Мой брат Слава смастерил мне лампочку на проводе, которая вставлялась напрямую в розетку. Вечером перед сном я залезала под одеяло, включала эту лампочку и читала, иногда засыпая прямо на книжке. В первом классе, когда почти все дети читали по слогам, я могла читать бегло, с выражением и без запинок. Но самым странным было то, что учительница заставляла меня читать по слогам.
Вызывая к доске, она, например, просила прочитать текст, совсем мне незнакомый. Я с огромным удовольствием начинала его читать четко и правильно.
На что слышала от учителя:
– Медленнее! Кайдаш, читай по слогам, как все!
Я не могла этого делать, и за это мне постоянно снижали оценку. Помню, как приходила домой и показывала маме дневник с тройкой по чтению. Мама на следующий день шла в школу и долго спорила с учителями, доказывая им, что это издевательство – ставить ребенку, который читает лучше всех в классе, низкие оценки только потому, что он не может читать по слогам. Однажды, когда учительница вновь мне снизила оценку за чтение, поставив три балла, я вся в слезах пришла домой и рассказала маме, что опять меня заставляли читать по слогам. Она взяла в руки дневник, полистала его. Ее лицо было очень серьезным. И неожиданно она выдернула лист из дневника, где была поставлена тройка. Ругая учительницу, со злостью она стала рвать его на мелкие кусочки. Потом на чистой стороне дневника на всю страницу написала: «Чтение – 5» – и сама расписалась. Довольная своим поступком, мама вручила мне дневник со словами:
– Доченька, я лучше знаю, какую оценку ты заслуживаешь за чтение!
Учительница на следующий день, открыв мой дневник и увидев мамины записи, долго не могла прийти в себя от гнева, но ничего не сказала. С тех пор я стала получать оценку по чтению только высокую и достойную – 5 баллов.
Это было время, когда в стране всех стригли под одну гребенку. Одинаковая форма в школе, на предприятиях, уравниловка в зарплате и т. д. Выделяться из толпы было нельзя. Но мама всегда отличалась от этой серой людской массы своим редкостным желанием быть не как все, а лучше.
Еще я хорошо помню, что мама приносила домой очень много красивых кукол. Они были большие, с моргающими глазами, с «живыми» волосами и даже умели ходить. Мама брала их в институте на несколько дней, чтобы мы с сестрой могли вдоволь ими наиграться. И все мои подружки в подъезде завидовали нам, потому что у нас были не только большие нарядные куклы, но и игрушечный магазин, с настоящими ящичками, весами и даже сосудами для сока, кукольная мебель и море разных редких игрушек.
Мне слишком многое дозволялось в детстве. Помнится такой случай: я училась в первом классе. Вернулась из школы, дома никого не было, а мне так хотелось сшить новое платье своей любимой кукле. Это был большой голый пластмассовый пупс. Мамина швейная машинка «Зингер» была раскрыта. Я стала искать ткань и наткнулась на красивый цветастый мамин халат. Недолго думая, я решила именно из него сшить наряды для куклы. Отыскав большие ножницы, я вырезала большой квадрат с дыркой посередине для рук и с помощью черных ниток, сначала вручную, как это делала мама, а затем на машинке, стала шить платье. Сшитый мною наряд, как мне тогда показалось, получился на славу. Нарядила куклу, посадила ее на видное место и жду не дождусь, когда же придет мама и увидит мое творение. Я безоговорочно верила в то, что она меня обязательно похвалит. Но, к сожалению, вместо одобрения я получила от матери знатную порку (и поделом!).
Моим выдумкам не было границ. Мне всегда хотелось придумать что-нибудь необыкновенное. То я обвешивала стены нашей детской комнаты портретами знаменитых артистов кино, певцов, своими рисунками, то раскрашивала акварелью в разные цвета лампочки в комнате и, стоя на улице, наслаждалась необыкновенно светящимися окнами.
Каждый день я стремилась делать зарядку и жила по своему режиму дня. Мне было интересно ходить в разные кружки – театральный, юных натуралистов – и заниматься в секции спортивной гимнастики, куда меня взяли после просмотра в школе еще в первом классе. В тринадцать лет я выполнила программу кандидата в мастера спорта.
В подвале нашего дома мама и папа выращивали грибы – шампиньоны. Когда ранней весной папа нес полную сетку грибов, все кругом удивлялись. У нас часто на столе были шампиньоны и моченые арбузы. Наша семья всегда вызывала интерес у соседей своей неординарностью. В том же подвале отец умудрялся выращивать кроликов, собирая для них траву по всей округе. Но забивать их на мясо никто не решался, хотя они очень быстро размножались. Кролики были совсем ручными. Мы относили крольчат на рынок и, продав, хорошо пополняли домашний бюджет.
Когда мама работала в институте, она являлась членом профкома и была инициатором и организатором детских праздников и утренников, которые проходили в городском дворце культуры. И конечно, на этих праздниках бывали и мы с сестренкой, выучив и подготовив каждый раз новые праздничные песни и стихи. Дед Мороз на этих утренниках всегда давал нам возможность выступить и поощрял наш талант подарками в виде огромных медведей или яркой коробки с материалом для изготовления редкой красоты бус. Мы с сестренкой были в восторге от этих вещей. И не догадывались, что эти особенные подарки для нас заранее готовила мама.
Не раз я задумывалась: «Чем мои родители тогда отличались от всех других?» Очевидно, тем, что они хотели лучше жить, хотели вырваться из привычной круговерти: работа – дом, дом – работа.
Когда у всех были унылые серые балконы, у нас росли диковинной красоты гладиолусы и георгины. Отправляясь с сестрой в сентябре в школу, мы с гордостью несли впереди себя огромные роскошные букеты. Прохожие останавливались и восторженно говорили:
– Где растут такие красивые георгины и гладиолусы,
девочка? На что я отвечала:
– На нашем балконе! Моя мама выращивает эту красоту!
В каждой комнате появлялись букеты из свежих цветов, выращенных мамой. Они наполняли наш дом яркими красками и напоминали о простых жизненных радостях.
Наш большой садовый участок с уютным домиком тоже был весь в цветах. Мама разводила цветы, а папа сажал плодовые деревья, привозя откуда-то саженцы. Они были увлечены садоводством. Затем какое-то время в нашем саду в деревянных клетках родители разводили кроликов, кур и даже поросят. И это было очень здорово, живя в городе, еще иметь и свое подсобное хозяйство.
Родители, несмотря на проблемы в отношениях, все же стремились жить с интересом. Загородные поездки в лес, собирание грибов, земляники были традицией. Даже осенью, когда начинался массовый сбор урожая картофеля, наша семья после работы прямо на поле, сложив аккуратно мешки, устраивала пикники. Мама называла это «праздник бульбы»! Разводился большой костер, и мы пекли свежесобранную картошку на углях. Доставались большой бидон с квасом, хлеб, свежие овощи. Дети, уставшие, но счастливые, возились у костра. Уже темнело, мы пекли картошку, а затем, посыпая ее крупной солью, добавляя зубчики чеснока, уминали с аппетитом, запивая все вкуснейшим, как нам казалось, квасом. Горячий, с ароматным дымком печеный картофель, костер, вечернее поле и стрекот кузнечиков. Все было так здорово! Наши физиономии были испачканы сажей от костра и печеной картошки. Целый день мы помогали взрослым собирать урожай, а вечером дурачились, играли и были счастливы. Дожидались грузовую машину, которая приходила поздно вечером, в кузов загружались мешки с картошкой. Затем вся семья забиралась в машину, усаживаясь прямо на мешки. Нас, детей, накрывали плащ-палатками, и мы медленно ехали в сторону дома. Всю дорогу взрослые и дети горланили песни. Уставшие, но очень счастливые, мы возвращались вместе с урожаем, затем сгружали картофель в подвал и с нетерпением ждали следующей осени.
И только сейчас, со временем, я начинаю понимать, что инициатором новых идей была мама. Это она была большой выдумщицей и организатором пикников, праздников, поездок, выпуска домашней стенгазеты, мини-спектаклей по мотивам разных сказок и многого другого, того, что делало жизнь нашей семьи более полной и насыщенной. Папа следовал за мамой и поначалу всегда поддерживал. Жаль, что этого было так мало в моей жизни.