Три года спустя Либи был готов попытаться еще раз. В 1958 г. он сумел организовать большую экспедицию в составе 40 человек и с тем же турецким офицером и десятью солдатами. Остальные члены экспедиции были людьми сугубо гражданскими, среди них было несколько журналистов.

Но всего через два дня после начала восхождения — 20 июля Либи сорвался с высокого утеса, пролетел 30–40 футов и получил настолько серьезные травмы, что его пришлось госпитализировать в Догубаязите. Этот несчастный случай положил конец экспедиции в том году.

В 1960 г. неподдающийся невзгодам Либи во главе значительно меньшей группы — из пятнадцати человек, ведомой все тем же верным турецким лейтенантом, что и в предыдущие годы, сделал очередную попытку. На этот раз он едва не умер от пневмонии. Экспедиция закончилась, когда ее руководителя пришлось госпитализировать в Анкаре.

Отказался ли Либи от своей затеи? Категорически нет! «Пока дышу, продолжу поиск Ноева ковчега», — процитировали турецкие газеты отважного американского исследователя.

В 1962 г. верный своему слову Либи вновь отправился на Агрыдаг. На этот раз он добрался только до солнечной Италии, где карманники очистили его карманы от бумажника и дорожных чеков.

Три года спустя, Либи, остававшийся, как писали газеты, «сильным и бодрым, несмотря на свои 69 лет», был готов к новой экспедиции.

16 июня 1965 г. поисковая партия из десяти человек, включая турецкого офицера, сопровождавшего все предыдущие экспедиции, разбила высоко в горах лагерь. Погода стояла многообещающая.

Но, увы, уже на следующее утро пошел дождь, который к полудню превратился в настоящий ливень. Дождь продолжался весь вечер, потом пошел снег, снова сменившийся на закате дня дождем, лившим всю ночь напролет.

Но гораздо больше проливного дождя членов экспедиции тревожило другое. В пять часов утра предыдущего дня, обещавшего быть солнечным, турецкий офицер и два гражданских лица предприняли тренировочное восхождение на вершину. Когда они не вернулись, Либи встревожился не на шутку, — но успокаивал себя, надеясь, что его товарищи успели спуститься до одного из убежищ местных пастухов и провести там ночь. На самом деле все было не так. На протяжении тридцати трех страшных часов трое мужчин безнадежно блуждали по зловещему Агрыдагу. Став пленниками бури, они безуспешно искали лагерь. В конце концов они «спустились по опасному откосу и двинулись в обход подножья горы», пока не нашли свой лагерь.

В первый день грозы еще три члена партии отправились на поиски тела австрийского врача из другой экспедиции, погибшего несколькими днями ранее. К счастью, эта группа отошла на небольшое расстояние от лагеря, когда разразился ливень, и сумела вернуться в лагерь. Тело же австрийского врача, насколько известно, так никогда и не было найдено.

Когда три заблудившихся альпиниста, наконец, вернулись на третий день в шесть часов вечера в лагерь, они были настолько истощены, что расстроенный руководитель свернул свою экспедицию.

Согласно газетным сообщениям, Либи считал, что «ковчег находится в одном из трех каменных загонов для скота примерно в 500 футах от вершины горы». Он был убежден, что «загоны сооружены человеком, чтобы отметить то место, где причалил ковчег после окончания потопа». Досадно, что ему не удалось обследовать это место из-за неблагоприятной погоды.

«Страшное невезение, — сказал Либи в интервью для прессы. — Погода стоя/іа ужасная. Я никогда не видел такого сильного ветра и дождя. Сахап (турецкий офицер) и два его друга отправились на поиск места, где есть каменные стены. Я ждал их два дня и одну ночь. Они не вернулись. Я плакал как ребенок, думая, что они погибли во время грозы. Через три дня они все же вернулись. Их ноги распухли. Только опытный альпинист, каким был Сахап, мог победить разбушевавшуюся стихию. Я обнял его со слезами на глазах. Потоки воды смыли всю нашу провизию и снаряжение. Мы не могли дольше там оставаться и потому вернулись. Никому и в голову не приходило, что подобная буря могла разразиться в июле».

В 1967 г. Джон Либи предпринял еще одну, последнюю попытку открыть тайну Ноева ковчега: 16 августа его группа из девяти человек, включавшая одного бизнесмена из Анкары, одного профессионального альпиниста и одного журналиста, отправилась из Догубаязи-та на гору. Остальные шесть членов партии были горцами-курдами.

Дело осложнилось тем, что в Догубаязите к экспедиции присоединились четыре бельгийца, также искавших ковчег. После четырех изнурительных дней восхождения на Агрыдаг Либи и его партия вернулись в Догу-баязит, чтобы подождать более благоприятных погодных условий. «Погода (была) безжалостна — снег и холод (как позже сообщил Либи, это был циклон). После снегопада мы не могли приступить к поиску. Дополнительным осложнением стало землетрясение на горе Арарат. Я разбивал уже шесть лагерей для поиска ковчега, и на седьмой раз погода оказалась самой плохой».

Несмотря на опасность, 24 августа бельгийцы предприняли самостоятельную попытку. Три дня спустя один из них вернулся с известием, что его товариш сорвался с высоты более 300 футов и разбился насмерть. К тому времени, когда тело молодого альпиниста было найдено и отправлено на родину, Либи уже был готов признать свое поражение.

«Я знаю, что ковчег находится на Арарате, — утверждал он. — Погода помешала мне добраться до него. Я мог бы одолеть гору, но не мог одолеть Бога».

Вернувшись в очередной раз в США, Либи, совершивший столько восхождений на Арарат и знавший гору также хорошо, как Сан-Франциско, заявил: «После четырнадцатилетнего поиска я понял, что Бог не позволяет мне выкопать ковчег из горы. Поэтому я навсегда прекращаю поиски ковчега».

Но надежда в сердце человека умирает последней. Человек, незадолго до того клявшийся: «Пока дышу, продолжу поиск Ноева ковчега», все же с трудом расставался со своей мечтой. В 1969 г. Эрил Каммингс снова встретил Джона Либи в гостинице Догубаязита. Видимо, знаменитый искатель ковчега испытывал все то же неизбывное влечение, которое приводило его столько раз к Арарату, и приехал попрощаться с горой, которую он так любил и боялся. В печати же ничего не сообщалось о его последней «экспедиции».

Глава 17

НАУКА ПРОДОЛЖАЕТ ПОИСК

Хотя первая попытка нью-йоркского Фонда археологических исследований обернулась величайшим разочарованием и изображение на аэрофотоснимке того, что считалось ковчегом (см. главу 13), оказалось лишь «капризом природы», решимость членов фонда найти подлинные остатки великого корабля Ноя только крепла, а их усилия только возросли.

Члены фонда послужат защите слова Божьего, веря, что обнаружение Ноева ковчега финансировали три полномасштабные экспедиции на гору Арарат в 1961–1966 гг. и две небольшие экспедиции или «частные расследования» в конце лета 1967 и 1968 гг.

Деятельность фонда, пусть и безуспешная в достижении главной цели, стала неоценимым вкладом в общий массив знаний и в изучение топографии горы Арарат. Многие серьезные и увлеченные люди не жалели для этого ни денег, ни времени на эти исследования. Семьи тех, кто рисковал жизнью и здоровьем в попытке вырвать у горы ее тайну, также заслуживают благодарности за мужество, с которым они провожали своих мужчин на битву за Истину.

Летнюю экспедицию 1961 г. возглавляли Лоренс Б. Хьюитт — врач и ботаник из Хантсвилла, штат Алабама, и Уилбур Бишоп — бизнесмен и член совета фонда из Кливленда, Теннесси. На их счет следует записать два крупных достижения того года. Турецкое правительство дало официальное разрешение на разведку горы Арарат, что позволило организовать и последующие экспедиции фонда. Они также получили отличные аэрофотоснимки и кинопленку с видами снежной шапки Агрыдага, его склонов и ущелья Ахора.

Для более близкого ознакомления с ущельем Хьюитт и Бишоп в сопровождении военной охраны и местного проводника поднялись сначала верхом, а потом и пешком по восточной кромке глубокой пропасти до высоты 12 300 футов, с которой совершили изнурительный спуск в каньон. Затем пересекли его труднопроходимое ложе и вскарабкались по опасному крутому склону с другой стороны. Их целью было озеро Коп на северо-западном склоне.