— Возьми к себе в заведение, а? Мы — классные девочки. Пощупай бедрышки, грудки, животы — сам убедишься. Надоело сшибать в гостиницах либо нищих малолеток, либо кладбищенских старцев. От них — ни вару, ни навару. Сам посуди, разве это жизнь? Одни слезы. Неужто такие, как мы не заслуживают лучшей доли?

— Возьми, не пожалеешь, — плакалась вторая. — Будем отстегивать, сколько скажешь.

Блондинка молчала, но все крепче и крепче вжимала голову Голубева к пухлым грудям. Будто демонстрировала их сооблазнительность.

— Ладно, лярвочки, подумаю. Завтра в семь вечера подгребите сюда — получите ответ.

— Возьмешь?

— А куда от вас денешься, — рассмеялся Собков — Возьму.

Проститутки поднялись, оправили юбки с блузками и, демонстрируя недюженную энергию, бодро выскочили на улицу. Обещания обещаниями, а кушать нужно каждый день по три раза. Авось, удастся снять набитого деньгами бизнесмена, прожить до завтрашнего утра.

Киллер снова задумался.

А вдруг Монах все же рискнет открыться шестеркам? С пред"явлением фотки. В Париже, после пластической операции, сделанной лионским умельцем, эскадронный заставил сфотографироваться. Просто так — на память.

Как бы сейчас эта самая память боком не вышла?

Придется рисковать…

В четыре утра киллер проснулся и начал гримироваться. Задача нелегкая. С одной стороны, портье должен узнать вчерашнего посетителя. С другой — шестерка Монаха — увериться в том, что у стойки стоит не Собков. А вот фальшивый англичаннин должен узнать мстителя. Обязательно!

Значит, он должен быть одновременно узнаваем и неузнаваем. Задачка!

К семи утра Александр был готов. Дорогой, но скромный, костюм, сиреневая рубашка, не бросающийся в глаза галстук — все подчеркивало солидность бизнесмена среднего уровня. Синева под глазами может быть причиной старости либо усталости, морщины на лбу — следствие того же. Единственно, что не удалось скрыть либо даже уменьшить — горбинка на носу. Остается надеяться на скудное освещение в гостиничном холле.

До назначенной встрече с Монахом — целых три часа. Куда деваться? Не сидеть же с бомжами на бульварной скамейке, не валяться же с проституткой? Выход единственный — выбраться на оживленный рынок, затеряться там среди продавцов и покупателей…

Глава 6

Удачно выскользнув из гостиницы на бульвар, Александр неожиданно увидел знакомую женскую фигуру. Блондинка шла, пошатываясь, вытирая слезы, громко всхлипывала. Из-под разорванной блузки уныло свисала голая грудь. Одна щека бледная, с расплывшейся краской, вторая — красная. Видимо, влепили пощечину. Дамская сумочка волочится за ней по асфальту. Как комнатная собачка на поводке.

— Вот это встреча? — с непритворной радостью воскликнул он. Кажется, рыночный вариант тихо скончался. Появилось свежее решение проблемы — Почему слезы? Кто обидел малютку?

Проститутка остановилась, в недоумении глядя на хозяина городских борделей.

— Ты?… Откуда?

— С того света, — рассмеялся Собков. — Пригласишь домой — расскажу. Не базарить же на виду у бомжей?

— Пошли, — равнодушно пригласила блондинка. — Ради знакомства возьму недорого.

— Как звать-то, лярвочка?

— Кто как захочет. Давалкой кличут, стервой ругают, как ты — лярвой. Разнежится клиент, может девочкой назвать. А мама с папой нарекли Людмилой… Только когда это было… Померли родители, царство им небесное, в одночасье покинули грязную Землю, — всхлипнула проститутка, горестно помотала головой. — А я осталась замаливать их грехи. Заодно столько нахватала своих — двух жизней не хватит… А тебе-то что до моего имени и происхождения? — внезапно обозлилась она. — Вам, мужикам, только бы пар стравить, остальное — до фени!

Александр поморщился. Он не собирался «стравливать пар», ему необходимо временное пристанище. На три часа. Но не об"яснять же это!

— Вот и я стану называть тебя Людой… Дома найдется что пожрать?

— Полбутылки «Кубанской», кажись, стоит в холодильнике. Луковица одна осталась, — нерешительно принялась перечислять Людмила домашние запасы. — Сыр засохший… Я ведь больше — по вокзалам и гостиницам.

— Подожди, я сейчас…

Собков зашел в магазин, закупил целую сумку продуктов. Хотел запастись спиртным, подумал и отказался от этой мысли. Не стоит расслабляться перед встречей с Монахом, да и проститутка, похоже, залила в себе алкоголь по самый воротник, вон как он изливается наружу слезами да соплями.

Когда киллер возвратился из магазина, девушка уже не плакала. Равнодушно поглядела на покупки, ничего не сказала, и двинулась дальше. Минут через десять они остановились возле покосившегося домишки, спрятанного за спинами многоэтажных гигантов.

— Здесь… Пойдешь? Не побоишься?

— А чего ж не пойти, коли приглашаешь. Посидим, побазарим…

— Тогда двигай конечностями!

Однокомнатная квартирка на первом этаже сверкает чистотой. Пыль стерта, полы вымыты. На тумбочке возле дивана — ажурная салфеточка, на ней — старомодный отечественный приемник с выдвинутой антенной. В углу — такой же старомодный чернобелый телевизор. На кухне — стол, две табуретки, небольшой холодильник.

Людмила сняла туфли, босиком прошлепала в комнату, уселась на диван и снова зарыдала.

— Что с тобой стряслось?

Александр присел рядом с девушкой, положил на склоненную голову жалеющую руку. В этот момент с ним была не проститутка, не вонючая «давалка» — обиженная, беззащитная женщина.

Странный все же он человек! Безжалостно убивает незнакомых, ни в чем не провинившихся перед ним заказанных клиентов и жалеет мерзкую шлюху!

— Сговорилась с одним мужиком, — хлюпая носом, говорила Людмила. — Завел к себе в номер. Трахал грубо, безжалостно. Во все дырки… Дерьмо вонючее, падла подзаборная! Потом отдал своим мордоворотам. Те тоже постарались… Ну, думаю, расплатится баксами, с неделю из дому не выйду, отмоюсь, отосплюсь… Отоспалась! Не заплатили — вытолкали за дверь… Да еще, падло, смеялись. Дескать, вот какую шуточку учудили…

— Погоди. Номер запомнила?

— Еще бы! На всю жизнь! Пятый люкс.

Ярость кружила голову мстителя, руки сжимались в кулаки. Казалось, даже пистолет, спрятанный за брючным ремнем, зашевелился. Будто требовал немедля пустить его в ход. Монах! Ко всем его грехам прибавился еще один. Незамолимый. Балдеет сейчас, не знает, что расплата близко.

— Ладно, Людка, дерьма на свете хватает. Успокойся.

Собков прошел на кухню, переложил продукты из сумки в холодильник, поставил на газ кастрюлю с водой. Для пельменей. Неторопливо накрыл на стол.

— Ты это чем занимаешься? — удивилась Людмила. — Мужик или не мужик? Я же — лярва, шлюха, а ты… Иди ко мне. Не боись, копейки не возьму, даром побалдеешь. Пользуйся. Клиенты говорят: больно уж сладкая я да умелая. Вот и ты полакомься…

— Полакомлюсь… ремнем по заднице! — обозлился Александрр. — Думаешь, все мужики одним мирром мазаны, да? Садись жрать. Девку ветром качает, а она — туда же. Вдруг откинешь подо мной копыта?

Людмила хрипло засмеялась.

— Не откину, не бойся. Однажды поработала с тремя черными, здоровенные попались парни, с час не могли угомониться. Сдюжила же, не рассыпалась… Зато расплатились по честному, даже сверху кинули — не поскупились.

— Усохни, лярва, кому сказано! — заорал Собков. — Лучше пожри. Глаза ввалились, сама шатается…

Не переставая угрожать, жалеть, требовать, киллер мельком взглянул на часы. Половина девятого, до встречи с Монахом остается полтора часа. Пора шагать. Пока осмотришься, проверишь на всякий случай проходные дворы много уйдет времени…

— Какой-то ты… неземной, что ли? В гостинице показался другим.

— Какой есть. Просто устал…

— Девочки достали, да? — «догадалась» Людмила. — Так ты с ними — построже, бабы строгость любят. Наверно, не тех шлюх набрал в свои бордели. Возьми меня — не пожалеешь.

— Сказал же в гостинице — возьму. С испытательным сроком.