У Коробова глаза полезли на лоб. Что за херня такая? Что ж они делают, суки? Сейчас же менты слетятся как воронье, какая ж тогда в пизду ликвидация! Они ж всех живьем похватают!

«Мерс» вылез на перекресток аллей, зацепил левым крылом «девятку» с никитинскими «кремлевскими» подсадными, и не обращая никакого внимания ни на них, ни на кого вообще, газанул по пустынной Аллее Пролетарского входа в сторону шоссе Энтузиастов.

Коробов растерялся. Он ясно видел, что за рулем «мерса» сидел Старшина, лицо его было в крови, а рядом с ним уткнулся в лобовое стекло обладатель мощного бритого затылка. Старшина не взглянул даже в сторону тех, на встречу с которыми, вроде бы, ехал.

Не успел Коробов прийти в себя, как новое явление поразило его не меньше прежнего.

Он даже рот приоткрыл, глядя, как по пути, проложенному «мерседесом» Старшины», одна за другой продрались две «ауди» и один «форд» и, мелькнув перед носом парализованного изумлением Коробова, устремились к шоссе по Аллее Пролетарского входа.

– Коробов, блядина, ты что, язык в жопу, что ли, засунул? – услышал он голос Никитина по открытому радиоканалу. – Где Старшина? Почему молчишь?

– Товарищ полковник Никитин, – слова у Коробова разъезжались, как лыжи на льду. – У меня тут – хрен поймешь, что творится...

– Где Старшина?

– Он едет по шоссе Энтузиастов...

– Куда едет? В Москву?

– Я не знаю, Никитин...

– Уволю, сука! В дворники пойдешь...

– Он ранен, Никитин!

– Что ты сказал? Вы его отпустили?!

– Это не мы, товарищ полковник. Он мимо нас не глядя пролетел.

– А вы рты пораскрывали! И стояли, молча, да?

– Никитин, за ним погоня!

– Какая, в пизду, погоня? Ты же не знаешь даже, в какую сторону он едет!

– Это не мы, Никитин. Три иномарки – «форд» и две «ауди».

– Что же ты стоишь, со мной языком треплешь, сука? Догони, выясни!

Коробов рванулся к машине.

– Давай, догоняй их! – завопил он шоферу.

– Ты бы еще вечером их собрался догонять, – буркнул тот себе под нос и с места включил третью скорость коробовской девятки.

Коробов помчался к шоссе. Нечего и говорить, что не только Старшины, но и иномарок след простыл. Вылетев на перекресток, Коробов заорал водителю: «Стой!», выскочил из машины и начал приставать к лоточникам, торговавшим у станции метро «Шоссе Энтузиастов» с расспросами. Пятеро видели «мерседес», выехавший от Измайловского парка с большой скоростью, четверо обратили внимание на «ауди», третью иномарку, «форд», никто не запомнил. Девушка с мягкими игрушками, грузин с апельсинами, бананами и прочими фруктами и паренек, продававший солнцезащитные очки, утверждали, что «мерседес» направился к кольцевой, а конкурентка грузина, русская бабка, рядом с ним продававшая точно такой же товар, настаивала, что «мерс» уехал в сторону центра. Бабку поддержал хозяин книжного лотка, заваленного детективами, фантастикой, любовными романами, учебниками и брошюрами типа: «Как стать богатым в две недели.»

Коробов растерялся. С «ауди» – вообще полная неразбериха. Один из очевидцев сообщил, что обе машины направились в сторону московского центра, другой – решительно заявил, что, наоборот, – от центра, а еще двое утверждали, что машины поехали в разные стороны: одна к Москве, а другая – от Москвы.

Коробов чувствовал себя как голодный осел, оказавшийся точно посередине между двумя абсолютно одинаковыми копнами сена, не в силах сделать выбор из двух равновеликих возможностей. Осел, как известно, умер от голода. Неизвестно, какая судьба постигла бы Сергея Коробова, если бы не позвонил Никитин и своей весьма экспрессивной матерщиной не вывел его из ступора.

– Ищи, куда они делись! Они где-то там, в твоем районе. Гаишники на кольцевой говорят, что белый «мерс» с окровавленным водителем мимо них не проезжал. Прошла одна «ауди», они ее остановили, обыскали, но не нашли ничего подозрительного и вынуждены были отпустить. На площади Ильича их тоже не было. Ищи Коробов! Мне надо знать, кто нам дорогу перешел...

...Лишь к вечеру Коробову удалось разыскать следы «мерседеса», затем и саму машину, а вскоре и Старшину. Он доложил Никитину. Шел уже второй час ночи, но Никитин собрал совещание в узком составе: Коробов, аналитик Герасимов и сам Никитин.

– Что там у тебя, докладывай, – хмуро обратился он к Коробову. Не нравилось ему все это дурацкое происшествие. Очень не нравилось.

– Как нам удалось установить, на Старшину было совершено нападение в тот момент, когда он ехал на встречу с нами. Неизвестный обманом или силой, точнее установить не удалось, заставил Старшину остановиться в районе съезда с шоссе на Главную аллею Измайловского парка. По его приказу трое из находившихся в машине четырех человек, включая Старшину, вылезли из машины, четвертый пытался вытащить пистолет, но был застрелен прямо в машине. Двое помощников Старшины пытались бежать и были убиты неизвестным. Стреляет он исключительно метко.

– В тот момент, – продолжал Коробов, – когда Старшина стоял, положив руки на капот машины и широко расставив ноги, и, очевидно, готовясь получить удар ногой по яйцам, которым он сам всегда награждал свою жертву в подобных обстоятельствах, на главную аллею с большой скоростью свернул «джип». Неизвестный неприцельными выстрелами, как утверждают свидетели – от бедра – пробил «джипу» колесо и голову его водителю. «Джип» врезался в дерево и загорелся. Выскочившего из него человека неизвестный также застрелил. Он забрал оружие убитого, заставил Старшину сесть за руль «мерседеса», а сам нырнул на заднее сидение. Машина на большой скорости пошла вглубь парка, а через одну-две минуты вслед за ней, свернув с шоссе, устремились три иномарки. Те самые, которые мы тоже видели. Очевидец инцидента – собиравший ландыши для продажи, алкоголик – сообщил также, что неизвестный, расстрелявший обе машины, особых примет не имеет, среднего роста, черты лица правильные, стрижка короткая, телосложение среднее.

– Ты не можешь побыстрее рассказывать, Коробов? – заметил ему Никитин. – Не такой уж ты подвиг совершил, разыскав убитого не тобой человека.

– Можно и быстрее, – невозмутимо согласился Коробов. Сейчас он чувствовал себя уверенно – задание, которое ему поручалось, было выполнено, а там Никитин пусть ворчит себе, сколько угодно.

– Из свидетелей у метро Шоссе Энтузиастов правы оказались двое тех, кто утверждал, что «мерседес» направился к центру. Его, действительно, видели чуть дальше, на перекрестке шоссе с Электродной, а также у метро Авиамоторная. «Мерседес» следовал в прежнем направлении. Однако на Площади Ильича он зарегистрирован не был. Это заставило нас прочесать довольно большую площадь прилегающих к шоссе улиц, куда можно было свернуть.

Коробов посмотрел на Никитина. Тот сидел сморщившись, как от зубной боли, и рукой показывал ему – быстрее! быстрее!

Коробов вздохнул и продолжал.

– В районе Рогожского кладбища на улице Войтовича, нами был, наконец, обнаружен разыскиваемый «мерседес», однако, совершенно пустой. На сиденье водителя были заметны следы крови. Розыски пассажиров машины были продолжены. Через час от работников станции Москва-Товарная поступил сигнал, что на рабочих путях обнаружен труп человека со следами применения огнестрельного оружия. Прибыв на место, мы идентифицировали личность – это оказался Старшина, лидер балашихинской группировки.

Коробов удовлетворенно поглядел на Никитина с Герасимовым и заявил:

– У меня все.

Нехорошо сверкая глазами Никитин поднялся из-за стола. Сказать он ничего не мог, только тяжело дышал и смотрел в упор на Коробова.

– Все у тебя? – наконец спросил он очень тихо, видно, изо всех сил стараясь сдерживаться. – Это все, что ты успел сделать за день? А где тот человек, что убил Старшину? Где хотя бы какие-то следы его? Где хотя бы описание внешности? Какой-то пидор влазит к нам в тщательно продуманную операцию, разваливает ее на корню, выставляет нас полными идиотами и скрывается. А мы разводим руками – «все у меня!» Вот здесь у тебя все!