Когда сережки оказались на месте, Люси подумала, что если Маркус действительно любил бы ее, то поцеловал бы, воспользовавшись этим чудесным моментом. Но он сразу же отошел.

А затем столь внезапно, что Люси вздрогнула, снова пододвинулся к ней и, страстно целуя ее, сорвал с нее халат.

Лунный свет серебрил ее обнаженное тело. Люси была абсолютно уверена в том, что никто не сможет увидеть их здесь…

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

– Маркус, ты уверен, что мы поступаем правильно?

Они только что вернулись от ее родителей, которые были безумно счастливы, узнав, что их дочь собираются выйти замуж за Маркуса. И все-таки, несмотря на сердечные поздравления с помолвкой, которыми молодых буквально забросали, после возвращения в Лондон Люси никак не могла отделаться от грусти и дурных предчувствий.

Сейчас она грустно сидела в столовой. Ее не радовало даже яркое октябрьское солнышко, раскрашивавшее в разные цвета деревья, растущие в саду Маркуса, и заставляющее переливаться всеми цветами радуги бриллиант в ее кольце. Когда они были в ювелирном магазине, Люси сразу же буквально влюбилась в это кольцо с небольшим треугольным бриллиантом. Она была безумно счастлива, увидев, что Маркус подошел, указал на него и произнес:

– Я предпочел бы это. Но, конечно, выбирать тебе.

Даже тогда Люси до конца не могла поверить в то, что Маркус не любит ее. А теперь все те надежды, которые она питала на Майорке, окончательно развеялись.

– Что именно ты имеешь в виду? – спросил он, сохраняя на лице все то же выражение раздражения и нетерпения, которое всегда вызывало у нее желудочные спазмы и жуткую боль в сердце. – Судя по тому, как наши родные отреагировали на известие о нашей скорой свадьбе, мы поступаем правильно.

Он встал с дивана и подошел к окну, а Люси трясущимися руками схватила свою чашку с кофе. Было ясно: он не хочет продолжать этот разговор, но она понимала, что ей это необходимо. Сейчас она больше всего нуждалась в том, чтобы он развеял ее страхи, дал ей понять, что когда-нибудь сможет полюбить ее.

«Но я не могу сказать ему об этом прямо, – подумала она. – Он просто не поймет, и его раздражение лишь усилится».

– Наши родные решили, что мы любим друг друга, – заявила она. – Они же не знают всей правды. Да и я представить себе не могу, как можно вступать в отношения… брак… без любви.

– Без любви? – помрачнев, переспросил Маркус. – Почему все помешались на том, что любовь имеет какую-то ценность? Ничего подобного, – прямо заявил он. – Ты должна понимать это, как никто другой. Однажды ты уже вышла замуж по этой так называемой любви. И чем все закончилось? Мы собираемся пожениться исключительно из практических соображений, и ты это знаешь.

– Но что, если однажды ты полюбишь кого-то еще?

– Полюблю?! – переспросил Маркус, посмотрев на нее так, будто она только что обвинила его в убийстве собственной матери. – Мой отец однажды уже влюбился. По крайней мере, он так говорил. И оставил семью. Если бы не произошла эта авария, он разрушил бы не только счастье моей матери, но и наш банк. И все из-за этой любви. Тогда я поклялся, что никогда не позволю себе дойти до такого.

Люси благоразумно решила смолчать, хотя она так и не поняла, почему Маркус с таким нетерпением и почти ненавистью относится к любви. Кофе в ее чашке остыл, но она все еще продолжала сжимать ее, пытаясь ощутить тепло и чувство комфорта, которые улетучивались, пока остывал напиток.

– Что такое? – спросил он, заметив на ее лице выражение безграничного отчаяния.

Люси покачала Толовой.

– Я – я не уверена в том, что мы должны жениться, Маркус.

– Слишком поздно идти на попятную, – резко ответил он. – Во-первых, твоя мама уже вовсю занялась планированием свадьбы, а во-вторых… – он замолчал, но затем продолжил: – Ты уже вполне можешь носить моего ребенка. Мы все равно поженимся, Люси, – спокойно сообщил он. – И ничто нам не помешает. Давай лучше поговорим о «Празднике для вас».

Люси напряглась. Она не хотела говорить с Маркусом о своем бизнесе. «Конечно, между, супругами не должно быть секретов, но ведь я дала слово Эндрю Уокеру», – думала она. К тому же страх за будущее их брака также заставлял Люси молчать.

«Маркус может решить, что наш брак не похож на идеальный. Тогда, перед тем как уйти, он сможет отобрать у меня «Праздник для вас» только для того, чтобы унизить меня», – размышляла она.

– Я решил вложить деньги в твою компанию, чтобы вывести ее из кризиса и покрыть ее долги, – сказал Маркус.

– Нет! Нет, я не хочу этого.

Люси заметила, что ее вспышка озадачила его.

– Почему ты отказываешься? Еще два месяца назад ты умоляла меня выдать тебе последние сбережения, оставшиеся в твоем страховом фонде, чтобы ты могла потратить их на нужды компании.

– Это совсем другое. Я просила тебя отдать мне мои деньги, а сейчас ты предлагаешь вложить в мое дело свои. Кроме того… – она вовремя прикусила губу, чуть не рассказав о своей сделке с Эндрю Уокером.

Маркус хмуро посмотрел на нее. Ему было ясно, что Люси сомневается в необходимости их брака.

«А вдруг она все еще любит Блэйна, несмотря на то, что тот сделал с ней? – спрашивал себя он. – Почему она не дает мне покрыть долги ее компании?»

– Люси…

Она резко его прервала:

– «Праздник для вас» – моя компания, и я хочу, чтобы такое положение сохранилось и впредь.

Ее наполнило чувство внутренней опустошенности. Глаза начало предательски пощипывать. Не хватало только разреветься в присутствии Маркуса! И тут до нее дошло кое-что весьма неприятное. Выйдя замуж за Маркуса, она будет вынуждена запрятать свои самые сокровенные мысли и чувства в наиболее потаенные уголки своей души.

И все же у нее не хватит сил отпустить Маркуса, даже если он найдет себе новую пассию. Боль, с которой ей придется столкнуться, окажется слишком сильной, и она не сможет вынести ее. Но Маркус прав – слишком поздно отказываться от свадьбы.

Люси посмотрела на часы. Сейчас Маркус уже должен был приехать в Эдинбург. Он отсутствовал всего пару дней, но она уже скучала по нему.

Этим вечером должна была состояться вечеринка в честь выпуска новой серии обуви для игры в футбол – последний заказ «Праздника для вас». Люси с радостью принимала ответы на разосланные ею приглашения.

Вдруг зазвонил ее мобильный телефон. Когда она увидела, что звонит Маркус, ее сердце подпрыгнуло.

– Твоя мама уже разослала приглашения на свадьбу? – спросил он.

– Да, еще вчера, – ответила Люси. – Правда, кое-кого ей пришлось просто обзвонить из-за нехватки времени. Маркус, ты понимаешь, что на свадьбу придет целая толпа гостей?

– С моей стороны двести с небольшим, – отчеканил Маркус.

– Что? Нет, Маркус! – ужаснулась Люси. – Мы же хотели, чтобы наша свадьба прошла тихо.

– Скажи это своей матери. Видимо, по ее мнению, это и есть тихая свадьба, – спокойно ответил. Маркус.

– Слава богу, сейчас тепло. Вчера мама сказала мне, что было бы неплохо устроить праздник в саду, недалеко от твоего дома.

– Да, я видел – там все готово.

– Я тоже. Я знаю, что это очень тяжелый труд. В любом случае, думаю, лучше устроить простой свадебный завтрак, а не бал на пятьсот человек в «Ритце».

– Ну, может быть, мы и согласились бы на этот вариант, но не наши матери. Не беспокойся из-за этого, – примиряюще произнес Маркус. – Пусть они делают все, что хотят, и получают от этого удовольствие. Иначе ты слишком устанешь и не сможешь наслаждаться нашим медовым месяцем.

Люси почувствовала, что краснеет.

– Если я и устану, то не из-за предсвадебных хлопот, – осмелилась ответить она. – Когда ты вернешься?

– Что, уже соскучилась?

– Я спрашиваю из-за крещения, – с чувством собственного достоинства ответила Люси.

– Неужели? Не волнуйся, я помню, что в четверг мы едем на крестины.

В выходные Джулия и Сайлас собирались крестить своего трехмесячного ребенка и попросили Люси стать его крестной.