Мне необходимо поговорить с Величкиным. В последние недели две и он, и Куприянов находятся рядом с командой гораздо больше, чем обычно, топчась повсюду. На последний матч регулярки они ездили вместе с командой в Казань, что они обычно не особенно-то делают. Могу сказать, что оба они начинают сильно нервничать по поводу плэй- офф. Очевидно, что на таком этапе сезона менеджеры и их помощники становятся очень активными, и, как неуместный побочный продукт, болтаются у тебя на дороге. Мы в Казани, я захожу в раздевалку, чтобы перед матчем поговорить со своими игроками, а там — Величкин. Он там же в момент моей предматчевой установки, он там же перерывах между периодами, он на скамейке по ходу игры. На следующий день мы возвращаемся, и он — у меня в тренерской. Он никогда не бывал у меня в тренерской. Я начинаю думать: «Какого черта? Что происходит?» Может, я суеверен, но мы так хорошо провели регулярный чемпионат, что я не хочу ничего менять сейчас, когда начинается плэй-офф. Сегодня мы начали игру здорово, поведя в первом периоде 3–0. Счет открыл Кулемин, затем дважды забил Малкин, с передач Юшкевича. Мы завершили матч голом Платонова в третьем периоде, со счетом 4–0, при этом Трэвис Скотт «засушил сухарь» и был назван третьей звездой матча.

И все равно, я не очень доволен. Выйдя в самом начале вперед, мы решили, что будет легко, и перестали упираться. Наш третий период был особенно ужасен — мы нахватали кучу штрафов и насоздавали кучу возможностей для контратак Новокузнецка, теряя шайбу в средней зоне.

14 марта

Сегодня мы сыграли один из самых драматичных матчей навылет, в которых я когда- либо участвовал. Наша команда играла лучше, чем в первом матче серии, но за полторы минуты до конца мы проигрывали в одну шайбу, и я поменял Трэвиса Скотта на полевого игрока, попытавшись добыть ничью.

За шесть секунд до конца Станислав Чистов — наш молодой, талантливый, раздражающе непостоянный форвард, недолго поигравший за Mighty Ducks в сезоне накануне их выхода в финал Кубка Стэнли — забил невероятный гол, сравняв счет — 2–2. В российской лиге, если основное время заканчивается вничью, играется овертайм 4х4 до «мгновенной смерти». Если за десять минут овертайма счет остается ничейным, пробиваются буллиты.

Сейчас я должен сделать отступление. После первого матча серии Чистов меня глубоко разочаровал, что, в общем, характерно для его отношений с тренерами. После того, как мы повели 3–0, и он, и Малкин, игравшие в одном звене, сбились на индивидуальную игру вместо того, чтобы сконцентрироваться на командных целях. Поэтому сегодня на тренировке я сказал Чистову, что я не восторге от его игры в последнее время. Он слишком много терял шайбу. Он пытался обыграть каждого один-в-один. Короче говоря, он не был хорош в первом матче, и в первые 59 минут второго матча тоже не блистал. Например, сегодня, когда мы забивали первый гол, он находился с шайбой прямо на точке вбрасывания, при этом вратарь лежал, и что Чистов сделал? Бросил? Нет, он отдал шайбу дальше на фланг Нуртдинову, находившемуся на позиции под очень острым углом к воротам, вовсе не для броска. Но Нуртдинов, слава Богу, обладает броском с лазерным прицелом, он как по лучу направил шайбу в ворота с невероятного угла. Чистов заработал очко за голевую передачу, хотя сыграл неправильно и не заслуживал ничего. Поэтому я перевел его из первой тройки в третью, к Королеву и Воробьеву, где он может терять шайбу хоть весь вечер — эти двое всегда его подстрахуют. Но в тот момент мы проигрывали в одну шайбу на предпоследней минуте третьего периода, я взял таймаут и — не спрашивайте меня почему — снова выпустил Чистова.

С полторы минуты мы контролировали шайбу и делали все правильно и хорошо, но примерно за пятнадцать секунд до сирены соперник выбросил ее из зоны, и показалось, что все кончено. Но Юшкевич подобрал шайбу и предпринял последний рывок. Я посмотрел на табло — оставалось 14 секунд. Юшкевич быстро отпасовал Кайгородову, который приблизился к синей линии и перепасовал дальше на Платонова. Платонов обыграл защитника и выдал шайбу Чистову, который оказался один на один перед вратарем. Вот оно! — подумал я. Увы, Стэн попытался финтом обмануть вратаря, потерял шайбу и уже падал за линию ворот. Но каким-то невероятным образом, падая, он толкнул шайбу в сторону пятака перед воротами. Этот на-последнем-издыхании пас в центр пришелся в тыльную сторону ноги вратаря, и шайба срикошетила в ворота. Это был тот самый гол, которым он сравнял счет и перевел матч в овертайм. На табло оставалось шесть секунд. Мы продолжили матч и выиграли его затем по буллитам.

Этот эпизод, как в капле воды, отражает суть Станислава Чистова. В один момент он может довести тебя до бешенства, а в следующую минуту хочется обнять его до хруста. Когда Майк Бэбкок еще тренировал Анахайм, накануне его перехода в Детройт, я в виде жеста вежливости позвонил ему и сказал, что, видимо, мы подпишем Чистова, и он уедет из НХЛ. Мы начали говорить о нем, и Майк дословно сказал мне следующее: «Мы тут полагаем, что он не нацелен на голы. Мы думаем, что он больше стремится к хитроумным финтам». Я помнил эти слова на протяжении всего сезона, и он абсолютно прав. Чистов обладает удивительным мастерством. Просто приходится признать, что он может сделать нечто такое, что у тебя волосы встанут дыбом от восторга, но тут же может сделать такое, что ты сам вскочишь на ноги, как ужаленный.

Опыт научил меня одной важной вещи — серия на вылет может развернуться из-за мельчайших случайностей. Если бы тот гол не прошел, и счет в серии бы сравнялся, а нам предстояло играть два матча на их поле, кто знает, что могло бы случиться? Когда их дворец забит, там собирается восемь тысяч болельщиков, и играть там нелегко. Одно мелкое событие может изменить всё. Однажды, когда я тренировал Flames, мы играли седьмой матч серии плэй-офф против San Jose Sharks, и в третьем периоде мы дважды попадали шайбой в набалдашник вратарской клюшки Уэйда Флэерти. Шайба не проходила в ворота, и мы проиграли серию во втором овертайме. Вот так вот бывает в спорте. В обоих случаях, когда мы забивали голы в основное время, Чистов поступал совершенно неправильно — переводил шайбу из зоны поражения ворот в зону, откуда голы не забиваются … и всё-таки мы забивали.

Это были моменты из тех, которые не должны бы были привести к голам, но они привели. Иногда эта игра бывает поразительна.

15 марта

В Магнитогорске наступила весна; температура поднялась выше ноля, и все вокруг тает. Но сегодня мы три часа летели в Сибирь — на третий матч против Новокузнецка — и не обнаружили и намека на весну. Когда мы сошли с самолета, на улице было минус 16, да еще с ветром и снегопадом. Мы как будто вернулись во времени обратно вглубь зимы. Магнитогорск находится на краю Сибири, а Новокузнецк — в самом ее сердце. Если вы на карте найдете Монголию, а затем проведете линию от ее самой западной оконечности прямо на север до центра Сибири — там и обнаружите Новокузнецк. Это — самая восточная точка всей лиги. Город — тоже сталелитейный, и команда тоже называется Металлург, как и мы, потому что их спонсором тоже является металлургическая компания. Перед матчем нам сказали, что руководство Новокузнецка гарантировало каждому хоккеисту по 7000 долларов, если они выиграют. Так что мы знаем — у них будет высокая мотивация.

16 марта

Три наших хоккеиста — Юшкевич, Воробьев и Маленьких — получили повреждения во втором матче, закончившемся победой по буллитам. Все они травмировались при блокировании бросков. Двое из них травмировались подряд, когда Чистов и Малкин вышли из зоны слишком рано, не вынеся из нее шайбу. Юшкевичу пришлось лечь под бросок, шайба отскочила опять на ударную позицию, и в этот раз под шайбу бросился и заблокировал щелчок Воробьев. Затем, из-за боли передвигаясь кое-как, Воробьев закрыл собой и второй бросок, который пришелся ему в спину, и теперь из-за боли он едва может кататься. Мы не уверены, сможет ли он играть или выходить на вбрасывания, но он говорит, что обязательно выйдет на лед.