У Дюпон-Соммера стали появляться новые сторонники, и призывы приступить к раскопкам руин стали звучать все громче. В начале 1949 г. Ланкестер Хардинг и отец де Во прокопали несколько пробных траншей — впрочем, без особых результатов. В 1951 г. они вернулись, чтобы начать систематические раскопки. Для этого потребовалось несколько экспедиций, но окончательный результат оказался в полном согласии с догадками Дюпон-Соммера: Хирбет-Кумран — вне всякого сомнения — тот самый монастырь, где были написаны свитки.

Монастырь включал главное здание длиной 34 метра и шириной 27, сложенное из больших кубических камней, покрытых штукатуркой. Крыша была сделана из пальмовых стволов, покрытых тростником и обмазанных глиной. В здании явно помещались столовая и кухонные помещения, спальня, мастерские, туалет, два бассейна, то ли для плавания, то ли для крещения, и, что самое интересное, скрипторий. Был обнаружен даже сложенный из камня письменный стол, который, видимо, провалился с одного этажа на другой сквозь рухнувший пол (в настоящее время он в реконструированном виде находится в Палестинском музее).

Были обнаружены чернильницы, одна — бронзовая, другая — глиняная, причем в первой из них сохранились высохшие чернила, приготовленные из сажи и смолы. Были найдены черепки, на которых практиковались ученики писцов, причем буквы на черепках аналогичны тем, что найдены в пещере. Нашли и гончарную мастерскую, ту самую, где делали кувшины, служившие для хранения свитков.

Было очевидно, что монастырь некогда пострадал от землетрясения, которое повредило башню и разрушило стенки бассейнов. Может быть, именно поэтому неподалеку от монастыря был построен еще один бассейн (или купель), который частично просматривался даже до начала раскопок. Были обнаружены довольно сложные сооружения для подачи воды, которая шла по специальному акведуку от Вади Кумран. Хотя до Мертвого моря было не больше мили и его вода пригодна для омовения, монахи (возможно, по ритуальным соображениям) прилагали массу усилий, чтобы обеспечить подачу именно пресной воды.

Когда была вскрыта часть могил, то выяснилось, что повсеместно использовался один и тот же способ захоронения, с той только разницей, что иногда голова трупа прикрывалась не необожженными кирпичами, а плоским камнем. Оказалось, что часть скелетов была женскими, что заставило усомниться, была ли монастырская община действительно ессейской, поскольку считалось, что для ессеев был характерен целебат. Впрочем, мы знаем от еврейского историка Иосифа, что существовал орден ессеев, практиковавший вступление в брак, причем в этой секте женщин допускали также к обряду крещения.

Исходя из наличия прослойки золы, можно было сделать вывод, что монастырь погиб в результате пожара, который, как мы увидим позднее, случился, возможно, во время войны, приведшей в 70 г. н. э. к разрушению Иерусалима. Зная, что римляне станут штурмовать монастырь, община поместила рукописи в кувшины (впрочем, может быть, такова была обычная практика) и отнесла их в надежное место — в пещеры.

Вспомним теперь, что часть Кумранских свитков была приобретена профессором Сукеником из Еврейского университета. Остальные пять были куплены митрополитом Самуилом из монастыря Св. Марка. Переговоры между Еврейским университетом и митрополитом с целью выкупить у последнего принадлежащие ему свитки оказались безрезультатными. Сложная обстановка в Палестине, усугубившаяся войной, которая последовала за разделом страны и образованием независимой республики Израиль, также затрудняла ведение подобных переговоров.

В этих условиях митрополит Самуил посчитал разумным переправить свои рукописи в более безопасное место и, после того как его монастырь пострадал от артиллерийского обстрела, решил переехать в Соединенные Штаты, что и произошло в январе 1949 г.

Его рукописи несколько раз предлагались для публики в Америке, но никто не изъявлял желания купить их. Высшие учебные заведения не торопились выделить для этого деньги, а отдельные заинтересованные ученые не считали, что так уж необходимо иметь оригиналы свитков в своих библиотеках, так как к этому моменту развернутые свитки были сфотографированы. Пятый же свиток, пока не развернутый, так слипся, что было неясно, удастся ли его вообще когда-либо развернуть. Ситуация дополнительно усложнялась неопределенностью, сможет ли новый владелец быть спокойным за судьбу своего приобретения, поскольку иорданский Департамент древностей заявил, что митрополит вывез свитки из страны нелегально. Формально это было так, если не учитывать того, что в стране шла война и было непонятно, кому принадлежит власть. Со своей стороны митрополит Самуил напоминал, что он тшетно пытался заинтересовать в купленных им документах Департамент древностей, который интереса к ним так и не проявил. На это Департамент возражал, что обращаться надо было к высокопоставленным сотрудникам, а митрополит, мол, вел переговоры с мелкими чиновниками.

Этот спор так и не был формально разрещён, а тем временем свитки были проданы за четверть миллиона долларов анонимному покупателю, которым оказался генерал Игал Ядин, сын покойного профессора Суке-ника, занявший деньги, чтобы приобрести свитки для Израиля. Часть денег выделило новое израильское правительство, часть — Американский фонд содействия израильским институтам. Затем нашелся индивидуальный спонсор, некий Д. Сэмюел Готтесман из Нью-Йорка, который выплатил обе суммы и передал рукописи Израилю. Их без лишнего шума переправили в Иерусалим, и в феврале 1955 г. премьер-министр Шарет объявил, что их поместят в музей, который будет построен специально для хранения древних документов, а также, что неразвернутый пока свиток, так называемый «Ламех», также будет развернут, а его содержание будет обнародовано при первой возможности.

7 февраля 1956 г. было объявлено, что операция развертывания, в возможности которой сомневались многие ученые, была успешно произведена немецким специалистом профессором Джеймсом Биберкраутом под наблюдением двух профессоров Еврейского университета: Нахмана Авигада и генерала Игала Ядина. Два медных свитка, являвшиеся собственностью правительства Иордании, были переданы директором Хардингом (Департамент древностей Иордании) Манчестерскому университету. Подобно свитку «Ламех» эти медные свитки представляли серьезную проблему. Их было невозможно развернуть, но в конце февраля 1956 г. университет объявил, что свитки были разрезаны и надписи расшифрованы. Была использована следующая технология. Свитки были посажены на оправку и обрызганы авиационным клеем, который был затем заполимеризован. Это придало свиткам достаточную прочность, чтобы стало возможным разрезать их вдоль образующей цилиндра (то есть поперек мысленно развернутой ленты) очень тонкой дисковой фрезой. Получившиеся полосы можно было уже фотографировать.

Что касается фрагментов, то основная их часть находится в Музее Палестины в Иерусалиме, и пройдет не один год, прежде чем удастся из отсортировать, подогнать друг к другу (там, где возможно) и идентифицировать.

Можно считать, что бедуины извлекли из Кумран-ской пещеры всего одиннадцать полных и неполных свитков. Только шесть из них представляют собой отдельные тексты. При этом существует, однако, два варианта одного и того же текста, так что в итоге в нашем распоряжении оказывается семь рукописей. Именно это имеют в виду, когда говорят о семи Свитках Мертвого моря.

Когда ученые говорят о рукописи, они не обязательно имеют в виду оригинальное сочинение, гораздо чаще это бывает копия. Это может быть и копия с другой копии, или вообще результат многократного копирования. Рукописью (манускриптом) имеет право именоваться только документ, написанный от руки.

Что касается Свитков Мертвого моря, то вполне вероятно, что все они являются копиями, хотя нельзя полностью исключить, что по крайней мере часть небиблейских текстов может оказаться оригинальными, особенно если речь идет о фрагментах. Кстати, договоримся: слово Свитки с прописной буквы обозначает именно семь идентифицированных рукописей из Вади Кумран, которые рассматриваются в этой главе.