– Ты узнал, откуда шла утечка? – спросил он угрожающе мягким тоном.

Сидевший перед ним худой и нервный мужчина кивнул:

– Кажется, да.

– Кажется?!

Тонкие брови взлетели вверх, подчеркнув прозвучавший в вопросе сарказм.

Его собеседник покраснел и нервно дернулся на стуле.

– Мы считаем, через женщину по имени Силк Сент-Джеймс.

Джимми нахмурился, изумленный тем, кто оказался его роком.

– И как ты пришел к такому выводу?

– Одну из наших девиц взяли пару недель назад. Пока ее оформляли, она случайно увидела знакомое лицо. Оказалось, это секретный агент. А еще оказалось, что в прошлом году этот агент был помолвлен с той самой Сент-Джеймс и водился с богатенькой молодежью.

– И?

– Я начал копать, задавать вопросы, поскольку знал, что вы очень хотите найти эту утечку.

– А еще ты знал, что я хорошо заплачу за информацию.

Мужчина снова кивнул:

– Вы всегда расплачивались по справедливости.

– Так будет и на этот раз… – Джимми поднял руку, не дав собеседнику себя прервать. – …но только если твоя информация подтвердится.

– Но я все проверил. Это точно она.

– Тогда тебе не о чем беспокоиться. Ты получишь свои деньги, когда я буду удовлетворен – и не раньше.

Мужчина кусал губы: желание спорить оказалось слабее инстинкта самосохранения.

– Хорошо, – недовольно согласился он.

Джимми махнул рукой в сторону двери.

– Когда ты мне понадобишься, я с тобой свяжусь.

Как только Джимми остался один, он набрал номер телефона своего человека в полиции. Тридцать минут спустя он повесил трубку. Лицо его застыло от едва сдерживаемой ярости.

– Ты – труп, Силк Сент-Джеймс, – угрожающе прошептал он. – Ты труп, хотя пока этого даже не подозреваешь. Никто не встанет на пути Джимми Спано.

8

– Ну, что скажешь? – требовательно спросила Силк, отступая назад, чтобы осмотреть свою новую кровать. Белое покрывало и постельное белье с английским шитьем обещали сладкий сон и прекрасно сочетались с ярко-синим ковром на полу.

– Почти не хуже моей. И гораздо лучше спальников, в которых мы провели прошлую ночь, – ответил Киллиан, обхватывая ее за талию и притягивая к себе. – А я уже решил, что этой ночью мы оба опять будем спать на полу. Я недооценил, каким мощным оружием могут оказаться женские ресницы и слащаво-беспомощный голосок. Тот продавец был готов вынести наши кровати со склада на спине, если бы ты его попросила.

Силк откинула голову назад, чтобы увидеть его лицо.

– Мне казалось, ты не возражал.

– Да. Я видел, что ты просто играешь. – Он повернул ее лицом к себе, снова ощутив прилив симпатии при виде этих золотистых глаз, полных вопросов и робкой неуверенности и взывавших к его поддержке. Ее мягкость каждый раз оказывалась такой неожиданной и такой обольстительно-притягательной! – Но если бы ты попыталась превратить игру в реальность, я бы возражал – и очень энергично.

Она всмотрелась в его глаза и легко прочла в их голубых глубинах правду. Уверенность, прозвучавшая в его первом утверждении, удивила ее, а чувство собственника, которое она заметила во второй фразе, заставило встревожиться. Ей придется разбираться с его чувствами к ней и со своими собственными – и в ближайшее время. Но не сейчас, когда к ней уже подбиралась ночь: сейчас ей хотелось, чтобы эта непринужденная атмосфера, возникшая между ними, сохранилась, не подпуская ночные страхи. Поэтому она предпочла сосредоточиться на том, до чего он хорошо ее знает.

– А как ты узнал, что это было не всерьез?

Киллиан смотрел на ее лицо, на котором иногда отражалось так мало, а иногда слишком много.

– Ничего определенного я тебе сказать не могу. Я просто знаю. Как сразу знал, что тот мужчина, обнимавший тебя той ночью в саду, совершенно тебя не трогал. И никто из тех, кто там присутствовал. Ты раскрываешься только до какой-то черты, а потом отступаешь, нетронутая. Поначалу я решил, что тебе просто нравится дразнить мужчин, сажать их на веревочку и манить страстью, которая всегда перед ними, но никогда им не достается. Мне понадобилось увидеть тебя в деле всего два раза, чтобы понять: тобой движет нечто совсем другое.

Силк его оценка заставила нахмуриться. Она считала себя настолько хорошей актрисой, что ее никто не мог разоблачить. Так и должно было быть, если учесть ее опыт. Она посмотрела сквозь Киллиана, мысленно оценивая все, что подразумевало его открытие. Если таким зрением обладал кто-то еще, значит, она оставила тех, кто был вместе с ней, в опасности. Силк содрогнулась, слишком хорошо зная, какое наказание их ожидает.

Киллиан заметил, что она дрожит, и притянул ее ближе. Ее неожиданная реакция встревожила его. В ее глазах затаился страх – из золотых они превратились в тускло-желтые. Там, где только что была нежная податливость, теперь возникла напряженность.

– У тебя опять появилось это выражение, – прошептал он, прижимая ладонь к ее щеке и требуя, чтобы она смотрела на него, а не на какую-то туманную точку вдали. – Не отстраняйся от меня. Я не причиню тебе боли. Тебе не надо меня бояться. – Он погладил морщинку, которая пролегла у нее между бровями. – Я помогу тебе в чем угодно. Тебе достаточно только сказать мне.

Такой простой дар – и такой редкий! Ничего подобного ей еще не предлагали.

– Тебе не следует давать такие всеобъемлющие обещания. Я ведь могла бы поймать тебя на слове, – ответила она, пытаясь изменить тон разговора на шутливый.

Киллиан напрягся, рассерженный ее легкомыслием.

– Это не сработает, Силк.

Вызов. Следует ли ей принять его или продолжить игру? И, может быть, проиграть? Его взгляд требовал честности. И ведь он обещал ей говорить правду. Заслуживает ли он в ответ увертки и ложь? Нелегкое решение. Поворот на дорогу, по которой она еще никогда не ходила. Ей было страшно. Она боялась тех чувств, которые он может ей внушить, прошлого, которое уничтожит ее будущее, настоящего, в котором вполне может прятаться смерть.

– Убегаете или играете, милая дама? – спросил Киллиан.

Силк подняла голову, и ее пламенные волосы колыхнулись, словно знамя.

– Играю. По своим правилам.

Он улыбнулся, испытывая более глубокое облегчение, чем хотел ей показать. Рядом с этой женщиной он не смел демонстрировать свои слабости. Что-то в ее прошлом научило ее, как выживать, отыскивая слабые места противника и используя их в целях самозащиты.

– Пока я не могу сказать, что они мне не нравятся.

Она рассмеялась, и он почувствовал, что напряженность ушла из ее тела.

– Не будь таким самоуверенным!

– Я мог бы посоветовать тебе то же самое.

– Какое высокомерие!

Он не стал этого отрицать, а повернул все в свою пользу.

– Оно свойственно нам обоим.

– Джентльмен такого не сказал бы.

– А я и не говорил, будто я – джентльмен.

Он наклонил голову и приник к ее губам. Ему вдруг остро захотелось отметить еще один шаг, на который он смог к ней приблизиться. Он ожидал сопротивления, а встретил уступчивость; их губы слились в поцелуе, которого она жаждала не меньше, чем он. Ее руки погрузились в его волосы, удерживая его, заявляя на него права. Киллиан крепко сжал ее бедра, выгибая их навстречу своему желанию, с каждой минутой становившемуся все более настоятельным. Когда он наконец поднял голову, его взгляду предстало ее разгоревшееся лицо и полные неги глаза, не скрывавшие страсти, которую он в ней пробудил. Постель с тем же успехом могла находиться за тысячу миль – он не обращал на нее ни малейшего внимания.

– Если ты не отступишь, то можешь погубить нас обоих, – хрипло прошептал он.

– А я не отступаю, – ответила она, качнув бедрами так, чтобы контакт между ними стал еще теснее. – Я хочу тебя, как не хотела ни одного другого мужчину.

Силк никогда и никому не говорила о своих чувствах. Жизнь научила ее тому, как глупо становиться настолько уязвимой. Но рядом с этим мужчиной все эти правила вдруг утратили свою безусловность.