О дальнейшей судьбе барабанщика история умалчивает, о Тедвортском же барабанщике люди помнят до сих пор.
Как бы то ни было, но судебный процесс вывел тедвортского барабанщика на новый виток популярности. Многие приезжали в Тедворт специально в надежде лично засвидетельствовать необычное. Некоторые возвращались удовлетворенными, другие нет. Даже король направил к Момпессону двух придворных, лорда Фелмута и лорда Честерфилда. Но члены этой высочайшей комиссии сделали типичную при подобных проверках, однако, роковую для репутации.
Гленвиль отлично понимал ошибочность отрицательного заключения лордов: "Не надо забывать, что явления происходили не постоянно, а с перерывами, иногда на несколько дней, а то и недель, так что затишье во время пребывания придворных могло быть случайным". Он сравнивает логику лордов с умозаключением одного испанца, который, пробыв в Англии шесть недель при пасмурной погоде, пришел к выводу, что в той стране вообще нет солнца…
Тем не менее, многие с торжеством восприняли вывод комиссии как полное опровержение фактов. Среди них были и злостные скептики, и те, кому так и не удалось соприкоснуться с необычным во время посещения дома судьи - ведь полтергейсту действительно свойственно протекать с перерывами, когда бы он ни пакостил - во времена Гленвиля или в наши дни. Скептики же, естественно, во всем усматривали обман. Если бы это было действительно так, то какой интерес мог бы в том иметь Момпессон? Никакого, отвечает Гленвиль и поясняет: "От напастей страдало его доброе имя, его состояние, дела и общее спокойствие семьи. Не признающие духов и чародейства считали его обманщиком. Многие другие в выпавших на долю судьи злоключениях видели Божью кару за какое-то особо дурное или нечестивое деяние. Таким образом, его имя постоянно подвергалось всяческим пересудам, недвижимость, имущество и состояние в целом страдали от постоянного наплыва толп любопытных, от неизбежного отвлечения от собственных дел, от страха, наводимого всем этим на слуг, из-за чего он с трудом находил соглашавшихся служить в его доме. Если же к этому добавить вечно тревожное состояние семьи, преследования детей - их запугивание, подкидывания, нарушения сна и покоя во всем доме, то мало разумного в предположении, что весь этот якобы обман подстроил Момпессон, который сам же более чем кто-либо, и пострадал".
К тому же, считает Гленвиль, во всей этой истории засвидетельствованы проявления, которые уж никак нельзя подделать или объяснить обманом: "Самопроизвольное движение досок и стульев; барабанный бой посреди комнаты и в воздухе, когда не было видно ничего стучащего; внезапный сильный жар в нетопленой комнате суровой зимой; царапание и пыхтение, сильные стуки в кроватях и их сотрясение без всякой очевидной причины".
Вот какими примечательными и столь современно звучащими словами философ завершает свой рассказ о тедвортском барабанщике: "Факты эти настолько необычайны, что нельзя не признать в них действия какого-то невидимого необыкновенного деятеля, а потому и доказательства существования духов, иногда столь заметно вмешивающихся в наши дела. Кажется, это доказано достаточно ясно, ибо все происходило не в невежественный век, не среди дикарей, и свидетелями были не два и не три человека, не душевнобольные и не суеверные, да и рассказывали они не корысти или интереса ради. Случившееся не было делом ни одного дня, ни одной-единственной ночи или мимолетным явлением привидения. Напротив, это происходило вблизи и недавно, гласно и часто, длилось свыше года, было засвидетельствовано массой компетентных, свободных от предрассудков людей и, наконец, возымело место в веке пытливом, неверующем! Сказанного, кажется, достаточно, чтобы мог убедиться каждый некичливый, толковый ум".
Однако либо кичливых, бестолковых умов оказалось больше, либо уж такова сама природа человека, но страсти, вызванные чудесами в доме судьи, продолжали бушевать и после того, как исчезли вызвавшие их причины, то есть будоражащие воображение необыкновенные проявления полтергейста. Прошло десять лет после начала событий, и молва стала приписывать их обману, будто бы, в конце концов, обнаруженному и признанному самим Момпессоном. 9 ноября 1672 года судья в письме к Гленвилю дал четкую оценку распространившимся слухам: "Доктор Пирс, с которым я случайно встретился у сэра Роберта Баттона, передал мне содержание Вашего разговора с лордом Р. относительно бывших у меня беспокойств и преследований. Ввиду занятости ограничусь, со своей стороны, несколькими фразами.
В последнее время мне очень часто задают вопрос: правда ли, будто я уже сознался Его Величеству или вообще кому-то, что вся моя история объяснилась простым обманом? На то я даю и буду давать всегда, до последнего дня моей жизни, один ответ: что я налгал бы на самого себя и нарушил бы свою присягу, если бы признал обман там, где его не было и, по моему разумению, не могло быть, как я показывал это на суде, вместе с местным пастором и двумя другими свидетелями, людьми, несомненно, добросовестными, поддерживая свою жалобу на барабанщика. Верят или не верят этому люди, мне безразлично, лишь бы Бог оградил меня в будущем от такой напасти".
Еще при "жизни" тедвортского барабанщика, как и в случае с нашим Барабашкой, о нем стали складываться легенды, вовсю заработало устное народное творчество. До наших дней дошла баллада "Чудо из чудес" неизвестного автора, напечатанная в 1662 году. Скорее всего, она была издана в конце года, судя по тому, какие события и явления в доме судьи в ней описаны, причем с большой точностью. То, что происходило в 1663 году, в балладе не отражено. А то, что отражено, до мельчайших подробностей совпадает с имеющимися документальными свидетельствами о тех давних событиях.
В начале восемнадцатого века английский драматург Джозеф Аддисон вдохновился идеей написать пьесу, основанную на материале тех происшествий. В 1716 году он воплотил свой замысел в комедии "Барабанщик, или Беспокойный дом". Однако она не имела успеха и выдержала только три представления. И, наконец, в 1936 году английская поэтесса Эдит Ситуэлл опубликовала поэму "Барабан", сюжет которой опирается на свидетельства Гленвиля.
Как бы то ни было, но случай тедвортского барабанщика английские исследователи полтергейста считают классическим и продолжают находить все новые и новые документальные подробности этого происшествия. Большинство из них отражено в книге А. Гоулда и А. Корнелла "Полтергейсты", опубликованной в Лондоне в 1979 году, и в монографии Г. Прайса "Полтергейст над Англией", изданной в 1945 году.
О давнем полтергейсте в Тедворте англичане не забыли до сих пор. Будем ли мы столь же долго помнить о событиях в Лихоборах, или память о них останется лишь в исполняемом со сцены бедовом куплете, покажет будущее.
Происхождение термина. Уважаемые читатели, если вам встретится утверждение, что термин "полтергейст" "впервые появился в немецко-английском словаре Кэсселля в 1965 году", не верьте этому. Здесь все неверно, за тем исключением, что в Новом немецком словаре Кэсселля 1965 года издания слово "полтергейст" действительно присутствует. Версия же о том, что оно именно в нем появилось впервые, целиком лежит на совести известного читателю В. Т. Исакова, выдвинувшего и гипотезу о "колдовской" природе самого феномена.
Свою "кэсселлевскую" версию Исаков обнародовал в 1987 году в двух популярных и в одном специализированном издании, после чего она стала всеобщим достоянием. И хотя я указывал ему на ее ошибочность, Виктор Трофимович в статье о полтергейсте, опубликованной в первом номере журнала "Парапсихология и психофизика" за 1994 год, все оставил по-старому.
В обоснование своей версии Исаков ссылается на книгу "Руководство по парапсихологии" (Нью-Йорк, 1977). В ней содержится статья "Полтергейсты" самого известного в США исследователя феномена У. Ролла. Она начинается с такой фразы: "Когда вы ищете слово "полтергейст" в Новом немецком словаре Кэсселля (Беттеридж, 1965), вы находите его в словарной статье под заголовком "полтерабенд". Взятое в скобки означает фамилию издателя и год издания этого словаря. Но отсюда отнюдь не следует, что в данном словаре Термин "полтергейст" появился впервые в мире. Кстати, и сам Ролл в той статье этого никоим образом не утверждает. Он обращается к словарю Кэсселля лишь затем, чтобы показать некоторое сходство значения слов "полтергейст" и "полтерабенд": последнее означает вечеринку накануне свадьбы, когда молодые приглашают друзей и бурно прощаются с прежней жизнью: бьют на счастье бокалы, старую глиняную посуду и вообще поднимают большой шум. Глагол «полтерн» означает "стучать, громыхать, шуметь, браниться". Все это, замечает Ролл, свойственно и полтергейсту, вовремя буйства, которого также нередко бьются тарелки и бокалы, производится много шума - раздаются удары и стуки, иногда передвигается и даже опрокидывается мебель. В общем, почти как и при полтерабенде.