Идти нужно было на восток. Маша прикинула по солнцу, что до вечера в неторопливом темпе она сможет пройти километров пятнадцать, сборы хоть и были недолгими, но всё же заняли время. Значит, домой она попадёт не раньше завтрашнего вечера. Она оглянулась напоследок на дом и не увидела его. Он как будто растворился в предрассветном тумане. Так, теперь даже возможности вернуться она была лишена. Всё же это было убежище, дом, куда обещал вернуться Николай. Слеза побежала по щеке и нырнула за воротник. Маша встряхнулась и пошла на алеющий восток.

Хорошего всегда немного,

На радость не щедра дорога.

И тем ценнее крохи эти,

Чем хуже жизнь на белом свете.

Для бедняка и грош — находка,

Вдовцу — покорная молодка,

Калеке же протезы в радость,

Голодному — хлеб с солью в сладость.

К полудню, устав с непривычки, Маша села отдохнуть и перекусить. Разомлев от еды, немного полежала, пытаясь вздремнуть, но в голову лезли воспоминания о попадавшейся на пути падали, оставшейся после панического бегства животных. Приводила в отчаяние мысль, что эти жертвы бессмысленны и бесполезны и что положение её самой тоже далеко от нормального. Помаявшись, она всё же решила продолжить путь. Ходьба заставляла быть внимательной, чтобы не повредить ноги, иначе никто потом ей не поможет. И будет она лежать беспомощно в ожидании смерти, как та падаль. Она замотала головой, отгоняя эту картину. В глазах почему-то потемнело. Она испугалась и остановилась, посмотрела на небо. Оказывается, незаметно подкрался вечер и солнышко уже почти село за кромку леса. Пора было поискать укрытие на ночь. Скоро попалась вывороченная ураганом сосна, места под её торчащими корнями было достаточно для Маши. Там она и устроилась, решив не привлекать к себе внимания костром. Вяло что-то пожевав на ночь, уснула с куском в руке.

…Николай пришёл к ней во сне, о чём-то тепло и успокоительно говорил, трепля её за руку, поэтому Маша не сразу поняла, что за руку её и вправду кто-то дёргает, не во сне. С трудом стряхнув остатки сна, она с испугом увидела голову волка, покусывающего, но так как-то ласково, её руку, как бы призывая её последовать за ним. Увидев, что Маша проснулась, волк кашлянул и сказал:

— За мной! Быстро!

Маша после Платона как-то уже и не удивилась говорящему волку, рассудив, что его появление может быть весточкой только от Николая. Радость толкнулась в сердце, — значит, он жив и прислал за ней. Выбравшись из своего убежища, огляделась. Волк смотрел умными блестящими глазами и беспокойно перебирал лапами, показывая, что пора идти.

У Маши болели разбитые от непривычно долгой ходьбы ноги, от неудобного положения во время сна сковало спину, поэтому она, кряхтя, с трудом поднялась на ноги. Надежда на скорую встречу с Николаем прибавила сил, и она торопливо зашагала за Волком. Тот специально выбирал дорогу, чтобы ей было удобно пройти, и ждал, если она отставала. Вдруг он прижал уши и оскалился, глядя вверх. Маше не было видно из-за дерева, что так его насторожило, и на всякий случай она спряталась за ствол, наблюдая за происходящим. Вдруг Волк посмотрел на неё и утробно завыл:

— У-у-у-у-бегай! — и тут же бессильно ткнулся мордой в траву, накрытый цилиндром тёмного газа.

Маша секунду поколебалась и решила остаться, рассудив, что, если она сейчас двинется с места, пришельцы засекут её быстрей, просто услышат в этой мёртвой тишине. Да и хотелось посмотреть на них, увидеть, что же они из себя представляют. Вдруг она поняла, что Волка уже и нет на месте и что она сама с большой скоростью втягивается в какую — то большую трубу. Она попыталась задержаться хоть как-то, но гладкие стены лишили её этой возможности. Она поняла, что нужно оставаться для конспирации обездвиженной, чтобы потом иметь преимущество для побега. Она расслабилась и мгновенно оказалась рядом с Волком и другими животными в небольшом помещении, затемнённом пресловутым газом. Разглядывая сквозь ресницы окружающее, Маша почувствовала ужас: пятеро пришельцев были на одно лицо, а двое других напоминали две большие картофелины своей бесформенностью и разбросанными по всей поверхности глазками.

Увидев появившуюся Машу, картофелина захлопала в зелёные ладоши. Пол под Машей растворился, и ей больших усилий стоило не начать дёргаться, потеряв опору. Что-то мягко подхватило её и опустило на возвышение в лаборатории, наполненной всяческими причудливого вида аппаратами. Другая картофелина, отличающаяся от предыдущей более интенсивной окраской, приблизилась к Маше, фамильярно провела своей зелёной холодной ладошкой по её лицу, убирая волосы, и Маша с трудом сдержала зарождающийся в груди крик протеста. Отвернув штанину на ноге Маши, лаборант взял пробу кожи и крови на анализ, и отошёл с ними к приборам. Увидев опускающееся на неё облачко уже знакомого газа, Маша затаилась, незаметно напрягши мышцы, убедилась, что гель ещё действует. "Жаль, что и гель, и газомёт остались внизу. Надо терпеть и ждать подходящего случая для побега. Пока ничего страшного не происходит" — подумала она. Самым сложным оказалось именно вот это вынужденное бездействие. Инстинкт самосохранения, выбросив в кровь адреналин, требовал действий, кричал о спасении. Собрав всё своё мужество, она постаралась успокоиться, чтобы предательская дрожь не выдала её. Наконец, это ей удалось. Буквально в эту же минуту, видимо, закончив анализ, лаборантка повернулась и внимательно на неё посмотрела, нажала на какую-то кнопку и в помещении возникла сфера, глядя в которую она что-то быстро сказала, выслушала ответ и отключила сферу. Машу опять что-то мягко подхватило- обволокло, мгновение — и она очутилась в большом светлом помещении в прозрачной капсуле, совершенно обнажённая и беспомощная. Вокруг в таких же капсулах были люди, молодые и красивые. Маша тут же горько пожалела о своём безрассудстве, забилась, пытаясь освободиться, но тщетно. Ближайший к ней сосед сочувственно закивал головой и сказал:

— Да, отсюда не выбраться живыми. Только мёртвых отправляют на землю. Не дёргайся, а то успокоительное выключит тебя на пару часов. Хотя это тебя, может, и устроит, как вон ту женщину, — указав подбородком в сторону, продолжил — она так билась, что они отключили её сознание навсегда. Теперь она, впрочем, как и мы все, — просто рабочий материал для экспериментов. Я здесь с самого начала, правда, не знаю, сколько времени прошло.

Дальше он рассказал, отвечая на вопросы Маши, что в их городке во время нашествия большая часть населения погибла сразу, в основном те, у кого были имплантанты или стимуляторы деятельности органов и систем. Остальных людей пришельцы сортировали, отбраковывая старых, стерильных, с генетическими, врождёнными и приобретёнными заболеваниями, даже просто некрасивых. Забракованных людей не отпускали, а помещали в заполненные газом сферы, оставляя, по всей вероятности, на медленную мучительную смерть.

Фашизм слегка сменил критерий

Отбора особей арийцев,

А остальных — списать в потери,

Бракуя личности и лица.

Как платье, тело выбирает:

Фасон, рисунок, цвет, фактуру,

На ту же душу не взирает, -

Подай отличную фигуру!

— Меня зовут Иван, а тебя?

— Я Маша.

— Как так получилось, что тебя нашли только сейчас? Насколько я знаю от других, на Земле уже не осталось свободных людей, пришельцы всех отсортировали и приготовили к экспериментам.