Но при попытке распознать свое отношение к чему бы то ни было, можно легко быть захваченным этим отношением, и тогда наблюдатель и наблюдаемое исчезают, потому что они становятся одним целым. Очень интересно проследить, как возникает захваченность. Мы знаем, что подобное притягивается к подобному. Следовательно, в нас изначально существуют вибрации тех состояний, которые соединяют нас с объектами материального мира. И в то же время все разнообразие предметов, которые нас окружают, в своей основе имеют те же самые вибрации. Что в людях отзывается на вибрации материального мира? Что привязывает нас к нему? Это может быть только внешняя оболочка человека. Все материальное притягивается материальным. Поэтому человек притягивается к окружающему его миру, а мир притягивает к себе человека. Но тогда наблюдающей или отстраненной может быть только та часть человеческого существа, которая нематериальна. Точнее, она должна состоять из более тонкой материи, чем та, из которой состоит наше физическое тело, витал и ментал. Этой тонкой составляющей нашего существа является наше сознание. И еще один вопрос. Куда должно отстраняться человеческое сознание, чтобы наблюдение было наиболее эффективным? Разумеется, отстраненный наблюдатель должен быть не далеко от того места, где происходит встреча вибраций материального мира и вибраций внешней оболочки человека. Наблюдение невозможно извне, потому что внешний мир заполнен вибрациями материи. Оно возможно только изнутри, где происходит встреча вибраций. И только оттуда, где нет этих вибраций. А этим местом является наше внутреннее истинное существо. Поэтому, когда великие души говорят, что нужно жить изнутри, они имеют в виду наше внутреннее истинное существо, с которым наше сознание должно быть единым. И только оттуда возможно распознавание вибраций различного рода отношений человека с окружающим его миром. И тогда эти отношения воспринимаются как некое пространство, заполненное вибрациями отношений или желаний. И может возникнуть осознание отчуждения своей внешней оболочки от самого себя, точнее от наблюдателя. Внешняя оболочка со всеми ее движениями воспринимается не как принадлежащая вам, а как принадлежащая материальному миру. И в это время вы начинаете осознавать, что вы, наблюдающий, не страдаете, не переживаете, ничего материального не хотите. Что все эти состояния приходят к вам, когда внешнее внутри вас встречается с тем, что вы считали самим собой. Что именно это причина всевозможных состояний и отношений с материальным миром.

Два начала духовного пути

Начало пути может быть внешним и внутренним. Особенностью внешнего пути является то, что духовный искатель принимает все внешние события как отражения его внутренних несовершенств и каждое из событий встречает с благодарностью, так как это позволяет ему быть более сознательным и осознавать направление работы, которое определяется внешними событиями. Он знает, что события — только следствия внутренней жажды совершенства, что его внутренний путь первичен и Божественная воля, которая проявляется в нем, как присутствие Божественной благодати или ананды, создает все так называемые трудности, даже если смысл их выглядит как антибожественные усилия низших сущностей. В действительности не существует антибожественных сущностей или существ, антибожественных действий или замыслов, потому что позади любых даже мельчайших событий этого мира есть Божественное присутствие, которое управляет всеми процессами и намерениями каких бы то ни было сил. Человек, идущий духовным путем, для которого внешний мир является пальцем, указывающем на недостатки человеческой природы, в своей работе подвергается жестоким атакам низшей природы. И чем более успешно он преодолевает проблемы, тем более настойчивыми становятся эти атаки. Но приходит время, когда внутреннее равновесие духовного искателя становится достаточным, для того чтобы внешний мир перестал быть его помощником во внутренней работе, и тогда все свое внимание духовный искатель сосредоточивает на работе внутри себя. Это время для духовного искателя более трудное, чем первый период его духовной работы. Это время когда на него обрушиваются сомнения и соблазны, потому что он расстался с привязанностями к материальному миру, но еще не обрел необходимой привязанности к Богу. И это период, когда нереализованные желания восстают против любой духовной работы, когда внутренний уход от мира поселяет чувство горького одиночества, когда оставленные соблазны становятся особенно привлекательными и требуют, чтобы он соблазнился хотя бы один раз, так как ничего непоправимого не произойдет. Именно в этот период его сознание при встрече с соблазном может стать совершенно темным и он может впасть в соблазн, не осознавая этого.

Если в первом случае чувство одиночества когда человек уходит в уединение, иногда бывает непереносимым, то степень его сравнительно менее выражена, так как прежде, выполняя духовную работу, он уже постепенно становился все более чужим для мира, и в то же время мир для него становился все менее значимым. Во втором случае состояние одиночества, чувство оторванности от мира навсегда может быть равносильно чувству, что он похоронен заживо. Человек — стадное существо, и оторванный от человеческого общения, он может жить надеждами на будущее, на возвращение к людям, но когда он уходит не подготовленный, внезапно порывая с миром, уходит навсегда, без надежды на возвращение, он не только умирает для мира, но и мир умирает для него. Он один… И тогда на него могут обрушиться все соблазны мира, оставленного им. Реальность там, в миру, а здесь безысходное одиночество и молитва и внутренняя борьба со всем тем, что осталось за пределами его затворничества. И мечется человеческое сознание, то погружаясь в мир воспоминаний и иллюзий, то убегая от них в раскаяние и молитву. То соблазны мира овладевают им, и тогда, пробуждаясь от них, он чувствует себя недостойным служить Божественному. То в неистовстве цепляясь за молитву, пытается оторваться от настойчиво преследующих его мирских соблазнов. Иногда наступает своеобразное затишье и тогда он может осознать все, что происходило с ним, словно проснувшись после кошмарного сна, и начинает тихо молиться, прося Божественные силы укрепить его в его стремлении к духовной жизни. Можно еще долго продолжать говорить о тех трудностях, которые выпадают на долю людей, стремящихся к духовной жизни, но можно сказать одно, что уходить от мира в духовную жизнь, не осознав истинного зова сердца, а только потому что так решил его ум, человек не должен. В этом случае он уходит в никуда.

Ценности

Ценно для человека то, что он добыл с большим трудом, то, что выделяет его среди ему подобных, что жизненно для него необходимо, то, к чему он наиболее привязан или то, что наиболее глубоко проникает в его душу.

Существуют материальные ценности и ценности духовные, но в действительности такого различия для подавляющего большинства людей не существует. Для человека, имеющего власть — это и будет являться его ценностью. Для голодного человека ценностью будет кусок хлеба, ради которого он может отказаться от любых богатств и любой власти. Продал же доверчивый Исав за чечевичную похлебку свое первородство своему ловкому и бессовестному брату. Для того чтобы человек предпочел духовные ценности материальным, ему необходимо увидеть, что материальные ценности это только прах, иллюзия. А для этого человек должен сравнить их между собой. Но человек становится на духовный путь не потому, что из двух путей выбрал себе именно этот. Когда это происходит, то обычно выбора нет. Есть только невозможность быть прежним, потому что нечто внутри него уже сделало свой выбор и дало свою оценку и внешнему миру с его ценностями, и внутреннему зову. Для человека, ставшего на духовный путь совсем не закрыт путь взаимодействия с материальным миром, для него этот мир просто потерял прежнюю значимость и поэтому духовные ценности стали предпочтительнее. Но не следует думать, что ценность духовного пути определяется самим человеком. Мы иногда говорим, что человек только тогда становится на духовный путь, когда он готов к этому. Но если не будет внутренних изменений, не зависящих от человека, которые и определяют его готовность к духовному пути, то он никогда не сделает этого выбора. Вначале, когда человек только начинает делать духовную работу, многие ценности материального мира еще не угасли и человеку приходится делать значительные усилия, чтобы преодолевать соблазны. Причем атаки низшей природы и различного рода сущностей не будут прекращаться до тех пор, пока все части человека не будут центрированы вокруг психического существа.