Что же заставило Михаила Флегонтовича переносить обжитой дом на другое место? Вот как он об этом пишет в своем прошении: "С 1-го октября месяца 1903 года у меня из дома какой-то невидимой силой начали похищаться всякого рода вещи, некоторые отыскивались через недолгое время вблизи моего дома изломанными, а остальные терялись вовсе. Взамен утерявшихся мне приходилось в силу необходимости покупать новые. Точно так же и из вновь поступивших вещей невидимый разбойник не переставал таскать". Пришлось казаку продать последнюю скотину, чтобы взамен попорченных или исчезнувших вещей купить новые.
В середине октября 1905 года Коновалов уехал на заработки и в первую же ночь отлучки, пишет казак, когда его жена и дети только что заснули, вдруг в избе поднялись шум и треск: этот невидимый разбойник начал хозяйничать в доме, выбивать окна, бить посуду и прочее. Семья в испуге, не зная, что делать, ушла к соседям. "С этого времени, сообщает Коновалов, - безобразие невидимой силой увеличивалось все более и более, ночью не было возможности тушить огонь, так как без огня разбойник кидает чем бы то ни было; впоследствии дошло до того, что разгромы начали продолжаться и при огне". Пришлось семье временно пожить в других местах, несколько раз в доме служили молебен с приношением святых икон, но ничто не помогало.
Примерно то же самое сообщает и поселковый атаман Данилов в выданном несчастному казаку удостоверении от 10 января 1906 года, с добавлением некоторых подробностей: "Этот невидимый разбойник перешел в другую избу Коновалова, точно т"к же и там повыбил стекла и добил последнюю посуду Коновалова, таковой было уже очень немного, в числе их изломал и, словом, весь измял самовар. Коновалов ушел из дома на квартиру, на квартире с детьми ему очень жить трудно, решился он войти обратно в свой дом, но происшествие это в дому все увеличивалось… Коновалов все-таки ушел из дома на квартиру, отыскивал несколько лекарей по этому делу, таковые ничего не помогли, что я удостоверяю на предмет сведения с приложением казенной печати".
8 января 1906 года поселковый сбор в полном составе ("28 выборных из общего числа 38 человек, имеющих право голоса") и в присутствии поселкового атамана Данилова единогласно вынес приговор по прошению Коновалова "уволить из 3-го полка его сына Матвея Коновалова для поддержки небольшого хозяйства его. Поселковый сбор, - читаем мыв решении сбора, - со своей стороны причину Коновалова признает уважительной, если только со стороны начальства не будет никакого препятствия".
Все эти документы - прошение Коновалова, удостоверение Данилова и приговор поселкового сбора станичный атаман Сазонов 18 марта 1906 года направил атаману 3-го военного отдела Сибирского казачьего войска. К документам была приложена резолюция самого Сазонова: "С представлением настоящей переписки имею честь донести Вашему Превосходительству, что все действия над домом Коновалова, описанные в переписке, действительно продолжались и теперь нередко встречаются, как я в этом удостоверился сам лично в 16 число сего марта". Станичный атаман, как и положено, дорожил своей репутацией и, прежде чем отослать высшему начальству столь необычные документы, пожелал сам убедиться в их правдивости. В чем и расписался.
Чем ближе к событиям октября 1917 года, тем все чаще и чаще в Российской империи наблюдались вспышки полтергейста. Еще в 1910 году журнал "Ребус" в связи с заметной активизацией феномена задавался вопросом: неужели все эти сотни, буквально сотни "нехороших" домов населены злоумышленниками, неплательщиками, желающими таким путем ускользнуть от квартирной платы? Если бы это действительно было так, проблем бы не было! Ведь даже Николаю II в бытность его цесаревичем пришлось соприкоснуться с проделками шумных духов. Правда, это случилось задолго до революции, в 1894 году, но было расценено как очень дурное предзнаменование его царствованию.
В том году, как известно, состоялась помолвка будущего российского императора с немецкой принцессой Алисой, ставшей впоследствии императрицей Александрой Федоровной. Поскольку Алиса приходилась внучкой английской королеве Виктории, бабушка пригласила молодых провести некоторое время во дворце королевы Анны в Уэлтоне-на-Темзе. То было удобное трехэтажное кирпичное здание со множеством покоев, с обслуживающим персоналом. Именно в это время многие дворцовые комнаты стали "беспокойными" - в них сама собой двигалась и падала мебель, слышались странные шумы, стуки и удары, раздавались звуки чьего-то тяжелого дыхания, виделись пугающие призрачные тени.
После октября 1917 года феномен точно так же продолжал досаждать уже советским людям, но об этом предпочитали умалчивать, как, впрочем, и о многом другом, что не вписывалось в тогдашние устои. Выходивший с октября 1881 года журнал "Ребус", в котором систематически печатались сведения о давних и текущих полтергейстах по всему свету, в том числе и в России, с мая 1918-го перестал выходить. Сообщения о кознях шумных духов практически исчезли из советских газет.
Мне известен лишь один - единственный случай прорыва информационной блокады в отношении феномена в 1926 году. Возможно, были и другие - по непроверенным сведениям, перед Великой Отечественной в одной из среднеазиатских республик в какой-то местной газете появилось сообщение с описанием козней тамошнего шумного духа.
О случае же 1926 года вспомнили лишь спустя сорок лет благодаря ряду счастливых обстоятельств. В июне 1965 года при Московском правлении Всесоюзного научно-технического общества радиотехники, электроники и связи имени А. С. Попова была создана секция биоинформации (в те годы это было как бы кодовым названием парапсихологии). На первом этапе вести информационную работу в секции поручили Л. В. Виленской, в то время студентке. Деятельность секции активно освещалась средствами массовой информации, в ее адрес стало приходить множество писем. Знакомясь с почтой, Лариса Вениаминовна обратила внимание на письмо киевлянина А.С. Нежданова от 12 октября 1966 года, который сорок лет назад работал инспектором Киевского уголовного розыска и в 1926 году оказался, в силу служебных обязанностей, очевидцем крайне странных событий в одном из домов на рабочей окраине Киева. К письму была приложена вырезка из издававшейся тогда в столице Украины на украинском языке газеты "Пролетарская правда" от 2 июня 1927 года. В ней была напечатана статья "Чудо" на Саперной слободке". Вот о чем в ней сообщалось:
"Было это вечером 20 ноября 1926 года. В небольшом доме номер 24 на Саперной слободке (Демневка - рабочая окраина Киева) начались чудесные явления. В комнату, где мирно разговаривали хозяйка дома Андрийченко, ее квартирантка Андриевская и гостья Касесионова, начали летать из кухни, которая находилась рядом, различные предметы. Сначала упало с печи на порог комнаты полено, потом начали летать ступки, сковорода, солонки, бутылка из-под чернил.
Несколько позже она стала вести и экспериментальную работу в области близковидения и телепатии. Сейчас Виленская живет и работает в США, она стала известным парапсихологом.
Наиболее упрямой оказалась мыльница. Несколько раз ее клали на полку в кухне, а она снова "срывалась" с места и падала под ноги женщинам. Еще раньше, до того случая, на кухне не раз были слышны какие-то стуки. Хозяйка позвала из другой комнаты своего сына и его друзей. Они внимательно оглядели кухню, посмеялись и вскоре ушли.
А тем временем минут через двадцать вещи снова начали делать в комнате "мертвые петли", чем, понятно, навели панику на мирно разговаривающих женщин. Надо было что-то предпринимать. Хозяйка побежала к соседу, начальнику райотдела милиции Ловлинскому, который в это время как раз был дома. Выслушав Андрийченко, он взял наган и пошел к ней. Только он, успокоив женщин, вошел в кухню, как его обрызгало грязной водой. Потом перед его глазами полетела с полки на пол злосчастная мыльница. Начрайотдела вызвал по телефону милиционеров. Как только они вместе с Ловлинским вошли на кухню Андрийченко, мыльница снова на глазах у всех сорвалась с места. Начрайотдела выстрелил в стену. Милиция внимательно все осмотрела, сделала обыск во всей комнате, в подвале, на чердаке, но ничего подозрительного не обнаружила. А тем временем на глазах у всех милиционеров начали летать и другие вещи. Тогда вызвали по телефону инспектора уголовного розыска Нежданова. Осмотрев дом и решив, что здесь делается что-то непонятное и виновата в этом Касесионова, он забрал ее и повез в уголовный розыск, а оттуда отослал в ГПУ. ГПУ освободило Касесионову, а дело передало старшему следователю Киевского окрсуда. Тот, проведя следствие, переслал его в Институт научно-судебной экспертизы.