало «воинский отряд». До введения Упландского закона народные земли сохраняли независимость и управлялись «законниками», исполнявшими также религиозные функции. Биргер Тидессон, по Буреусу, был законником Тиундаланда.

Закон Младшего Вестготланда указывает, что шведы имеют право сами выбирать короля области. Согласно Упландскому Закону, это право присуще всем народным землям. Закон Зедерманна устанавливает, что выборы должны происходить на законодательном собрании Мора. Магнус Эрикссон установил общешведский закон, согласно которому правитель должен избираться на законодательном собрании Мора законниками из всех волостей. В народных землях собрание Мора проводилось на лугу Мора, в приходе Лагга, милях в шести от Упсалы, на границе Аттундаланда и Тиундаланда: там-то и происходили выборы короля. В Средние века на лугу Мора установили камень для принесения присяги, называемый Мора-камнем. Точное изначальное местонахождение этого камня сейчас неизвестно. Возможно, тогда же, в Средневековье, его и убрали. Но в наше время он, по-видимому, найден — вблизи от дома, построенного в 1770 году, расколотым на восемь частей. На Мора-камне были изображены три венца. На классическом рисунке Шеффруса мы видим на одном из обломков Мора-камня символ трёх венцов.[179]

Кроме того, три венца символизируют три функции: царя, судьи и первосвященника.[180] Однако Буреус ни в коей мере не отождествляет венцы с повседневными земными заботами. Для него это символы высочайшей метафизической и эзотерической реальности. На нескольких иллюстрациях три венца венчают собой рунический крест. Из главы «Adulruna» «Три области и их правитель» можно сделать вывод, что три области, символизируемые тремя венцами, выводятся из готической троицы TOF: иначе говоря, этими венцами увенчаны Тор, Один и Фригга. Таким образом, национальный символ Швеции также связан с готической троицей.

Адулруна и её науки

В «Cabbalistica» Буреус перечисляет семь наук, расположенных согласно иерархической системе семи жезлов вертикали рунического креста.

Последователи Буреуса

Эзотерические исследования Буреуса получили известность и за пределами Швеции; не раз к нему являлись гости из дальних земель с просьбой открыть им «истину об адулрунах».[181] Одна из семи рукописей «Адулруны» попала в руки датско-немецкому писателю Конраду фон Хелевену. Фон Хелевен был глубоко потрясен её содержанием и, когда в 1659 году переехал в Швецию, куда его пригласили писать балеты и пьесы, написал также трактат под названием «Die Auf-läbende Adelrune oder Schwedens Alten und Neuen Herligkeit», вышедший в свет в 1664 году, но впоследствии утраченный.[182] Буреуса посещал знаменитый розенкрейцер Иоахим Морсиус. Абрахам фон Франкенберг, выдающийся ученик Якова Бёме, выражал свое восхищение Буреусом в нескольких письмах, сохранившихся до сего дня.[183] Правда, у Буреуса были противники — но были и последователи.

Самым известным из учеников Буреуса стал поэт и государственный служащий Георг Стирнхильм (1598–1672). Стирнхильм, унаследовавший после Буреуса должность королевского антиквария, испытал сильнейшее влияние своего учителя. В некоторых вопросах он приглушал полёт мистической мысли Буреуса, в других — шёл даже дальше своего наставника. С юных лет Стирнхильм был заворожён неоплатонизмом и с презрением отвергал схоластику и «бранчливого» Аристотеля, ему отвратительного. «Орлы не ловят мух», — вот всё, что он считал нужным сказать об аристотелианцах. Вместо этого он читал «Эннеады» Плотина и таких мистиков, как Фичино, Роберт Фладд и Джордано Бруно. Он первым в Швеции принял во всех отношениях идеи Бруно о бесконечной одушевлённой вселенной с бесчисленными звёздными мирами в ней. Как и Буреус, Стирнхильм полагал, что истинную философию следует искать у древних мудрецов — Платона, Моисея, Зороастра, Гермеса Трисмегиста. В философском трактате, над которым он трудился всю жизнь и который так и остался незаконченным, «Monile Minervae» («Ожерелье Минервы») Стирнхильм описывает переплетение природных стихий. Основная его тема — учение о трёх принципах природы: тьме, душе и свете. По Стирнхильму, библейский рассказ о творении повествует о том, как из этих трёх принципов создается мир. Из Ночи, из вечного Ничто, выходит первый принцип — prima materia, первичная материя, туманная водная масса, обиталище холода и мрака. Свою форму и структуру первичная материя получает от принципа души (mens). Душа — эманация бытия божьего, засевающая материю идеями и зародышами вещей. Эти последние актуализирует свет (lux), который, действуя как орудие души, прогоняет Ночь, так что природа восстаёт из её глубин, как Венера из морских волн.[184]

Кроме того, Стирнхильм занимался лингвистикой: его лингвистические сочинения также отмечены влиянием неоплатоников и его учителя Буреуса. В главе «Сокровище Адулруны» Буреус показывает, как слова и руны соответствуют духовным реальностям. Следовательно, изначальный готский язык призван не просто представлять реальность, но и прямо отражать её. Во времена Возрождения значение древнееврейского как «первого языка», языка Бога, было поставлено под сомнение. Буреус играл с идеей, что старейшим является готский язык, однако уделял еврейскому особое место как божественному языку, стоящему выше прочих. Стирнхильм проходит по этому пути до конца и заявляет, что именно готский — древнейший язык, в котором слова точно соответствуют описываемым явлениям.[185] Эта идея взята из Платоновского диалога «Кратил», где слова рассматриваются не как произвольные знаки, но как сущности, отражающие своё содержание и соответствующие реальным предметам. Даже отдельные буквы и звуки небессмысленны: R означает движение, L — лёгкость, и т. д.[186] Стирнхильм показывает, как в звуках отражаются ступени развития духа и материи. Гласные соответствуют духовному плану бытия: высочайшая из них — А, соответствующая самому богу, источнику всего. После А идут в иерархическом порядке другие гласные: А, Е, О, I, Y, А, О, U.