Да, правильно. Мы... то есть дом... — Тинка вдруг перестала сообра­жать, о чем говорит. Голова у нее пошла кругом.

Как поживает Казимир? Он в по­рядке?

Лисси кормит его молоком. Он стал сторожевым котом.

А как дела с экзаменом на пригод­ность? Я слышала, правление Клуба колдуний настаивает на нем! — Хотя госпожа Шикетанц и находилась за ты­сячи километров, голос ее звучал так, будто она звонила из соседнего дома.

Тинка заметила любопытный взгляд господина Тедимайера. Правда, он делал вид, что читает газету, но при этом по­стоянно наблюдал за девочкой.

— Подождите, пожалуйста, я только выйду из дома.

Тинка выскочила на террасу и исчез­ла в дальнем углу сада, где находилась компостная куча. Там она прикрыла ру­кой микрофон и несколько раз огляну­лась, чтобы убедиться, что ее никто не подслушивает. Почти шепотом Тинка рассказала о пауке и прыщах.

Госпожа Шикетанц терпеливо слуша­ла, не перебивала и только изредка по­смеивалась:

— Деточка, сохраняйте спокойствие, вы выдержите экзамен и справитесь с братьями. Но обратите внимание вот на что...

Тинка вся превратилась в слух. Ей было понятно, о чем говорит госпожа Шикетанц, хотя сделать это было не­легко.

А теперь пора заканчивать Чтобы не разочаровать моего Чарли, я посе­щаю школу танцев хула, — призналась, хихикнув, госпожа Шикетанц.

Школу танцев? Хула — это что-то вроде танца живота с цветочным венком вокруг шеи? — Тинка не смогла пред­ставить себе госпожу Шикетанц с ее се­дыми волосами до плеч танцующей та­нец хула.

Сегодня у меня первый урок. На­деюсь, прострела у меня не случит­ся! — Госпожа Шикетанц снова до­вольно хихикнула. — Если вам понадо­бится помощь, потяните за цепочку в туалете в моем... — она быстро попра­вилась, — в вашем доме. Я снова дам о себе знать. Положитесь на меня. Алоха!

Прежде чем Тинка успела попро­щаться, связь прервалась. А у нее оста­лось еще очень много вопросов.

Сначала Лисси и слышать ничего не хотела.

— Представь себе, госпожа Шикетанц записалась в школу танцев, — сообщила Тинка, обращаясь к той выпуклости под одеялом, которую сочла Лиссиной голо­вой.

В гамаке началось движение. Одеяло было отброшено, и показалась растре­панная шевелюра Лисси.

Танцы? Госпожа Шикетанц по меньшей мере вдвое старше моей ба­бушки!

Теперь я точно знаю, что мы дела­ли неправильно.

Что? — Лисси выскочила из гамака и начала проверять пальцами влажность земли в горшках с кактусами.

Как колдуньи мы не должны же­лать другим ничего дурного. Иначе про­изойдет именно то, что произошло: кол­довство поразит нас самих.

Абсолютно неинтересно, — провор­чала Лисси. — Как же мы отомстим братьям?

Тинка резко повертела головой в раз­ные стороны:

Нет-нет, никакой мести. Наше кол­довство должно приносить пользу.

Абсолютно, крайне, сверхнеинте­ресно! — Лисси была разочарована.

Но Тинка, возвращаясь из сада после телефонного разговора с госпожой Шикетанц, уже обдумала новые возможно­сти «положительного» колдовства и кое-что придумала.

— Спорим, наше колдовство станет суперинтересным?

Лисси с сомнением посмотрела на нее.

Тинка и Лисси с нетерпением ждали пятницы. Не только в ежедневнике, но и в почасовом календаре они зачеркивали каждый час, приближавший их к уик-эн­ду в собственном доме.

Фрэнк, Стэн и Торстен показали себя на этой неделе с худшей стороны. Когда они подмешали в Тинкин шампунь зе­леную краску для волос, а под Лиссину простыню подложили кактус, терпение девочек лопнуло. Хотя сводные сестры не любили ябедничать, на этот раз роди­тели узнали обо всем.

Мальчишкам пришлось оплатить ви­зит Тинки к парикмахеру, у которого она должна была восстановить прежний

оттенок. Правда, деньги Тинка сэконо­мила, наколдовав прежний цвет по кни­ге «Окраска волос без краски. Стрижка волос без ножниц». Лисси получила но­вый кактус в коллекцию и компенсацию за моральный ущерб — десять пачек фи­гурной жевательной резинки,

Мы вам это припомним, — пообе­щал Фрэнк сквозь зубы.

Посмотрим, — безразлично отозва­лась Тинка.

Была вторая половина четверга — ос­тавалось меньше суток до возвращения в собственный дом. Конечно, кто-ни­будь из девочек ежедневно забегал туда, чтобы покормить Казимира, но времени найти необходимое заклинание и закол­довать братьев не хватало.

В пятницу утром мальчишки приду­мали новую проделку — через замочную скважину с помощью соломинки вдуть сажу в ванную. Вовремя заметив это, Лисси дунула в обратную сторону, и Фрэнк стал похож на трубочиста.

—   Наконец-то, — счастливо вздохну­ли девочки, когда открылись садовые ворота дома № 77 и деревья приветст­венно зашуршали листьями.

На другой стороне улицы стояла да­ма преклонных лет в шляпке, похожей на вывернутый наизнанку горшок. Она прижимала к груди сумку, напоминав­шую мешок, и мрачно смотрела на де­вочек. На ее носу выделялась серая бо­родавка, из которой тянулся длинный волосок.

Кто это? — шепнула Тинка.

Надеюсь, она не к нам, — ответила Лисси.

В этот момент незнакомка пересекла улицу и направилась прямо к девочкам. Над ее верхней губой росли усики.

—   Вы новенькие! — прокаркала она.

Тинка решила прикинуться дуроч­кой:

Верно, мы здесь недавно.

Ты отлично понимаешь, о чем я, душенька.

Нет, а о чем? — Лицо Тинки при­няло самое невинное выражение.

Я прислана вам в помощь. Я — кол­дунья-наставница, — понизив голос, со­общила дама.

—   Надеюсь, вы хорошо заперли Гензеля и Гретель[3], — выпалила Лисси.

Дама повернулась к ней, как потре­воженная кобра, и сверкнула сузивши­мися глазами. Ее узловатый палец, по­хожий на паучью лапу, нацелился на Лисси.

—   А хочешь, я наколдую тебе еще больше гадких прыщей?

Тинка заслонила Лисси, которая от ярости заскрежетала зубами.

—   Во-первых, Лисси не хочет. А во-вторых, вы не сможете это сделать, ина­че прыщи появятся у вас!

Лицо незнакомки вытянулось от изумления, как резиновая лента.

Откуда ты это знаешь?

Ну, у нас свои источники, — отве­тила Тинка. Она позаимствовала это очень нравившееся ей выражение у гос­подина Тедимайера.

У вас еще есть время — до воскре­сенья, но не похоже, что вы выдержите испытание, — предупредила дама. Из кармана своего длинного фиолетового пальто она вынула конфетку и сунула себе в рот. Вокруг распространился сла­бый аромат увядших роз.

—   Нам пора, — заявила Тинка. — До свидания! — И, помахав рукой, побежа­ла к дому, подталкивая перед собой Лисси.

— До свидания? Надеюсь, его не бу­дет! — отрезала колдунья-наставница.

Одиночество пришлось совсем не по вкусу Казимиру, и, приветствуя дево­чек, кот попытался на них вскарабкать­ся и разорвал когтями их брюки.

—   Ерунда, мы наколдуем себе новые, но сначала... — Тинка не закончила, ус­лышав в саду крик.

Девочки выскочили из дома, но ниче­го не увидели.

Дурья ты голова, — услышали они из-за изгороди недовольный голос гос­пожи Лидофски. — Я же тебя преду­преждала, чтобы ты крепче держал лест­ницу.

Птичка моя, мне захотелось чих­нуть, — извинялся господин Лидофски.

Лисси молча передразнивала его, строя при этом такие забавные рожицы, что Тинка не выдержала и громко рас­хохоталась.

—   Слышишь? Противные девчонки опять здесь. И конечно, они смеются над нами, — возмутилась соседка.

Что-то скрипнуло, послышалось не­сколько сухих щелчков, и ее острый нос показался над изгородью.

Если вы снова устроите вечеринку, мы вызовем полицейский патруль! И вы. не отделаетесь так просто, как в про­шлый раз, — пригрозила госпожа Лидофски и в подтверждение своих слов подняла указательный палец,

Моя мамочка учила меня, что раз­говор надо начинать с приветствия, — заявила сияющая Тинка. — Так что доб­рый день, дорогая госпожа ЛиДООФ-ски! — Долгое «О» в фамилии прозву­чало непроизвольно, просто сорвалось с языка.