Понедельник, 14 февраля 1949 года

Дневник, мне исполнилось 14 лет! И я приняла вот какие решения:

1. Стать актрисой.

2. Удрать от Дика.

3. Удрать от Дика.

4. Удрать от Дика.

5. О, не забыла ли я? – удрать от Дика.

6. Стать актрисой.

7. Стать актрисой.

8. Стать актрисой.

9. Стать актрисой.

10. Стать актрисой.

Отличный список, а? Не забывай, в Дана Холле мы любим учитывать все.

Я последовала совету фрейлейн Хейз и наградила настоящим французским поцелуем Грега, Джереми, Алекса – словом, всех мальчишек, каких я знаю, кроме Рея. (Ух! Вив его так и не бросила. Я все стараюсь на нее повлиять.) Вчера мы у Вив играли в бутылочку и выпили столько водки! У меня страшно болит голова.

О дневник, мой дорогой Грег такой растяпа! А ведь я в него чуть не влюбилась. Ночью он вдруг схватил меня и поцеловал, будто в последний раз. Потом он взял меня за руку и повел к лестнице; мы сели на ступеньки, и он, все еще держа мою руку, попросил меня ответить ему прямо.

– Я не девственница, – сказала я. – А ты ведь хочешь девственницу?

Он крепче сжал мою руку.

– Ты так любишь пошутить. Вот что мне в тебе нравится.

– Я не шучу. Я трахаюсь с Диком, ты что, не знаешь?

– Да ладно, – не поверил он. – Все знают, что этого ты ни с кем из мальчишек не делаешь. Ты не такая, как Вив.

– Не смей дурно отзываться о Вив, – сказала я. – Она моя лучшая подруга. – Я отвернулась к стене.

Он взял меня за подбородок и повернул мое лицо к себе. Дневник, он был совершенно серьезен.

– Извини, – сказал он. – Я не хотел тебя обидеть, ни в коем случае. Может, ты сделаешь меня счастливейшим человеком в мире и станешь моей девушкой?

О, дневник, я еле удержалась, чтобы не расхохотаться ему в лицо, идиоту эдакому.

Решения Дня Святого Валентина и дня рождения:

1. Стать актрисой.

2. Удрать от Дика.

(Между прочим, Дик подарил мне жемчужное ожерелье. Я надену его, когда буду получать свой первый «Оскар»!)

Понедельник, 21 марта 1944 года

О, дневник, Вив и я с таким удовольствием репетируем пьесу! Мы провели последний уик-энд у нее дома – пили ром и повторяли свои роли. Почти каждый вечер мне удается уходить из дому, и я совершенно счастлива.

Мы начали строить декорации. Жилище фермера будет с настоящей тростниковой крышей – мы делаем разрез хижины, так что можно одновременно видеть и то, что происходит внутри, и то, что снаружи. Там есть каменная печь, где можно готовить, в углу – старая прялка, а на полу – набитый соломой матрас. Если бы Румпельштильсхен[21] научил меня, как делать из соломы золото! За хижиной у нас небольшой ручеек (массовка, она же хор, держит длинное голубое полотнище и двигает его вверх-вниз) – он ведет в то озеро, где будут тонуть овцы (из-за сцены будут слышны всплески). Еще мы делаем полотно, на котором будет изображено, как Ланс принимает Ген и других в доме призрения Святой Марии Магдалины. Рабочие сцены будут по мере надобности поднимать и опускать это полотно.

Костюмы у меня – обалдеть. В начале пьесы это королевские платья и вуаль, потом я их меняю на простую крестьянскую рубаху (я из нее прямо-таки выскальзываю, так что мне придется надеть бюстгальтер с накладной грудью!) и юбку. В последней сцене я, конечно, одета монахиней. Ходишь туда-сюда в тяжелом черном платье из грубой шерсти и чувствуешь себя просто коровой! Под юпитерами ведь так жарко. Если меня еще и загримируют, я боюсь растаять под этой чертовой рясой прямо на сцене.

Я уже научилась, как не терять нить игры других актеров, как вести сцену, как проговаривать свою роль. У нас специальная пленка, на которой для памяти записаны все наши передвижения, но к премьере мы их, конечно, уже будем знать наизусть.

Я запретила Дику приходить на репетиции. Мне не надо, чтобы он таскался за мной, как потерявшаяся собачонка. Он стал невыносимо мрачным, а я притворяюсь, что не вижу его вовсе, словно он вдруг сравнялся размерами с муравьем. Но довольно о нем.

Дневник, лучшее я приберегла напоследок. В мае, за неделю до премьеры, ТЕННЕССИ УИЛЬЯМС ПРИЕДЕТ САМ и будет руководить нами на генеральной репетиции! Может быть, он даже возьмет меня на Бродвей или в Голливуд!

Мисс Смит говорит, что я – украшение сцены: «У тебя настоящий талант!»

Я все прочитала о Теннесси, так что он не сочтет меня полной идиоткой, когда приедет сюда смотреть пьесу. Он сатирик – по тому, что он пишет, это даже полный кретин поймет. И он здорово разбирается в экзистенциализме – если я не ошибаюсь, это связано с Гамлетом: «Быть или не быть, вот в чем вопрос». Быть, разумеется. Всегда – быть. Я мечтаю, значит, я существую.

Я думаю о том, чтобы самой написать пьесу. «Жизнь с Диком. Похоть убивает любовь». Это будет о девочке, которая потеряла свою невинность и не собирается даже пальцем шевельнуть, чтобы попытаться вернуть ее.

Пятница, 25 марта 1949 года

Дневник, веришь ли ты в судьбу? Я обнаружила поразительное совпадение. Мисс Смит взяла нас с Вив за реквизитом и костюмами для пьесы – целый день без занятий!

Мы потрясающе провели время, ездили в Театральное общество Радклиффа, там директор – изумительная женщина, венгерка, очень яркая блондинка с длинными-длинными ногами и очень экстравагантными манерами. (Я наблюдала за ее жестами – у актрисы должен быть богатый репертуар!) Мими Крестовски, когда говорит, буквально подбрасывает руки в воздух, словно танцует на воздушном шаре.

Она никогда не пользуется местоимением «я», а говорит так: «Мими так рада с вами познакомиться! Конечно, Мими может вам помочь! Дорогая, называйте же Мими просто Мими. На занятиях, конечно, вы будете называть Мими миссис Крестовски, но здесь мы все актрисы, и вы должны назвать Мими просто Мими. Вы очень порадовали Мими. Мими ничего так не любит, как помогать своим юным друзьям. Может быть, один денек вы поучитесь у Мими. У Мими есть для вас самые распрекрасные костюмы и короны, о да, Мими будет просто счастлива одолжить их вам».

А потом я уговорила мисс Смит сходить в музей сравнительной зоологии и посмотреть коллекцию бабочек. Ужас как хочется побольше узнать о семействе чешуекрылых, которое я изучала по книге Комсток. Так хотелось бы поймать летом Thecla acadica. Она очень похожа на одну бабочку, которую я поймала прошлым летом, только светло-коричневая и без ярких оранжевых пятнышек – у нее просто наверху как бы оранжевая оборка, зато снизу окраска ярче. Знай, дневник, что один из бывших ученых Гарварда, доктор Владимир Набоков, – обладатель изумительной коллекции в этом музее. Просто тонны великолепных экземпляров.

Я спросила куратора, можно ли написать доктору Набокову, И ЧТО ТЫ ДУМАЕШЬ? Он живет в Итаке, В НАШЕМ СТАРОМ ДОМЕ, и сейчас преподает в Корнуолле! Так что завтра я отправлю ему письмо – спрошу, где можно поймать еще бабочек, других. О, я уверена, что это хороший знак! Сегодня я съездила на велосипеде к почтовому ящику и отправила письмо.

Пятница, 1 апреля 1949 года

Дик – такой дурак, как раз для первого апреля! Я его упросила свозить меня куда-нибудь половить бабочек, мы поехали на Пейптшон-понд, и Дик настоял, чтобы я пообнималась с ним на заднем сидении, прежде чем заниматься своими драгоценными бабочками. Просто большой ребенок, честное слово. Так что послушная малышка Молли выполнила свои обязанности, а потом ускользнула. Я поймала трех весенних ажуров! Они голубые, бледно-голубые. Дорогие мои Cyaniris Ladon Lucia! Я полежала на спине у озера и подышала весенним воздухом – для сцены очень важно глубоко дышать, чтобы голос был красивым. Я люблю делать дыхательные упражнения. Да и воздух был такой чистый, будто наполненный предвкушением.

Когда я вернулась к машине, угадай, кто спал на заднем сиденье? Машина стояла на небольшой возвышенности, капотом к воде. Я открыла дверцу водителя тихо-тихо – хитрюга Молли! – поставила переключатель скоростей в нейтральное положение и сняла машину с тормоза. Потом я обошла машину и слегка подтолкнула ее. Плюх-плюх – мрачный Дик промок!

Когда мы добрались до дому – а нам пришлось идти пешком в город и вызывать аварийку, – драгоценный Дик стал угрожать вышвырнуть меня из пьесы. Но его дорогая дочка напомнила ему, что фрейлейн Хейз не обрадуется, узнав некоторые подробности о некоторых традициях в доме дражайшего Ричарда. О нет, нисколько не обрадуется. И я оставила этого несчастного идиота горевать на диване, а сама отправилась на велосипеде к Вив – повторять роль.