— Что, если ракеты — это всего лишь провокация? Повод начать новую войну?
Вэйн пожал плечами.
— Любая провокация должна быть соразмеренной. Если одна из трех наций Галактики начнет уничтожать планеты — а тем более, с такими прекрасными условиями, как Земля, — то есть все шансы, что другие поддержат не их, а жертву нападения, чтобы исключить подобные происшествия на своей территории. Заместителю главкома важно знать, кто именно хочет взорвать нашу планету, чтобы — если мы выживем — знать, к кому обращаться за помощью.
— Но это же ракеты, а не космическая флотилия! Неужели у нас нет средств защиты?
— Двадцать ракет — это абсурд, — развел руками Вэйн. — От удара такой мощности не спасет ничего, если даже трех для уничтожения планеты вполне достаточно. Я бы спросил другое: какому психу понадобилось устраивать мясорубку, в которой погибнут миллиарды? Может, тебе как бывшему летчику, будет не очень приятно это слышать, но сейчас мы можем померяться силами только с киноидами. Остальным — алленам и даркам — нет никакого смысла устраивать с нами войну. Мы им не угроза и не конкуренты.
— Выходит, ракеты взялись из ниоткуда? Просто выпали из черной дыры?
— Я бы так не сказал… — бледно усмехнулся майор.
— Почему?
— Ракеты системы AVES, — произнес Вэйн, понизив голос, — это земные ракеты.
— Как земные?..
— Это наши ракеты, их делал Джо Авес, крупнейший оружейник космической эпохи. Проблема в том, что за всю историю этого типа вооружений у нас было сделано от силы три-пять ракет…
— Ничего не понимаю.
— Я тоже, — вздохнул майор. — Поднять архивы, переосмыслить технологию, в конце концов, выстроить огромный завод и несущий сверхмощный флагман… Кто бы ни взялся за это дело, он должен быть и миллиардером, и гением…
— Главнокомандующий! — выкрикнул солдат, дежуривший на входе.
— Сколько у нас времени? — коротко бросил главком. Приход великого стратега вдохнул немного надежды в сердца отчаявшихся.
— Не больше пяти минут, — ответил Моррис. — Оборонительные станции не сбили ни одной ракеты… да и щит вряд ли выдержит…
— И это все, что вы сделали? — холодно, без единой лишней эмоции, спросил Юджин.
— Я, — произнес Моррис, чей тон стал на удивление мягким, — предложил созвать Координаторов… на случай худшего…
— Которых из?
— Всех.
Юджин обернулся, и его взгляд мгновенно отыскал Зиггарда. Цвайфель щелкнул пальцами, над которыми завис маленький огонек, и зажег сигару со всей возможной беспечностью.
— О'Хара, — проговорил он, — был так любезен, что вступился за меня. Какая поразительная гражданская сознательность, не правда ли, сэр?
Майкл чувствовал, как дрожь охватывает его спину. Зиггард провел окончательную линию фронта, втянув его на свою сторону, слишком бесцеремонно и слишком поспешно. Взгляд Юджина полоснул его, словно невидимое лезвие; он не был изучающим, даже не осуждающим, — это была короткая вспышка гнева, мгновенно подавленный всплеск неясных чувств. За всю свою жизнь Майкл ни разу не говорил с главкомом, но жутковатое ощущение, что все его мысли, все то, что скрыто, забыто и оттеснено в самые темные уголки сознания, оказалось доступно другому, преследовало его и после того, как Юджин повернулся к проекции.
— Что вы предлагаете, сэр? — едва слышно спросил Ронштфельд.
— Когда я скажу, — ответил Юджин, — Координаторы приступят к нужным действиям. Это единственный выход.
Все стихли. Притих даже Моррис, первым предложивший этот план. Майкл не знал всего, что знали они, но по мрачному лицу главкома было понятно, что решение далось ему нелегко.
— Ракеты уже близко, сэр, — сообщил Джеф, оторвавшись от экрана.
— Насколько близко?
— Через три минуты девятнадцать секунд они пройдут планетарный щит, который не сможет отразить такое количество ракет AVES. Если они не будут уничтожены до этого момента, мы… мы погибнем.
Минуты мчались в безмолвном оцепенении. За шестьдесят секунд до катастрофы Юджин поднял руку, чтобы дать сигнал Координаторам.
Двадцать секунд… Десять… Пять…
Рука Юджина не двигалась.
Четыре секунды…
— Они почти у цели! — выкрикнул Ронштфельд.
Три секунды…
— Мы не успеем, сэр!
Две…
Одна…
Майкл отвернулся, закрыв глаза рукой.
— Сэр… — прошептал Моррис. Звук его голоса приподнял завесу тишины.
— Все хорошо, — ответил Юджин.
Ладонь Майкла соскользнула с лица. Мир не исчез, не изменился, не был разорван по швам. Пропали лишь двадцать точек, неумолимо приближавшихся к Земле.
— Но… как? — только и смог произнести Ронштфельд.
— Их больше нет, — ответил главком.
Гробовую тишину прервали несколько одобряющих хлопков.
— Браво, браво, — широко улыбнулся Зиггард. — Лихо вы с ними справились, сэр.
Взгляд Юджина был холоден, как никогда. Майкл смотрел на двоих высших, не понимая причины их молчаливой дуэли, пока его не отвлек странный звук. Монк, его знакомый из Научного Центра, сделал шаг в сторону, задев плечом высокого человека с аккуратной бородкой, — и едва не свалился на пол, словно лишившись поддержки чьей-то невидимой руки.
— Через какую вычислительную машину фильтровалась информация со станций слежения? — спросил Юджин.
Джеф, полковник КР, растерянно указал на громаду из кнопок, экранов и датчиков, за которой до последней минуты сидел Монк.
— Ракет не существовало, — сказал Юджин. — Они — фикция.
— Вот такие дела, боец, — шепнул Зиггард среди воцарившейся тишины. — У нас вечно так случается: то есть ракеты, то их нет, а мы еще заикаемся о равном статусе с алленами… Да уж, Юджин здесь единственный стоящий человек, а не все эти Моррисы и Дитеры… запомни, боец, запомни на будущее… ибо оно умеет удивлять…
XXI
— Это здесь, — сказал Старр, гордо обернувшись к Майклу. — Какой я умник, правда? Ведь все-таки нашел!
— Эй, умник, — усмехнулся Майкл, — ты так и будешь молчать до последнего? Что это за развалины?
— Не просто развалины, — усмехнулся Старр. — Вычислил это место по архивам, там всегда найдется что-нибудь интересное. Да и тебе, О'Хара, не мешало бы туда наведаться. Книги — хорошая вещь, хоть современной молодежи вроде нас и лень переворачивать страницы. Скоро им ходить будет лень…
— Да ты пессимист, — рассмеялся Майкл. — И что хранится в этих архивах?
— Страшные тайны прошлого. Документы, книги, свидетельства, многие из которых относятся еще ко временам Империи.
— Неужели? Еще скажи, что у тебя есть доступ…
— Мой братец, — хитро подмигнул Старр, — недавно получил диплом по специальности "архивоведение". Приехал домой, начал хвалиться, что ему предложили престижную и секретную работу. Секретную, как же… Стоило нам прогуляться до ближайшего бара, как он все мне сразу и выложил. Сказал, что с ним связался представитель самого Ронштфельда и пригласил работать в архивах КС. Думаешь, у них там стоит сверхгениальная защита? Как бы не так: сколько раз я ходил туда проведать братца, меня ни разу не выгнали и даже не заметили фальшивый пропуск.
— Ты нигде не пропадешь…
— У меня большое будущее, — усмехнулся Джеймс, картинно взмахнув фонариком.
Старинная дверь едва проглядывала сквозь дикие заросли, выросшие на месте бывшего парка.
— Терпеть не могу просыпаться в такую рань… — бросил Майкл, отбиваясь от веток.
— Оно того стоит, О'Хара. Туда лучше входить на рассвете. Сам увидишь, почему.
— Что, нет электричества?
— Не только электричества, — загадочно улыбнулся Старр.
Дверь открылась с тихим скрипом, впустив их в царство кромешного мрака.
— Так вот, про Орден, — сказал Старр, осторожно ступая по каменным ступенькам. — О'Хара, смотри, не упади здесь… ладно-ладно, я шучу… Итак, Орден. Легенда гласит, что однажды аллены… а с ними и кое-кто из людей… решили посягнуть на святое — разузнать секреты орионцев. Ты в курсе, что орионцы самые великие не потому, что у них огромная армия или мощные корабли? Честно говоря, их армию никто не видел и не пересчитывал, да и флагман у них один, как водится. Опыт и знания — вот что делает их непобедимыми. Члены Ордена рассматривали орионцев как высшую ступень развития и хотели придвинуться к ним как можно ближе.