Здесь, в мире ее сна, куда он попал без какой-либо защиты, он — просто еще одно ее сновидение. А сновидения, увы, всегда такие, какими видит их спящий. Пока он не обратил на себя особого внимания Ольхи, логика ее сновидения позволяет ему оставаться таким, каким он представляет себя сам. Но стоит ему с ней заговорить…

А заговорить придется. Получить доступ к знаниям человека без его разрешения невозможно. И, чем дольше он будет с ней беседовать, тем сильнее будут изменения, которые она, сама того не подозревая, непроизвольно внесет в структуру его личности.

Конечно, можно было бы просто уйти из ее сна, немедленно, сейчас, пока Ольха еще не заметила его, и его личность не пострадала, — никакое знание языков не стоило столь кардинального изменения, но, в том и заключался весь ужас его ошибки.

Входя в ее сон, он заранее сформулировал цель своего визита, чтобы максимально облегчить проникновение. Но, тем самым, он полностью отрезал себе все пути к отступлению. Покинуть сновидение не получив знаний о родном языке девушки Рау просто не мог.

Оставалось только одно. Вступить с ней в контакт, и любыми путями как можно быстрее уговорить Ольху позволить ему прикоснуться к ее знаниям языка. И надеяться, что удастся сделать это достаточно быстро, прежде чем его личность претерпит необратимые изменения.

— Мда… Вступить в контакт. Оно конечно хорошо… — Рау перевел взгляд на плещущуюся вдалеке девушку. Вот только имелась у него еще одна большая проблема. Плавать Рау не умел. Собственно, среди альфаров, коренных обитателей снежной пустыни Хладоземья мало нашлось бы тех, кто бы владел столь экзотическим искусством. Впрочем, неумение плавать, — это было бы полбеды. Можно было просто дождаться ее возвращения. В принципе, постоять немного без движения, — небольшая проблема для тренированного воина, привыкшего сидеть в засадах. Если бы не невероятная жара, царившая в этом сне!!!!

Снежный эльф, привычный к совершенно другим температурам, даже не подозревал, что где бы то ни было в мире, может быть ТАК жарко.

— Какие жуткие кошмары, оказывается, могут сниться людям. Невероятная раса, — и как они с этим живут? Такие мучения, да каждую ночь… Я бы не выдержал, — крутилось в голове у эльфа, пока он медленно расстегивал застежки своей шубы, сторожко посматривая по сторонам. Выбирая между ледяным барсом и драконами вьюги — то бишь между смертью от женского кинжала[6] и тепловым ударом, он предпочел рискнуть и раздеться.

В конце концов, Ольха уже видела его без одежды, когда занималась его ранами, и не должна быть так уж сильно шокирована его поступком, необходимым для выживания. Да и вообще, все здесь присутствующие имели самый минимум одежды, так что может это и нормально? Ну а на самый крайний случай, он ведь не даром считался одним из лучших воинов-альфар и, как и любой опытный воин, неплохо владеет самым первым и самым главным воинским приемом, — умением быстро и далеко бегать!

Впрочем, применять 'важнейшее из умений новобранца' не потребовалось. Как это ни странно, но на его вопиющее пренебрежение правилам приличий никто из присутствующих не обратил особого внимания.

Со счастливым вздохом усевшись на расстеленную на песке шубу, Рау принялся ждать. Спустя еще пятнадцать минут, он понял, что слишком рано расслабился. Несмотря на то, что теперь на нем не было теплой одежды, серьезного облегчения не наступило. Хоты, сейчас ему уже и не угрожала опасность свариться заживо, температура все-же оставалась очень далекой от комфортной, солнце припекало так, что мутилось в глазах а мысли стремительно разбегались из перегревшейся головы. Все кроме одной: — 'Любой ценой и как можно быстрее избавиться от этой пытки!!!

С печальным вздохом, Рау подошел к самому урезу моря, и подозрительно посмотрел на бьющиеся о прибрежную гальку волны. Затем он перевел взгляд на мелькающую вдалеке русую голову своей спасительницы.

— В этом нет ничего страшного. Даже человеческая девушка — целительница, и то легко это может. Я воин, воин рода снежных эльфов, и никакой сложности для меня это представлять не должно. — Старательно убеждал он сам себя. — В конце концов, я уже совершил столько смертельных ошибок, и при этом — все еще жив, что еще одна — это не так уж страшно!

Проведя такой сеанс самоуспокоения, он сделал первый шаг в приятно-прохладную по сравнению с раскаленным воздухом воду.

— Оль, вот скажи мне как врач. Как ты считаешь, галлюцинация утонуть может? — раздумчиво произнесла плывущая рядом с наслаждающейся жизнью и морем Ольгой подруга, кинув короткий взгляд в сторону берега.

— Насть, ты совсем, или как? — поинтересовалась Ольга переворачиваясь на спину. — Галлюцинация, — это ж видение, бред, говоря проще. Как она тебе утонет?

— А… Понятно… Ну, поплыли дальше…

— А к чему ты спрашиваешь? — Заинтересовалась Ольга.

— Да у меня там, на берегу, глюк был. Перегрелась наверно. Показалось, что эльфа в белой шубе вижу.

— Гм… Странно. Но у меня был точно такой же глюк. Так ведь не бывает, чтобы два человека, одновременно видели одну и ту же галлюцинацию. Может, это был мираж? — Ольга нырнула, чтобы рассмотреть повнимательнее проплывающий под ними небольшой косяк зеленушек.

Когда она вынырнула, Настя, все так же спокойно и раздумчиво добавила.

— Может и мираж. Только сейчас этот мираж вон, неподалеку, последние пузыри пускает, бедолага!

— Где? — удивленно вскинулась Ольга, и даже сильным гребком высунулась из воды повыше. Вблизи от них, никого, более-менее напоминающего эльфа не наблюдалось. — Все шутишь, — понимающе усмехнулась девушка, и брызнула водой в сторону подруги.

— Да нет же! — вон, он, опять всплыл! — Настя настойчиво взмахнула рукой. И впрямь, проследовав взглядом в указанном ею направлении, метрах в двадцати ближе к берегу Ольга заметила на мгновенье высунувшуюся из воды остроухую голову, почему-то показавшуюся ей знакомой. Страстно хлебнув воздух, голова под отчаянные и совершенно несогласованные взмахи рук скрылась в пучине Черного моря. Все это, как ни странно, происходило в полном молчании.

— Гордый мальчишка, — с уважением произнесла девушка. — Тонет, но молчит. Будем спасать, — решительно добавила она, быстрыми гребками направившись к тому месту, где в последний раз заметила утопающего.

— Это ж глюк!! — Удивленно возразила Настя, тем не менее, держась рядом с ней.

— У двух человек разом одинаковых глюков не бывает, — авторитетно возразила Ольга. — Наверно это какой-нибудь сумасшедший толкиенутый. И вообще, не могу понять, но почему-то его лицо мне кажется знакомым…

Пока длилась беседа они успели приблизиться к тонущему на достаточное расстояние. Быстро нырнув, Ольга извлекла с полуметровой глубины тихо хрипящую тушку утопающего, Молодой парнишка лет тринадцати — четырнадцати, с острыми ушами, и поразительно белым, совершенно незагорелым телом, одетый вместо плавок в какое-то подобие семейных трусов пребывал в бессознательном состоянии.

Придерживая его одной рукой, Ольга, по всем правилам перевернулась на спину, и со всей возможной в таком положении скоростью погребла к берегу. Изжелта-синий цвет лица, и отсутствие дыхания у подростка намекали о возможности самого печального развития ситуации.

Внезапно, Ольге до слез стало жалко утонувшего. Красивое, даже несмотря на исказившую его судорогу, тонкое лицо, большие, и как не странно, даже сейчас спокойные, выразительные глаза…

Нет уж!!! — непонятно кому, (ну не считать же за собеседника бездыханного паренька) заявила Ольга. — Фиг тебе, удумал тут умирать! Решительно возражаю! Тебе ж еще жить да жить! Совсем мальчишка. Небось, даже с девчонками не целовался! Не смей умирать, слышишь! Давай, парень, живи! Сейчас до берега тебя дотяну, искусственное дыхание сделаю… Заодно и целоваться научишься… Да не помирай же ты, сволочь малолетняя! — В отчаянии выругалась она, видя, что паренек по-прежнему не дышит, а стук сердца, ранее бешенный, все более и более слабеет. Попытка сделать искусственное дыхание прямо на плаву успехом не увенчалась, — увы, но Ольга вовсе не была профессиональным спасателем и, едва попытавшись, сама наглоталась воды.