Мост через время был переброшен. Они явились перед Ронштфельдом, четверка высших, на которых держалось незыблемое настоящее. Даже не зная, что они Координаторы, Майкл мог бы догадаться об этом по той незримой силе, которой были пропитаны их силуэты, обретающие четкость внутри тоннелей.

— Фортсайд, — сказал Ронштфельд, повернувшись к первому Координатору, "хранителю" давнего прошлого Земли. Рослый человек со знаком тамплиеров на белом плаще наклонил голову в холодном приветствии. Вслед за ним появились Ноймарк, Координатор "поздней" эпохи, и Рэйвенкрафт, отвечавший за новейшее прошлое, — оба брюнета, первый в полиоттеночном камуфляже времен Поздних войн, второй — в обычной форме Сил.

Последним из прибывших был Координатор Черной эры. Майкл словил себя на мысли, что Флэтчер Роджерс полностью отвечал духу эпохи: загадочный высший в длинном черном пальто, он словно был окутан незримым ореолом смерти. Что-то "смертельное" было в его осанке, в глухой неподвижности… Майкл пытался разглядеть его лицо, но Роджерс материализовался на другом конце зала. Единственной деталью, которая мгновенно бросалась в глаза, был его монокль, отражавший блики ламп с холодной, бесстрастной резкостью.

— Координаторы прибыли, — сказал Ронштфельд, обернувшись к Моррису.

— Отлично. Спешить не будем, нужно попробовать дождаться главкома… а что касается ударов со станций…

Майкл следил за их разговором с нарастающим волнением. Каждая новая секунда приближала его к исполнению недавнего обещания, наградой за которое была независимость, а ценой — дружба с Ронштфельдом, и так дышавшая на ладан. Слова Зиггарда, его странная просьба, вдруг обрели свой очевидный смысл, и Майкл остро почувствовал, что от его слов зависит нечто большее, чем исход очередной мелкой игры. Он оглянулся, но не нашел в себе смелость. Верховное Командование… Координаторы…

— А как же Зиггард? — произнес Майкл, мучительно вслушиваясь в собственный голос.

— …Да, сейчас они у станции в секторе B-7. Там вряд ли успеют их сбить, но если ракеты подлетят к станции в секторе B-8…

— А как же Зиггард? — повторил Майкл, громче и тверже.

Ронштфельд смолк. С него взяли пример все остальные. Десятки взглядов сошлись на несчастном Майкле, проникая под кожу, пронизывая сознание…

— Руди, — проговорил Моррис, быстро смекнувший, что к чему. — Сколько у нас эпох?

— Пять, — ответил Ронштфельд, чьи глаза вспыхнули гневом.

— А их четверо… как мы могли забыть…Где же Координатор эпохи "Quo"?

— Там, где ему полагается быть: приказом главкома заперт в своем времени.

— И кто же он?

— Зиггард Цвайфель.

— Кто?! — выдохнул Моррис.

По залу пронесся шепот изумления.

— Это было решение главкома, — прошипел Ронштфельд. — Будем ставить его под сомнение?

— Никаких обсуждений ничьих приказов здесь не будет, но вызвать сюда Цвайфеля — наш долг перед будущим Земли!

— Какой, к черту, долг?! — взорвался Ронштфельд. — Это же Цвайфель! Как можно вызывать сюда это чудовище, этого психа, когда на карту поставлена судьба планеты?! Он не должен возвращаться в настоящее и подвергать нас опасности. Этого не будет никогда.

Грудь Майкла сдавили страх и гнев. Он начал понимать план Морриса — единственно возможный и смертельно опасный для всех землян в том случае, если к нему приступит только четверка Координаторов. Времени оставалось мало: окончательное решение зависело от того, чем окончится спор адмирала и Роншьфельда — победой упрямства или здравого смысла. Но Ронштфельд не сдастся, Майкл чувствовал это кожей. "Рудольф…" — бесконечно повторял его внутренний голос, словно пытаясь найти ключ к той тайне прошлого, которая встала на пути спасения Земли. Рудольф… Четвертая Империя… кто же он… кто…

Страница потрепанной книги скользнула под его воображаемыми пальцами. Строчки из далеких воспоминаний мелькали, едва успев оставить свой след. "В день взятия Командного Центра Четвертая Империя пала, оказавшись без высшего военного руководства… Зиггард Цвайфель, до конца сопротивлявшийся попыткам повстанцев пробиться в здание, был взят в плен после того, как около двухсот нападающих были зверски уничтожены запрещенным ныне силовым приемом… Среди военных преступников из руководства были убиты при попытке сопротивления Бруно Офельхоф… Кит Иллингворт… Рудольф…"

С обреченностью человека, над шеей которого зависло лезвие гильотины, Майкл приблизился к Ронштфельду и Моррису, тихо сказав:

— Если через минуту сюда не будет вызван Цвайфель, то присутствующие станут свидетелями воскрешения Рудольфа фон Дитера.

Роншфельд обернулся. В его глазах мелькнула ярость, едва не заставившая сердце Майкла остановиться. Адмирал, напротив, был на вершине триумфа.

— Руди, я прошу тебя, — прошипел Моррис. — Не вмешивай личное в дела, которые касаются судьбы всего человечества. Цвайфель был опасен во времена Черной эры; сейчас его лишили всякой власти. Без пяти Координаторов мы не сможем ничего предпринять в том случае, если нам придется восстановить земную историю.

Третий раунд тишины стал победным для Морриса. Обезоруженный молчаливым единодушием, Ронштфельд вернулся к четырем Координаторам, и окажись он наедине с Майклом, тот не дал бы и гроша за свою жизнь.

— Сынок, ты подписал себе смертный приговор, — по-прежнему улыбаясь, шепнул адмирал. — Рудольф тебя уничтожит. Прости, но ослабить веревку на твоей шее я не смогу.

— Спасибо за участие, — бледно улыбнулся Майкл. — Думаю, у него не получится.

— Зиггард Цвайфель, — произнес глухой голос Ронштфельда.

— Он здесь, — смеясь, ответил Зиггард.

Этот хриплый смех был единственным, что нарушало тишину. За прошедший час облик Зиггарда заметно изменился: усталость исчезла, лицо вновь казалось открытым и немного детским из-за больших голубых глаз. Поверить в то, что эти руки еще недавно сжимали "флейту", помог бы только шрам на щеке, изогнувшийся в болезненно-белую линию, когда Координатор с хищной улыбкой навязал Ронштфельду рукопожатие.

— Руди, дружок, — отчеканил он. — Давно не виделись, вижу ты процветаешь…

Ронштфельд молчал. Зиггард сжал его ладонь еще крепче, до металлического скрежета в пальцах. Его боялись, Майкл видел это по бледным лицам офицеров. Даже Моррис взглянул на Цвайфеля с опаской, прежде чем произнес:

— У нас есть важные дела, господин заместитель.

— Иду, — глухо ответил Ронштфельд.

— Боец, — сказал Зиггард, подмигнув Майклу. — Ты сегодня герой.

Майкл нервно пожал плечами, не найдя, что ответить.

— Столько моих давних друзей… — посмеиваясь, заметил Координатор. — Чувствуешь себя почти как дома, черт возьми.

Время шло. Время уходило в неизвестность, отметая все больше шансов избежать катастрофы. Рядом с Майклом, который остался в тени машины, чтобы не попадаться на глаза Ронштефельду, сидел майор космической разведки, Вэйн. Сквозь ладонь, лежавшую на его лице, изредка доносился едва понятный шепот.

— Паршиво все это… — сказал Майкл, не отрывая взгляд от проекции.

— Что? — переспросил Вэйн с опозданием в несколько секунд. Сухость тона, выражавшая высокомерие, с которым воины КС и КР обычно относились друг к другу, исчезла без следа.

— Если за дело берутся Координаторы, ничего хорошего не жди…

— Да… точно… — вздохнув, ответил Вэйн.

— Послушай, майор, — продолжил Майкл. — Ты разведчик, ты должен знать: почему вместо судьбы планеты Ронштфельд печется о каком-то межпланетном договоре?

— Это не договор… скорее, неписаный закон. Мы не знаем, сколько войн пережила эта Галактике с момента ее появления. Вполне возможно, что когда-то здесь была война таких масштабов, что враждующим цивилизациям пришлось искать сдерживающий фактор, чтобы окончательно друг друга не уничтожить. Поэтому они приняли пакт о ненападении на планеты противника. В крайнем случае, планету могут аннексировать на условиях капитуляции, но уничтожить — никогда. В Галактике не так уж много планет, пригодных для жизни. А кто согласится даже ради военных побед прозябать на космических станциях или, скажем, на Меркурии?