Всем четырем комсомольцам-солдатам было присвоено звание Героя Советского Союза, их мраморные бюсты были установлены в Киевском историческом музее. К солдатам обратился с письмом Военный Совет фронта:

«Гвардии рядовым, комсомольцам Николаю Петухову, Ивану Семенову, Василию Сысолятину, Василию Иванову.

Горячо поздравляем вас с замечательным подвигом.

Ваша героическая переправа через Днепр, цепкое закрепление на правом берегу, готовность, не щадя жизни, отстаивать каждый клочок отвоеванной родной земли и неукротимо двигаться все дальше вперед — на запад — служит примером для всех воинов.

Вам выпала великая честь вызволять родную Украину, славный Киев из гитлеровской неволи, сражаться на Днепре — решающем рубеже, где мы должны сломать хребет фашистскому зверю.

Вы действуете, как суворовцы — смело, ловко, стремительно, и потому побеждаете.

Благодарим за честную солдатскую службу. Желаем дальнейших боевых успехов.

Командующий войсками Воронежского фронта генерал армии Н. Ватутин.

Член Военного Совета Воронежского фронта генерал-лейтенант Н. Хрущев

23 сентября 1943 года».

Подоспевшие на помощь четырем героям советские автоматчики захватили Григоровку и начали наступление на запад. Скоро появились фашистские самолеты. Прикатили автомашины с пехотой. Показались танки. Разгорелась борьба за плацдарм.

Впоследствии Иванов рассказывал, как он, оглянувшись, увидел, что погиб его друг Петухов, упал с раздробленным коленом Сысолятин, второй раз был ранен Семенов.

Геройски погиб в этом бою генерал Зенькович.

Командир батальона доложил Рыбалко, что батальон занимает восточную окраину Григоровки. Рыбалко спросил, почему не было донесения об оставлении центра и западной окраины села.

Комбат объяснил, что бойцы не оставили своих позиций, они геройски погибли, а живые продолжают борьбу.

Вместе с мотопехотой отважно дрались за плацдарм местные жители — партизаны. Плечом к плечу сражались отцы, сыновья, братья, женщины и подростки. Под огнем они перевозили с левого берега бойцов, доставляли патроны, эвакуировали на левый берег раненых.

Правее соединения генерала Рыбалко к Днепру подошло соединение генерала Москаленко.

Форсирование Днепра началось на широком фронте, в нескольких пунктах.

Плыли на понтонах, в рыбачьих лодках, на плотах, сбитых из бочек, на сшитых плащ-палатках, набитых соломой, на бревнах. Советские воины захватили село Великий Букрин и расширили плацдарм, вошедший в историю войны под названием «букринский плацдарм».

На левом берегу колхозники вместе с саперами валили в лесу деревья, готовили сваи и уже строили мосты через Днепр для танков и тяжелых орудий.

А к противнику подходили все новые подкрепления.

На его стороне была разветвленная сеть хороших дорог, по которым гитлеровское командование со всех сторон гнало к Днепру дивизии и непрерывно атаковывало ими плацдарм.

Противник располагал у Киева большими аэродромами, на которых базировались его истребители и бомбардировщики, рвавшиеся теперь к плацдарму и переправам через Днепр.

В сентябре в штаб Манштейна приехал Гитлер. Были созваны фашистские генералы, которым Гитлер заявил, что больше нельзя отдавать ни пяди территории, что нужно держаться и побороть сталинградский психоз, что отныне Днепр будет рубежом, разделяющим обе армии. За отход от Днепра Гитлер приказал расстреливать каждого солдата и офицера и грозил смертью генералам. Сюда, к Днепру, он гнал все новые резервы.

Главная группировка 1-го Украинского фронта сделала то, что казалось невозможным: с ходу форсировала Днепр, захватила плацдарм на западном берегу, построила в неслыханно короткий срок мосты и перебросила на плацдарм танки и орудия.

Но развить наступление советские части на этот раз не смогли.

Правда, противнику не удалось ликвидировать плацдарм, захваченный Советской Армией, но гитлеровцы сумели его прочно блокировать.

* * *

В те дни, когда на плацдарме южнее Киева разгорелась напряженная борьба, такая же схватка завязалась и севернее Киева. Там переправлялись на правый берег стрелковые соединения генерала Чибисова и дрались за расширение плацдарма в крайне невыгодных условиях. Перед ними поднималась вверх крутая стена берега.

Взять эту твердыню с востока было невозможно. Тогда удар решили нанести еще севернее, где был пологий берег. Нашим войскам удалось переправиться и занять на правом берегу плацдарм до пяти километров в ширину и до двенадцати в глубину. Сюда, на помощь пехоте, спешили танки соединения генерала Кравченко. На пути к Днепру танкистам преградила дорогу Десна, широкая в этой местности, с не ровным руслом и быстрым течением. Она значительно уже Днепра, но чтобы ее форсировать, нужны тяжелые паромы или мосты.

«Родина приказывает нам быть на правом берегу реки!», «На волны Днепра!», «На запад!» — говорили командиры, политработники и агитаторы бойцам Слова эти повторялись в те дни как приказ, как клятва на всем тысячеверстном протяжении Днепра И сотни командиров, десятки тысяч бойцов стремились претворить их в жизнь.

Танкист лейтенант Пичко бросился в воду. За ним нырнул механик-водитель Кузьмин. Они исследовали дно и убедились, что если пересекать реку не прямо, а под углом и при этом обходить ямы и глубокие места, то можно перейти ее вброд. Танкисты обогрелись, снова вошли в воду и отметили вехами весь брод, тянувшийся почти на 200 метров.

Еще никогда и нигде танковые войска не преодолевали таких водных преград по дну.

Механиков-водителей собрали на берегу, объяснили им их задачу. Всю ночь экипажи готовились к необычному маршу. Расчет был на русскую смекалку,' на технические знания, на опыт и боевую отвагу танкистов.

На рассвете лучшие механики-водители первыми вышли на берег, спустили свои танки в воду и пошли по Десне. Они вели машины вслепую, а сверху из башни наблюдал командир танка и определял направление.

Все танковое соединение генерала Кравченко проделало невиданный марш через Десну. Казалось, необычайные миноносцы стремительно идут по реке.

Неподалеку на легких понтонах переправлялась мотопехота, и один из стрелков изумленно кричал: «Смотрите, товарищи, что наши танкисты творят!»

Форсировав Десну, переправившись на паромах через Днепр, танкисты генерала Кравченко вышли на плацдарм. Его надо было расширить и удержать, чтобы отсюда начать наступление на Киев.

Расширить плацдарм можно было, атаковав противника с помощью пехоты. Но танкисты решили действовать иначе. Они форсировали и третью реку у Киева — болотистую Ирпень, вышли на ее западный берег и подошли к Киеву с северо-запада.

Тогда сильная группа фашистской пехоты и танков ударила от Киева на север, вдоль правого берега Днепра, стремясь отсечь советские войска от переправ, ликвидировать плацдарм и уничтожить находившиеся там советские стрелковые соединения.

Соединение Кравченко, в свою очередь, ударило на восток, к Днепру, отрезав от Киева наступающую на север вражескую группировку. Удар был нанесен ночью, через лесной массив, и оказался неожиданным и гибельным для противника. Гитлеровцы бежали, потеряв тысячи убитыми и ранеными, много орудий и минометов.

Теперь на обоих плацдармах установилось равновесие возможностей. Получилось так, что гитлеровцам не удалось сбросить армии Ватутина в Днепр, а советские войска прочно удерживали плацдармы, но не могли наступать дальше.

Ватутин усилил резервами свои войска на букринском плацдарме. Туда были доставлены боеприпасы, войска тщательно изготовились и начали наступление снова, чтобы прорвать оборону противника, получить свободу маневра и развернуть операции по освобождению Киева.

Ватутин стоял на командном пункте. Он видел, как с запада густым строем шли бомбардировщики противника. Сотни тяжелых бомб падали на плацдарм, сотрясая берег Днепра. Рядом с бомбами разрывались снаряды и мины, окутывая людей и атакующие танки пылью и дымом.