В качестве первой линии он натолкнется на следующую цепь: французские укрепления Мажино, франко-английский воздушный флот, бельгийско-голландские укрепления, чехословацкие авиабазы, воздушный флот Советов. Уже одно это составляет стену в конкретно-военном смысле, о которую должны вдребезги разбиться атаки Гитлера, причем его противник в свою очередь может развить сокрушительное наступление. Тут в самом деле ничего не сможет сделать никакая эскадра Геринга и никакая бронированная армия Бломберга; соотношение сил слишком очевидно. Ни Муссолини, ни Рыдз-Смиглы, ни какой-либо другой фашистский партнер не примкнул бы в таких обстоятельствах к Гитлеру, и последний остался бы изолированным. Это — военное самоубийство, на которое германский генеральный штаб не пойдет вторично. Вильгельм II и его полководцы пренебрегли завещанием умиравшего Шлиффена: «укрепите мое правое крыло», но можно считать, что все национал-социалистские лидеры хорошо помнят и будут помнить завещание Секта: «только не война на два фронта». Иначе и быть не может.

Какую обстановку встретит Гитлер, устремившись на Восток?

Внешне обстановка будет той же, с еще более усложненными стратегически-техническими перспективами, — но так будет лишь в том случае, если сохранится такая всеобщая оборонительная коалиция европейских держав. Но сохранится ли она? Будет ли Гитлеру и в случае его генерального наступления на Восток попрежнему противостоять неприятельский фронт западных государств и станет ли для него неизбежной война на два фронта? Это — первая брешь, которая открывается для Гитлера, она направляет все его политические и военные расчеты в определенную сторону.

Нельзя теперь отрывать социалистический Восток Европы от демократического Запада. Но нельзя ли при случае оторвать буржуазный Запад от социалистического Востока? Последняя задача кажется значительно более легкой, в то время как первая неразрешима.

Решение этой задачи будет достигнуто в том случае, если Гитлеру и Японии удастся выторговать у буржуазно-демократических государств «нейтралитет» по отношению к восточному вторжению, если удастся добиться этого «нейтралитета» вымогательством или вынудить посредством запугивания («спасение цивилизации от надвигающейся угрозы мирового большевизма»). Решение этой проблемы было бы еще более надежным, если бы удалось достичь не нейтралитета, а союза, что возможно, если на Западе вместо буржуазно-демократических государств возникнут буржуазно-фашистские.

Фашистское или полуфашистское правительство во Франции (Лаваль — Тардье) означает конец Советскому пакту и «свободные руки, на Востоке» (но опять-таки все еще не на Западе). Фашистское правительство в Испании означает постоянную военную угрозу любому французскому правительству со стороны Пиренеев и Балеарских островов. Фашистские правительства в Мадриде и в Париже означают переход Англии к политике «свободных рук на Востоке», даже без Мосли. В этот момент Тардье, Муссолини, Бек, Араки, Хорти, Дегрелль, Франко, Маннергейм и все остальные антибольшевистские поборники «западной цивилизации» позволят Гитлеру избегнуть войны на два фронта.

Этот исторический расчет надо обязательно иметь в виду, чтобы разобраться в современной политике фюрера и его штаба, чтобы видеть дальше сенсации дня и чтобы не попасться врасплох. Дело идет в конечном счете о простейшей целесообразности. Эти люди находятся в тисках и, чтобы высвободиться из них, они должны сломать политически одну сторону этих тисков. Какая сторона слабее политически? На современной стадии капиталистического развития легче поднять на ноги фашизм во Франции, Чехословакии, Бельгии и даже в Англии, чем вести войну против всех этих стран. Эту аксиому Гитлер усвоил твердо. И вот почему он с таким фанатизмом провозглашает европейский «крестовый поход» против «главного врага».

Борьба народного фронта и за народный фронт во Франции, Англии и Испании предопределяет историческую перспективу.

Из всего этого не следует, конечно, делать заключение о том, что Гитлер еще до того, как он выступит в свой поход на Москву, не предпримет ряда подготовительных стратегических операций, например, против Чехословакии (уничтожение богемских авиабаз), против Австрии, на Балтике (позиции против Ленинграда) или в отношении колоний (обеспечение сырьем). Напротив, именно главный восточный план Гитлера (это будет показано на протяжении всей книги) увеличивает вероятность предварительного проведения отдельных из этих подготовительных операций и даже, возможно, делает их неизбежными, точно так же как результатом подготовки «крестового похода» внутри Германии явился, например, большой четырехлетний план, необходимый для хозяйственной мобилизации и создания запасов сырья. Обещает ли это миру хотя бы ограниченную передышку? Едва ли. Существует не только стратегия нападения Гитлера и мирового фашизма, существует также стратегия обороны другого лагеря, который не даст себя застигнуть врасплох или навязать себе условия борьбы. Ковно, Прага и Вена могут вспыхнуть на европейском горизонте еще раньше, чем оборонительные бастионы Ленинграда и Киева. Гитлер марширует. Цель этой книги — показать, что другая армия может ждать его уверенно и спокойно.

Э. Г.

Часть первая

Порочный круг

Глава I

Восстание армии мелкой буржуазии

30 июня 1934 г. в казармах и на задворках Мюнхена и Берлина были убиты лидеры германского национал-социализма — Рем, Гейнес, Эрнст и сотни их друзей. Они были умерщвлены по приказанию Гитлера. Этот день ознаменовал начало нового периода в истории Германии, а в истории Европы открыл новые перспективы. Что же произошло 30 июня?

Миру казалось, что перед ним развертывается действие детективного фильма. Ведь убитые были самыми доверенными лицами Гитлера. Все это — люди, которые восемнадцать месяцев назад, 30 января 1933 г., завоевали для Гитлера власть в Германии; это — люди, которые непрерывно в течение десяти лет командовали его армией, организовали поджог рейхстага и довели национал-социалистское движение до его расцвета. Они лежали теперь в собственной крови. И все-таки происшедшее заключало в себе больше чем «дворцовый» переворот. Рем, Гейнес и Эрнст были генералами германской мелкой буржуазии. Это — основное, и в этом причина их смерти.

Во главе армии германского фашизма стояли «генералы» двух родов. Это, во-первых, самые блистательные, самые прославленные, самые могущественные из них, те, на которых опирается официальное правительство Германии, — триумвират Гитлер — Геринг — Геббельс. Это герои 30 января, провозгласившие себя спасителями нации. На деле эти лидеры были прежде всего представителями самой реакционной и самой неразборчивой в средствах группы в Германии. Их подобрала в грязи, увенчала лаврами и поддержала миллионными средствами тайная олигархия королей Рура — угольных и стальных баронов. История о том, как пришли к власти Гитлер и его друзья, уже не является более тайной.

Несмотря на, всю помпу, эти люди и прежде и теперь стушевываются перед мощью капитала. В недрах богатого промышленного Рура в течение десятков лет скоплялась огромная неодушевленная масса капиталов. Душой этого гигантского туловища является империализм. В течение десятков лет Рур держит в своих руках всю Германию и пытается сжимать ее все крепче и крепче для того, чтобы добиться выполнения своих империалистских вожделений. Гитлер, Геринг и Геббельс являются поистине полными выразителями этого концентрированного капитала в его гигантской и неустанной борьбе за расширение своих владений, за выход из Центральной Европы на арену всего континента. Поверхностному взгляду европейского наблюдателя эта борьба представляется политикой «Великой Германии». Но внутри страны среди посвященных она известна как «континентальный план» германской тяжелой промышленности. Это главная сила, незримо вдохновляющая трех лидеров национал-социализма вместе с их приверженцами. Это та сила, в жертву которой они готовы отдать все: республику, свободу германского народа, мир в Европе, права рабочего класса и уж во всяком случае — доверие мелкой буржуазии. Какое значение имеет для них все это? Внутри фашизма эта троица вождей и их сторонники осуществляют волю и закон империализма. Фашистские лидеры мечтали о новом великолепном паневропейском государстве тевтонской расы, им грезилось, что они стоят во главе этого государства как вожди и победители. Они были словно зачарованы этим видением. Ведь именно поэтому они создали и возглавили национал-социалистскую партию. Но, для того чтобы вступить на этот путь, надо было сначала сломить волю тех, кто преграждал здесь дорогу, — волю пролетариата.