ВОДОВОРОТ
Купалась девушка при лунном свете —
Совсем одна, средь быстрых волн речных,
То плавным лебедем скользила в струях,
То резвой рыбкой исчезала в них.
Вились колечки серебристой пены —
Спешили гибкий стан ее облечь,
Как черный шелк, расшитый жемчугами,
Густые волосы спадали с плеч.
Блестела кожа мраморным отливом,
Игривый смех носился вдоль реки.
Соперницей луны тайком любуясь,
Застыли ивы, стихли тростники.
Но слишком далеко, с волной играя,
Она, увлекшись, заплыла… И вот
Схватил ее и жадно, с грозным шумом
Стал втягивать тугой водоворот.
«Тону! Спасите!» — руки простирая,
Она взывала… И на помощь ей
Случайный путник — юноша, зашедший
В рыбачий домик, — бросился скорей.
В поток нырнул джигит,
Из черной глуби
Ей к берегу помог добраться он,
Девичий стан увидел в блеске лунном,
В лицо взглянул — и замер, восхищен!
Зачем в глаза с улыбкой ты взглянула —
Мне душу этот взор прожег огнем,
Зачем меня в водоворот безумья.
Ты увлекла — и потопила в нем?
Всё я забыл в потоке этой страсти:
Печаль и радость, дружбу и вражду, —
И впрямь русалкой, гибкой и коварной,
Ты оказалась на мою беду!
А помнишь ли, когда сама тонула,
Я руку протянул тебе — и спас!
Сказала ты «спасибо» мне, но душу
Стрелой пронзила своенравных глаз.
Теперь и я тону… Подай же руку,
Хоть искру милосердья прояви:
Спаси, спаси влюбленного — он гибнет
В водовороте колдовской любви!
УГОЩЕНИЕ ПОЭТА
Толпой пришли к поэту стар и млад,
Уже гостями полон дом его.
Поэт повел их в тот роскошный сад.
Что вырастил близ сердца своего.
Потом, чтоб было весело гостям,
Бокалы песней он наполнил сам;
Искрится это жгучее вино —
В душе певца рождается оно.
И молодые, и бородачи
В огне той песни сделались хмельны.
В сердцах гостей веселые лучи
Надеждами и радостью полны.
Из-за стола поднялся старый дед.
Старик сказал взволнованно: «Друзья!
Я очень стар. Мне девяносто лет.
Но лучше пира не знавал и я.
Судьба мне посылала много бед.
Всю жизнь я шел по трудному пути.
Мне удалось в твоем саду, поэт,
Утраченную молодость найти».
КАМЕННЫЙ МЕШОК
Цепи каменного мешка
Пусть твоя разорвет рука!
А не сможешь, так смерть предстанет
Ведь она здесь всегда близка!
Положили тебя в мешок,
Завязали под злой смешок.
Ставят в очередь твое тело,
Чтоб смолоть его в порошок.
Мелет мельница жизнь людей —
Громоздятся мешки костей.
Жернова ее из железа,
С каждым днем они всё лютей.
Мельник злится, от крови пьян:
Не мука — кровь течет из ран.
Жадно пьет ее клоп проклятый —
Бесноватый, слепой тиран.
Пусть умолкнет мельницы рев!
Пусть не вертит сила ветров
Крылья черные! Пусть не льется
Дорогая родине кровь!
Развяжите горы мешков!
Раздавите дом пауков!
Развалите мельницу пыток
Остриями гневных штыков!
СНЕЖНАЯ ДЕВУШКА
В сияющий день на исходе зимы,
Когда оседает подточенный влагой
Рыхлеющий снег, от рассвета до тьмы
На горке Серебряной шумной ватагой
Крестьянские дети играли в снежки.
В тумане алмазной сверкающей пыли
Они кувыркались, ловки и легки
Потом они снежную деву слепили.
Стемнело. Морозило. В твердой коре
Застыли сугробы, дремотой объяты.
И, девушку бросив одну на горе,
По светлым домам разбежались ребята.
А ночью повеяло с юга теплом.
И ветер, лаская дыханием влажным,
Нашептывал девушке сказку о том,
Как много прекрасного в солнце отважном:
«Ты солнца на знаешь. Могуч и велик
Наш витязь блистающий, с огненным телом,
Глаза ослепляет пылающий лик,
И землю он жжет своим пламенем белым!»
Но девушка только смеялась: «К чему
Мне солнце твое и весна молодая?
Я ваших страстей никогда не пойму:
Из белого снега, из синего льда я,
И в сердце холодном не сыщешь огня.
Дружу я с морозом и с ветром студеным,
А с солнцем простой разговор у меня:
Захочет — само пусть приходит с поклоном».