— Всегда мечтала получить такой, — сказала Мередит.

— И я тоже.

Они рассмеялись; Маркби гадал, можно ли ее поцеловать — в щеку, разумеется, как и положено на Рождество. Он набрал в грудь воздуху, наклонился вперед, и ему показалось, что Мередит догадывается о его намерениях и не собирается протестовать… Но тут Вики дернула его за свитер:

— У куколки оторвалась голова!

Понемногу все наладилось. Ужин, приготовленный Полом, оказался великолепным. У Мэтью кончились пистоны для танка. Эмма довольно верно исполнила на флейте «Звените, колокольчики». А может быть, они просто расслабились от вина и коньячного соуса. Семейство Данби, Алан и Мередит сидели перед телевизором, собираясь послушать речь королевы. Всем было хорошо и покойно, все были довольны друг другом и окружающим миром. На ковре валялись оторванные кукольные ручки и ножки. Сама же обидчица куколки ушла вздремнуть. Малышка Эмили тихо жевала голову синего резинового зайца. Двое старших детей, усевшись играть в какую-то настольную игру, дружелюбно переругивались.

Зазвонил телефон. Лора, с трудом оторвавшись от дивана, пошла ответить.

— Наверное, меня, — обреченно вздохнул Маркби. — Вызывают по службе.

— Алан, тебя просит Том Фирон из конюшни Пакс-Коммон. И голос у него довольно сердитый! — крикнула из прихожей Лора.

— Я вот тоже, представьте, рассердился. Извините… — сказал Маркби.

— Не повезло, — вздохнула Мередит.

Маркби взял телефонную трубку и проворчал:

— Том? Счастливого Рождества!

— Ничего себе счастье! — злобно отозвался Том на другом конце линии. — Вчера ночью ко мне забрался какой-то шутник и выпустил, на хрен, всех лошадей до единой! Я все утро бегал по округе, загонял их в стойла!

— Сочувствую. Наверное, кто-то просто забыл запереть ворота?

— Кой черт забыл! В это время все лошади ночуют в конюшне, которая запирается на замок. Особенно после прошлого года — помнишь, когда у нас объявились конокрады? Я велел всем владельцам, которые держат у меня своих коней, пометить их клеймом. На бойнях не очень-то любят, когда им приводят клейменых животных, поскольку приходится отыскивать владельца. Воры знают это и редко связываются с клейменым скотом. Так что, скорее всего, конокрады ни при чем. Тут явно поработали злоумышленники! Сбили замок ломом и повыгоняли лошадей из денников. Распугали их, и они разбежались в разные стороны. Двух я нашел в саду какой-то старушки в Чертоне! И я знаю, чьих рук это дело! Поганых юнцов, противников охоты!

— Том, — Маркби пытался говорить спокойно, — я, конечно, понимаю, сколько бед выпало на твою долю, но… почему бы тебе не позвонить в бамфордский полицейский участок? Там скорее разберутся, кто у тебя набезобразничал — противники охоты или подвыпившие граждане, которые возвращались домой из гостей.

— Мне и письмо подсунули под дверь. С бог знает какими угрозами! Ух, мне бы добраться до гада, который его написал…

— Что, и подпись есть? — оживился Маркби.

— Как же, черта с два! Конечно, оно без подписи. Наглецу духу не хватило написать свое имя! Послушай, Алан, я звоню тебе потому, что мне нужны гарантии. Обещай, что завтра на рыночной площади будут твои люди. Не хочу, чтобы подонки сорвали сбор охотников.

— Надеюсь, письмо ты сохранил?

— Да. Погоди! Я понимаю, что оторвал тебя от праздничного застолья, но ведь дело не только в письме! Ну ладно, мне пора. Я обещал пообедать у одной… ну, в общем, в гостях. Пришлось позвонить и сказать, что опоздаю. Меня не поняли. Пропал рождественский обед и так далее… В общем, она жутко разозлилась. Так что предстоит объясняться. Алан, обещай, что завтра на площади будет кто-то из ваших!

— Сделаю, что смогу, — пообещал Маркби. — Хотя такие дела не по моей части. Я уверен, что завтра на площади и так кто-нибудь будет по долгу службы, но обязательно сам проверю. — Он повесил трубку.

Черт бы побрал Тома и всех его кляч! Будь прокляты бамфордские охотники с их псами! Хотя Том молодец, что успел загнать лошадей назад, в конюшню. Страшно представить, сколько было бы сегодня аварий, если бы перепуганный табун носился по проселочным дорогам! Алан улыбнулся. Том Фирон, славившийся своими чудачествами, имел прочную репутацию местного ловеласа. Значит, после утреннего приключения он рассорился с последней возлюбленной. Теперь ему долго придется умасливать свою даму. Правда, Тому обаяния не занимать и беспокоиться за него не стоит.

Маркби вернулся в гостиную. Королева уже закончила свою речь. Мэтью и Эмма смотрели какой-то фильм, а Эмили стошнило. Ее умыли, переодели, уложили спать. Потом четверо взрослых сели вокруг стола и стали играть в «Крестословицу». Пол принес сладкие пирожки. За пирожками последовали салат с ветчиной и рождественский пирог. Но после звонка Тома радость, которую Маркби испытывал с самого утра в церкви, развеялась. Старшему инспектору было не по себе. Он не понимал, в чем дело, что именно так его беспокоит, и оттого тревожился еще больше. У него появилось дурное предчувствие. Скоро случится что-то плохое. Он знал это почти наверняка.

— Вы сегодня какой-то молчаливый, — заметила Мередит, когда Маркби вез ее домой, в коттедж «Роза». С того момента, как старшего инспектора позвали к телефону, он резко переменился. Мередит надеялась, что ничего серьезного не случилось. И все-таки почему Алан ушел в себя? Трудно не заметить, если человек сидит с мрачной миной. Мередит поняла, что обиделась на своего друга.

— Извините! — сказал Маркби. — Отвлекся.

— Может, с едой что-то не так? — предположила Мередит.

— Хорошо, что Пол вас сейчас не слышит! Нет, дело не в еде.

— Я и не думала обвинять Пола. Он отлично готовит. Жаль, что я так не умею. — Мередит помолчала. — Значит, дело в том звонке? — сочувственно спросила она.

— Да, в некотором роде, — буркнул Алан и снова погрузился в молчание. Впереди в лучах фар виднелась дорога. — Провались оно все пропадом! — вдруг воскликнул он.

— Что именно?

— Я так ждал это Рождество, я ведь знал, что здесь будете вы. Кстати, как вам сегодняшний вечер, понравился? — с надеждой спросил он.

Обида сменилась теплым чувством. Приятно думать, что он ждал ее. Хорошо и то, что он ее уважает и даже познакомил со своими родными. Все предыдущие мысли по поводу званого ужина показались Мередит глупыми и эгоистичными. Она привыкла обо всем судить по-своему и забыла, что другие люди видят вещи по-иному. Алан сводил ее в церковь, потом пригласил на праздничный обед в дом сестры, а она его даже не поблагодарила! Хороша, нечего сказать!

— Да, мне очень понравилось! — с жаром воскликнула она. — Спасибо. Лора подарила мне коробку очень хорошего туалетного мыла. Как мило с ее стороны!

— Она славная. Рад, что вам у них понравилось. — Алан заметно повеселел.

Они свернули с шоссе и поехали по однополосной дороге, ведущей в Пакс-Коммон. Рядом с «Плющом» Мередит снова заметила большую машину. Поскольку нормального освещения на улочке не было, она не сумела как следует разглядеть ее. Уж не «мерседес» ли это Тома Фирона? Позавчера от дома соседки отъезжал «форд-гранада». Алан снова помрачнел.

— Опять вспомнили про телефонный звонок? — негромко спросила Мередит.

— Да, — признался Алан. — Том в своем роде неплохой человек, хотя бывает непредсказуемым и не любит ни с кем считаться. Взял и выдернул меня из-за стола в Рождество! Но Том — он такой. Я знаю его почти всю жизнь, с самого детства. Его семья в наших краях пользовалась дурной славой. Я не хочу сказать, что их не любили, — просто они были не такие, как все. Дети обзывали Тома цыганом, но предварительно отбегали подальше. Среди его предков были цыгане. И сейчас у него иногда прорывается буйный цыганский нрав. — Маркби улыбнулся. — Когда Том был мальчишкой, за ним повсюду хвостом ходили собачонки. Потом, когда он вошел в возраст, вместо собачонок за ним стали повсюду ходить очарованные им особи женского пола. Том всегда был дамским угодником. Правда, по-моему, с собаками он обращается лучше, чем с женщинами… — Маркби осекся. — Зря я так сказал. Но мне серьезно кажется, что с животными Том легче находит общий язык, чем с людьми. Вчера ночью кто-то отпер ворота и выпустил из его конюшни всех лошадей; представляете, в каком он был состоянии, когда позвонил?