Сцена двадцать четвертая

Траппола и те же.

Траппола. Славное дело сделал дон Марцио!

Ридольфо. А что он сделал?

Траппола. Он сделал донос на Пандольфо; его связали и, говорят, завтра будут плетьми наказывать.

Ридольфо. Он доносчик! Прочь от моей лавки! (Отходит от окна.)

Выходит мальчик из цирюльни.

Сцена двадцать пятая

Мальчик и те же.

Мальчик. Синьор шпион, больше к нам в лавку бриться не жалуйте! (Входит в лавку.)

Выходит слуга из гостиницы.

Сцена двадцать шестая и последняя

Слуга из гостиницы и те же.

Слуга. Синьор шпион, больше к нам обедать не жалуйте! (Уходит в гостиницу.)

Леандро. Синьор покровитель, между нами сказать, любя, доносить — дело подлое. (Уходит в гостиницу.)

Плачида. Вот вам и печеные каштаны, синьор доказчик! (Отходит от окна.)

Леандро. К позорному столбу, к позорному столбу! (Отходит от окна.)

Виттория. Ах, милый синьор дон Марцио! Те десять цехинов, которые вы давали мужу в долг, — это у вас была плата за шпионство. (Отходит от окна.)

Евгенио. Мое почтение, синьор поверенный! (Отходит от окна.)

Траппола. Честь имею кланяться, синьор доносчик! (Уходит в лавку.)

Д. Марцио. Я поражен, я унижен; не знаю, где я! Я шпион? Я шпион? За то, что я случайно открыл преступное поведение Пандольфо, меня будут считать шпионом? Я не знал полицейского, не предвидел обмана, я не виноват в этом бесчестном поступке. Однако все меня оскорбляют, все меня унижают, никто не хочет меня видеть и всякий гонит. Да, они все правы: язык мой, рано или поздно, доведет меня до большой беды. Он стал причиной моего бесчестия; уж хуже этого нет ничего. Оправдания тут не помогут. Я потерял доверие и уж не ворочу его. Уеду из этого города; уеду с сожалением; уеду потому, что мой несчастный язык заставляет меня бежать из этой страны, в которой все живут хорошо, пользуются свободой, миром и удовольствиями, все, кто умеет вести себя умно, осторожно и честно.

Комментарии

В литературном наследии Островского немалое место занимают переводы пьес иностранных авторов. Переводческой деятельностью Островский занимался на протяжении всей творческой жизни, начиная с 50-х годов и кончая 1886 г.

Последние часы жизни драматурга были посвящены работе над переводом "Антония и Клеопатры" Шекспира.

В 1872 и 1886 гг. Островским были выпущены в свет два издания некоторых из его переводческих трудов. Отдельные переводы он печатал также в «Современнике» и в "Отечественных записках". Публикации эти, однако, далеко не исчерпали всего фонда переведенных и переделанных Островским пьес иностранных авторов. Знакомство с этим фондом значительно расширилось после Великой Октябрьской социалистической революции, когда большое количество неопубликованных автографов Островского сделалось достоянием государственных архивов и библиотек.

В настоящее время мы имеем в своем распоряжении материалы, которые позволяют с достаточной полнотой судить о задуманных и осуществленных работах Островского как переводчика.

С 1850 по 1886 г. Островским было переведено с иностранных языков двадцать два драматических произведения. К этому числу следует добавить выполненный им и поставленный 6 октября 1852 г. на сцене Московского купеческого клуба перевод драмы классика украинской литературы Г. Ф. Квитко-Основьяненко "Щира любов" ("Искренняя любовь или Милый дороже счастья").

За это же время Островским были начаты, но не завершены переводы шестнадцати произведений иностранных авторов, частично дошедшие до нас в виде более или менее значительных фрагментов и даже почти законченных работ.

Весь этот материал разделяется на группы: итальянскую (двенадцать названий), испанскую (одиннадцать названий), французскую (восемь названий), английскую (четыре названия), латинскую (три названия). Большинство изданий оригинальных текстов, которыми Островский пользовался в своей переводческой работе, сохранилось в его личной библиотеке, принадлежащей в настоящее время Институту русской литературы АН СССР (Ленинград).

Наиболее ранним из переводческих трудов Островского является "Укрощение злой жены" (1850) — первый прозаический вариант перевода шекспировской комедии "The Taming of the Shrew", к которой он вернулся в 1865 г., на этот раз переведя ее стихами ("Усмирение своенравной"). Об интересе Островского к Шекспиру и о высокой оценке им его творений свидетельствуют в своих воспоминаниях А. Ф. Кони и П. П. Гнедич (А. Ф. Кони, А. Н. Островский, Отрывочные воспоминания, сб. «Островский», изд. РТО, М. 1923, стр. 22; П. П. Гнедич, А. Н. Островский, "Еженедельник Гос. акад. театров", 1923, Э 31–32, стр. 7). Этот интерес Островский сохранил до последних лет своей жизни. Из остальных переводов Островского с английского языка до нас дошли лишь фрагменты "Антония и Клеопатры" Шекспира. О работе над переводами феерий "Белая роза" ("Аленький цветочек") и "Синяя борода", относящимися к 18851886 гг., мы располагаем лишь упоминаниями в переписке драматурга с его сотрудницей, поэтессой А. Д. Мысовской.

К 50-м годам относятся прозаические черновые переводы Островским римских комедиографов Плавта ("Ослы") и Теренция ("Свекровь"). Сохранился также отрывок из незавершенного перевода трагедии Люция Аннея Сенеки "Ипполит".

В 1867 г. Островский обращается к переводам итальянских авторов. Его внимание привлекают драматические произведения Никколо Макиавелли и Антонфранческо Граццини, классики комедии XVIII в. Гольдони и Карло Гоцци и современные ему драматурги: Итало Франки, Рикардо Кастельвеккио, Паоло Джакометти, Теобальдо Чикони, Пиетро Косса. Интерес Островского к итальянской драматургии в конце 60-х годов объясняется развивавшимися в эту эпоху событиями, связанными с борьбой итальянского народа за объединение страны; за этими событиями внимательно следила передовая русская общественность. Значительную роль в выборе тех или иных пьес современных итальянских авторов для перевода их на русский язык играл и успех, сопутствовавший исполнению некоторых из них такими выдающимися артистами, как Эрнесто Росси и Томмазо Сальвини.

Работа над переводами с итальянского языка была начата Островским в Щелыкове в летние месяцы 1867 г. Первыми были закончены переделка комедии Теобальдо Чикони "Заблудшие овцы" ("Женатые овечки") и перевод комедии Итало Франки "Великий банкир", опубликованные драматургом в собрании "Драматических переводов" в изданиях С. В. Звонарева (1872) и Н. Г. Мартынова (1886). Перевод комедии "Великий банкир" впервые был напечатан в "Отечественных записках" (1871, Э 7). В те же летние месяцы Островский работал над переводом комедии «Честь» ("Onore") и над двумя комедиями Гольдони: «Обманщик» и "Верный друг". Рукописи этих переводов до нас не дошли. Можно утверждать, что закончен из них был лишь перевод «Обманщика», о чем Островский сам свидетельствует в своем щелыковском дневнике.

К этому же времени следует отнести и сохранившийся среди рукописей Островского черновой набросок "заимствованной из Гольдони" комедии "Порознь скучно, а вместе тошно" {См. "Бюллетени Гос. лит. музея, А. Н. Островский и Н. С. Лесков", М. 1938, стр. 19.}.

В 1870 г. Островский перевел популярную в то время мелодраму Джакометти" "Гражданская смерть" ("Семья преступника"). До 1872 г. им была переведена одна из лучших комедий Гольдони «Кофейная». К 70-м годам, повидимому, следует отнести и работу над переводом комедии Антонфранческо Граццини «Выдумщик» ("Арцыгоголо") {См. К. Н. Державин, Один из неизвестных переводов А. Н. Островского, "Научный бюллетень Ленинградского государственного университета", 1946, Э 9, стр. 30–31.}. В 1878 г. Островский работал над переводом поэтической драмы Рикардо Кастельвеккио «Фрина». До нас дошла рукопись Островского, представляющая собой перевод пролога и большей части первого акта ("А. Н. Островский. Новые материалы", М. — П. 1923, стр. 108–157). Примерно к этому же времени относится и замысел перевода исторической комедии Пиетро Косса «Нерон». К концу 70-х годов следует приурочить незавершенный перевод комедии Карло Гоцци "Женщина, истинно любящая". В 1884 г. Островский закончил перевод комедии Макиавелли «Мандрагора» и вел переговоры с издателем А. С. Сувориным о напечатании своего труда, о чем свидетельствуют письма из Петербурга к М. В. Островской (март 1884 г.).