– Давай, миленькая, – тихо сказал Тимофеев.

– Давай, давай, – подхватил Иванов.

Альберт Рафаилович мягко положил ей руки на плечи:

– Ну же, поднатужься.

Ольга Степановна сжала зубы. Потуга напрягла живот, и вот он уже выталкивал, выталкивал и… выталкивал!

Подвигая твердость ядра, проныривая насквозь мантию и проламывая кору обратно, из недр Земли восставал Алексей Петрович. Он уже разрывал дно туннеля и дно вагона. Крик новорожденного огласил удивленную станцию «Достоевская». А Осинин уже вручал себе сам себя и принимал на руки свое Отечество.