Эдвард Шубридж давно исчез с горизонта клуба бывших учеников. В книге был только адрес по которому он жил лет семь после окончания колледжа: Грин-Посте, Смолфилд, недалеко от Глайндборна. Джордж нашел Глайндборн сразу — менее, чем в получасе езды от Брайтона. Еще через полчаса он въехал в Смолфилд и через пятнадцать минут разыскал тихую улочку Грин-Посте и небольшой кирпичный дом под черепичной крышей, стоящий посреди ухоженного сада, обнесенного живой изгородью из остролиста.

Джордж постучал, и когда дверь открылась, ему сразу стало ясно, что утренние неприятности продолжаются. Одного взгляда, брошенного на появившуюся в дверях женщину было достаточно, чтобы понять, чего от нее ожидать. В одиннадцать утра от нее уже попахивало джином. Если бы Бланш знала, на что он ради нее идет! Насколько он разбирался в женщинах, здесь ему могли предложить нечто, вовсе не входящее в его планы. Хотя от доброго стаканчика джина он бы не отказался. Но — не более того.

Перед ним стояла расплывшаяся темноволосая женщина лет сорока, с помятым лицом. На ней была белая шелковая блузка с рюшами на рукавах и груди и черная юбка, плотно обтягивающая бедра, несмотря на разрез сбоку, в котором при всяком движении виднелась существенная часть ляжки и кромка чулка.

Достойный финал, подумал Джордж, в дополнение к чаю вместо кофе, «Дейли экспресс» вместо «Дейли мейл» и желтку, растекшемуся по всей тарелке. Надо было взять с собой из машины Альберта — тот, по крайней мере, мог бы для самообороны оставить свою визитную карточку. Не успел Джордж и рта раскрыть, как женщина уже сказала, как ее зовут и предложила ему войти.

Миссис Энгерс, Лидия Энгерс. Среди завсегдатаев любого бара на свете, сказал себе Джордж, отыщется своя Лидия Энгерс. Вот сейчас она рассмеется, это будет смех, какой услышишь в любой пивнушке. Едва он раскрыл рот, чтобы поведать ей историю о поисках старого товарища по гостиничному бизнесу, некоего Эдварда Шубриджа, как большая рука в кольцах взяла у него шляпу, и его почти втащили в прихожую, увешанную картинками с изображением роз. Под высокие напольные часы с одного угла были положены три иллюстрированных журнала. Отсюда Джорджа втолкнули в гостиную кресла, обитые ситцем, диван, розовый ковер, потертый у двери и возле камина, телевизор и на нем три латунные обезьянки. Небольшой письменный стол, заваленный бумагами, на громоздком буфете ваза с увядшими хризантемами, окруженная бутылками, графинами и стаканами, не все из которых были чистыми.

Джордж успел сориентироваться и сел не на диван, куда его подталкивали, а в кресло — глубокое и неудобное, с лопнувшими пружинами.

Да, она и ее муж хорошо знали Эдварда Шубриджа. Муж, конечно, знал его лучше, потому что учился вместе с ним в школе, а может быть, гость что-нибудь выпьет, а может кофе или чай? Джордж согласился на кофе, но миссис Энгерс не двинулась с места. Она налила себе джина с водой, не слушая, что говорит Джордж, налила и ему.

Джордж взял стакан и мысленно вздохнул. Опять ему попалась одинокая дама, очередная миссис Грэдидж — более современная, более обеспеченная, но одиночество то же самое. Она закурила сигарету с ментолом, и Джордж понял, что именно этот запах он почувствовал сразу, как только вошел. Ему ничего не пришлось говорить, он только время от времени подбрасывал ей вопросы, а когда она позволяла себе чересчур игривое телодвижение или замечание, только вежливо улыбался и зарывался поглубже в спасительное кресло.

Муж ее работает в Лондоне, занимается отделкой и оборудованием гостиниц. Он очень загружен работой и редко приезжает из столицы, у него там небольшая квартирка. (Джорджу не надо было рассказывать о мистере Энгерсе. Он легко вообразил себе всю ситуацию.) Она обожает сельскую жизнь: свой дом, сад, и у нее здесь столько друзей! Эдвард Шубридж? Ах да! Кстати, раньше этот дом принадлежал его родителям. Они приехали сюда из Брайтона. Энди (Джордж догадался, что это ее муж) часто бывал у них. Он дружил с Эдвардом. Нет, она не знает, где Эдвард сейчас. И муж тоже не знает. Он часто вспоминает Эдварда. Они некоторое время вместе работали в гостиничном бизнесе. Кажется, в Париже. Или нет, в Штутгарде. Когда старики Шубриджи умерли (она — через год после него. От горя. И оба похоронены на местном кладбище), Эдвард несколько лет прожил тут один. Иногда сдавал часть дома. Они с Энди снимали у него жилье в течении года. Он рассудил, что ей будет здесь нехорошо, ведь она не любит город, а он все время занят на работе… Дом большой, гораздо больше, чем кажется снаружи. Она покажет его целиком. А что, может быть, действительно кофе? Она налила себе еще джина, взяла стакан у Джорджа и тоже наполнила; этому Джордж не очень противился, но поклялся себе, что на экскурсию по дому не пойдет. Подниматься в спальню нельзя. Эта дамочка явно из тех, что не задумываясь применят силу, если ей приглянулся мужчина.

Три раза она спросила у Джорджа, уверен ли он, что они не встречались раньше, и гадала, где это могло быть, пока Джордж не возвращал ее к основной теме разговора, мечтая, чтобы она в конце концов села, а не перемещалась туда-сюда, демонстрируя ему сквозь разрез юбки кусок толстой подрагивающей ляжки. Она не садится, потому что все время нужно к буфету, подумал Джордж, а кроме того старается произвести впечатление. Не на того напала! Если предстоит иметь дело с такими дамочками, когда он займется «Солнечными садами», скорее всего, придется отказаться от этого предприятия.

Вообще-то, если откровенно, Эдвард Шубридж ей не очень-то нравился, доверительно сообщила Джорджу миссис Энгерс. (Наверняка ей не удалось пробудить в нем страсть, решил Джордж). Странный тип. Ну умный, конечно, светлая голова. Зарабатывал кучу денег. Ну, в общем, много. Только ледяной какой-то, ничем его не прошибешь. Иногда казалось, он где-то за миллион миль отсюда, в каком-то своем мире. Рыбья кровь…, даже не пошутит никогда. Ничего удивительного, что его женитьба не удалась. Энди говорил, его жена тоже работала в гостинице. Администратором или что-то в этом роде. После рождения ребенка (миссис Энгерс не помнила, кто это был — мальчик или девочка) жена его сошла с рельсов, стала путаться со всеми подряд. Это вышло ей боком. Он бросил ее и забрал ребенка. Энди говорил, вроде бы она погибла в автомобильной катастрофе, когда ребенку было три года. Нет, если честно, Эдвард ей совсем не нравился. Не то чтобы она его часто видела. Когда они купили дом, Энди встречал его в городе, а потом он просто исчез. Энди ужасно носился с этим Шубриджем. С самого начала, когда познакомился с ним в школе. Просто боготворил его.

Миссис Энгерс направилась к буфету, хотя стакан ее не успел опустеть, открыла дверцу, вынула большой потрепанный альбом и вернулась с ним на диван.

Она похлопала по сиденью рядом с собой:

— Идите, посмотрите альбом. Энди был помешан на фотографии. Сейчас — уже нет. Времени не хватает. — Она посильнее похлопала по дивану. — Идите же. Здесь сплошной Эдди Шубридж.

Словно отправляясь на казнь, Джордж пересел на диван и сказал, посмотрев на часы:

— Боюсь, я злоупотребляю вашим гостеприимством. Вы и так уделили мне слишком много времени, и я…

Она похлопала его по плечу, улыбаясь влажными губами, глядя ему в лицо широко раскрытыми глазами. Шелковая блузка, надетая на голое тело натянулась, и под ней отчетливо проступили груди.

— Ну что вы! Я всегда рада помочь человеку найти друга. Ведь дружба самое стоящее чувство на свете, верно? Любовь — другое дело. Тут бывают сложности. Но чистая дружба и сочувствие, — она положила руку ему на колено,. — это не стоит всех сокровищ.

Джордж встревоженно кивнул и поспешно принялся за джин. Миссис Энгерс взяла у него недопитый стакан и пошла к буфету. Когда она вернулась, раскрытый альбом лежал у Джорджа на коленях. Отдельные прикосновения он готов был стерпеть, но, по крайней мере, его добродетель была как-то защищена.

Склонившись над Джорджем, она сказала:

— Ну-ка, дайте я найду фотографии Эдди. Вам это будет интересно.