Но требовалось решить задачу более аккуратно: снаряд из мощного индуктора прошьёт и ворота, и всё, что за ними находится, причинив огромные разрушения внутри. Можно, конечно, отрегулировать мощность, но не было времени определять толщину створок, а требовалось получить все возможные доказательства в сохранности. Поэтому придётся действовать почти ювелирно — старым добрым лазером.

На атмосферных планетах использование мощного режущего лазера — задача технически непростая: ионизация воздуха, опасные разряды в зоне луча и так далее, но мы располагали специально сконструированной установкой. Магнитное поле направленного действия гасило пробои и оно же одновременно «сдувало» образующуюся в точке резки плазму, снижающую эффективность луча.

Сержант подбежал к воротам, которые уже оказались заблокированы изнутри, и рассредоточил людей вокруг, как того требовала схема, отработанная на занятиях. Вперёд выбежали с резаками Шмаков и ещё один парень из лоранов. Ясное дело, так чуть дольше, чем из индуктора бабахнуть, но через минут десять ворота оказались вскрыты, и осталось только свалить прорезанную часть створок выстрелом на малой мощности.

По аэске Ноу сообщили, что вторая западная от них группа тоже вскрыла ворота, и врывается в другие помещения базы. Остальные отряды зачищали разбросанные тут и там по планете посты ратлов, чтобы никто не ушёл.

Сержант не стал сразу же ронять прорезанные створки, а приказал всем залечь и только после этого дал команду выстрелить.

Куски ворота упали, изнутри тут же застучали пулемёты ратлов. По звуку выстрелов и по тому, как пули рикошетировали от камней, Ноу сделал вывод, что это были обычные пулемёты, правда, крупного калибра, скорее всего, так называемый тип ПС, выпускаемый в Федерации Камал. Не самое мощное стрелковое оружие, но попадание целой очереди из него может забрать процентов десять энергии защитного костюма. Слава богу, что камалы, видимо, не передавали ратлам индукторного стрелкового оружия, а то нападавшим пришлось бы куда сложнее. Хотя в таком случае налицо бы имелся факт предоставления запрещённых военных технологий, за который можно привлечь к ответственности на пленуме ГС.

В проём выпустили несколько самонаводящихся ракет, после чего пулемёты захлебнулись. Двое киборгов, как и было запрограммировано, сразу побежали вперёд, прикрываясь силовым экраном. Остальные должны двигаться за ними конусом, прицельно стреляя в недобитых защитников коридора из ручных индукторов.

— Вперёд! — заорал Ноу и кинулся за киборгами, едва поспевая впереди своих бойцов.

Избежать повреждений, всё-таки, не удалось, и ракеты покорёжили много чего, хотя, конечно, без зачищающей атаки пришлось бы туго в ограниченном пространстве тоннеля.

Коридор с наклоном уходил вглубь скалы. Он был широченным, раза в два шире проёма ворот. Вдоль всей длины, насколько хватало глаз, частично горели потолочные светильники, создававшие вполне приятное желтоватое освещение — ратлы видят примерно в такой же области спектра, как камалы, и мы.

Прямо поперёк коридора застыли два тяжёлых бронетранспортёра камалов, подбитые ракетным залпом. Имелись данные, что камалы модифицировали кабины экипажа так, чтобы машинами могли управлять ратлы, и, скорее всего, внутри поджарились не главные противники СИ, а «птички». Впрочем, времени проверять, кто там сидел, не было — по внешнему виду машин ясно, что живых внутри не осталось.

Отряд уже отбежал метров пятьдесят от ворот, как снаружи что-то гулко и протяжно ухнуло. Пол колыхнулся, словно люди стояли на палубе небольшого кораблика, подброшенного на сильной волне — почти никто не устоял на ногах. Труба тоннеля застонала, и ещё несколько светильников лопнули, разлетевшись брызгами плафонов, но большая часть пока горела, а вот в дальнем от нас конце свет мигнул и погас.

Это было плохо: на освещённом участке люди оставались, как на ладони. Впрочем, в костюмах имелась система слежения, действовавшая в любых условиях. Ноу быстро проверил — в темноте впереди пока никакого движения не наблюдалось.

Снаружи в разрезанные ворота светило голубоватое зарево. Мгновение сержант пребывал в замешательстве — подобный вариант в сценарии не рассматривался, — а затем вызвал штурмовик генерала. Выли и улюлюкали помехи, сквозь которые прорвался голос Лентока.

Ноу доложил обстановку на входе в тоннель. Генерал приказал двигаться дальше и, во что бы то ни стало, выполнить задачу. На вопрос, что случилось, он посоветовал не загружать пока себя лишними проблемами.

— Это теперь моя забота, сержант, как вас потом вытаскиваться! А пока действуйте, лаборатория должна быть законсервирована любой ценой, а документы добыты в максимальном объёме!

Несмотря на приказание генерала, Ноу всё-таки добежал до проёма ворот и осторожно выглянул наружу. Зрелище предстало малоприятное: уже метрах в ста от входа в тоннель почва светилась голубым светом. Огромное неправильной формы пятно уходило в даль на километр, не меньше, а разбросанные тут и там крупные, в пару человеческих ростов валуны, медленно оплывали, словно тающее мороженное.

Сержант понял, что здесь произошло: каким-то образом защитники лаборатории или кто-то, кто пытался придти к ним на помощь извне, взорвали на равнине так называемую нуль-бомбу. Был ли это заложенный фугас, который разведка проморгала, или же снаряд выпустил какой-то вражеский космолёт, сказать было трудно, а к генералу Лентоку за пояснениями Ноу сейчас обращаться не решился — тот недвусмысленно дал понять, что вдаваться в пояснения не намерен.

Зато Ноу однозначно сообразил, что имел в виду генерал, сказав о том, что вытаскивать их — теперь его забота: в зоне голубого свечения вместе с валунами таял и корпус челнока. Было ясно, что пилоты не выжили.

Выругавшись, сержант побежал назад и в нескольких словах, тоже пресекая попытки начать обсуждение и задать лишние вопросы, обрисовал положение и задачу с учётом произошедшего. Вполне возможно, что западная группа подверглась такой же атаке, и ещё неизвестно, как там всё закончилось: скала и помехи от взрыва пока не давали возможности установить связь с западным взводом.

Люди включили приборы наблюдения и начали осторожно продвигаться вперёд. Ситуацию немного упрощало отсутствие в стенах тоннеля каких-либо боковых дверей и проходов: приборы не показывали никаких скрытых полостей. С одной стороны, не так удобно в случае чего занимать оборону, но никто не атакует с тыла.

Примерно через сто метров затемнённого участка тоннель раздвоился. Согласно имевшимся данным, к лабораториям вёл правый отрезок. Левый коридор выходил к системам жизнеобеспечения базы, энергоустановкам и помещениям охраны. Оба направления были важны, и Ноу разделил отряд. Ровно половину личного состава под командованием младшего сержанта Мастаны он отправил налево, а сам двинулся по правому коридору, который пока оставался таким же уныло-однообразным, как и входной тоннель.

Так они двигались вперёд достаточно долго, не встречая никакого сопротивления — нельзя же назвать сопротивлением ту пару БТР, перегораживавших проход в самом начале! Но Ноу знал, что подобные простые варианты всегда слишком обманчивы: взорвали же охранники лаборатории нуль-фугас на месте посадки челнока, а разведка, между прочим, даже не предупреждала о такой возможности.

Это стало вызывать у сержанта нехорошее предчувствие, но пока всё действительно шло сравнительно гладко, не считая той «мелочи», что они остались без транспорта для отхода, и уже понесли потери в виде экипажа челнока. Впрочем, забрать взвод легко мог и штурмовик генерала, хотя — кто его знает, что теперь значит "легко"?…

Ещё один пост встретил их метров через триста — груда наваленных керамо-полимерных блоков, за которыми стояли пулемёты. Вообще система охраны сержанта удивляла, альтеров трудно понять: вот будь его воля, Ноу поставил бы в подобном лабораторном комплексе глухие переборки-шлюзы и систему тревоги, блокирующую определённые зоны. Любой нападающий потратил бы кучу времени, преодолевая заблокированные двери!