В доме он познакомил Джелайну со стареньким управляющим Платуссом и экономкой Даиной. Бенвор представил им леди Анерстрим как путешествующую иноземку, потерпевшую кораблекрушение и едва не попавшуюся разбойникам, которая написала домой письмо, и теперь будет гостить в Сентине, ожидая, когда кто-нибудь из родных приедет за ней.

— Ах, миледи, — всплеснула руками Даина. — Эти негодяи совались и в наши деревни. Они могли убить вас!

— К счастью, им не удалось причинить мне вред, — кротко опустив глаза, улыбнулась Джелайна. — Капитан Олквин подоспел как раз вовремя, и спас меня. Теперь я у него в неоплатном долгу.

Бенвор велел Даине приготовить комнату для гостьи, и когда экономка удалилась, тихо сказал Джелайне:

— Вы пробуете занятную роль, леди. Даже я на какую-то секунду поверил, что вы — утонченная барышня.

— А вы думаете, мне слабо? — ухмыльнулась она. — Если не ошибаюсь, такой образ привлечет гораздо меньше внимания, чем если бы я стала разгуливать по городу с саблей наперевес.

— Несомненно, — согласился Олквин. — Но утонченная барышня вряд ли станет путешествовать по воюющим королевствам, тем более в одиночку. Оставайтесь самой собой, только не демонстрируйте вольностей своей эпохи. Вас ведь, кажется, учили этому — не вызывать подозрений, выглядеть местной в любом мире? Когда люди привыкнут к вам, сможете вести себя как угодно.

Джелайна лукаво прищурилась.

— Вы сейчас поучаете меня, прямо как Чарли. Даже интонации те же самые, один в один. Обалдеть!

На этот раз сравнение с двойником позабавило Бенвора.

— А может, я тоже вхожу в роль! — подбоченившись, заявил он, и был вознагражден веселым смехом.

— Путешествующая иноземка… Скажите, капитан, а вы сами поверили бы такой легенде?

— Не знаю. Нынешний Хорверолл — не то место, где стоит путешествовать. Но это выглядит намного убедительнее, чем потерявшийся в лесах торговый караван.

— Но откуда же мне было знать, что у вас нет торговли? Честно говоря, мне впервые попался такой мир. Это ненормально, торговля необходима. Как вы вообще живете без нее?

— Торговли нет только с другими королевствами. Соседние феоды обмениваются товарами. Вы же видели, в обозе одна телега была нагружена черной рудой. Назад им погонят стадо коров и овец.

— За одну-единственную телегу бедной руды? — спросила Джелайна.

— Железо дорого, леди. Ближайший рудник за сто тридцать миль отсюда, и тот уже истощен.

Женщина задумалась, и Олквину показалось, что ее веки стали странно вздрагивать.

— Что-то я не припомню, чтобы хоть одна из Англий страдала от нехватки железа, — наконец, произнесла она. — В вашей утопии все как-то неясно. А сколько всего железных рудников в Хорверолле?

— Три. Но остальные два еще дальше, на севере.

— Всего три?! Да быть того не может! На этом острове много месторождений. Помнится, в одной из утопий…

— На каком острове? — удивленно перебил Олквин.

— На этом, — само собой разумеющимся тоном ответила Джелайна, и тут же нахмурилась: — Может, вы еще не знаете и того, что живете на острове?

Бенвор не сомневался, что еще услышит от своей гостьи много нового — о далеких мирах, невероятных приспособлениях и прочих удивительных вещах. Но такого он даже предположить не мог. Удивительное открывалось рядом, под ногами.

— Какой же это остров? — пробормотал он. — Вы, наверное, путаете, леди. Остров — это что-то маленькое, три королевства на нем бы не поместились.

— Сдается мне, капитан, — тихо заметила Джелайна, — кое-что об этой стране мне известно куда больше вас.

Теперь дни Олквина были заполнены под завязку. Еще затемно он отправлялся на объезд деревень, уделяя особое внимание тем, что располагались у самой границы. Из-за периодических набегов крестьяне боялись выходить в поле, урожай погибал, и жителям окраины грозила голодная зима. Сейчас, пока капитан был в Сентине, люди побросали прочие дела и все до единого, даже дети, вышли на поля. Присутствие лорда обеспечивало им защиту от любых нападений. К сожалению, у Олквина не было возможности содержать в своем феоде постоянный гарнизон — Сентину это было не по средствам.

Джелайну Бенвор видел только мельком. Первые дни она почти все время проводила рядом с Даиной, охотно посвящавшей «иноземку» во все подробности местной жизни. Капитан догадывался, что у гостьи тоже уже накопилось много вопросов, и подозревал, что отвечать на некоторые из них будет нелегко и неприятно. Рейдерскую форму Джелайна сразу же сменила на простое местное платье и чепец, и теперь Бенвор с трудом узнавал ее среди прочих жителей. Изредка встречая ее в городке, Олквин замечал, как она разглядывает изделия в ремесленных мастерских и беседует с людьми. Сентинцы поначалу немного настороженно относились к любопытству приезжей дамы, отвечали неохотно и немногословно. Осмотрев городок, Джелайна хотела обследовать окрестности, но ее не выпустили за ворота. Это было сделано по распоряжению Бенвора, который рассудил, что ей незачем искать себе неприятностей, прогуливаясь в одиночку. Он сказал ей об этом прямо, и уже приготовился отстаивать свою точку зрения, но гостья проявила неожиданное понимание. Несмотря на вспыльчивость и задиристость при их неудачном знакомстве, в жизни Джелайна оказалась совсем другой — уравновешенной и покладистой. Она старалась не привлекать к себе излишнего внимания, и первоначальные опасения Олквина вскоре рассеялись. Похоже, пришелица из другого мира смирилась с тем, что в ближайшее время ей не вернуться, и начала осваиваться со своим новым положением. Вынужденное безделье на правах благородной гостьи явно тяготило ее. Она пыталась помогать Даине по хозяйству, но та категорически отказывалась нагружать работой "знатную госпожу". Тогда Джелайна напросилась в объезд с капитаном. Целый день она, не говоря ни слова, незаметной тенью следовала за ним и внимательно наблюдала, как Олквин проверяет границу и деревни, решает давние тяжбы, рассматривает жалобы и прочее… А вечером Платусс принялся сетовать на огромный налог, опись для которого прислали еще месяц назад. На днях ожидался визит сборщика, и управляющий уговаривал капитана задержаться до его приезда, чтобы хоть немного оспорить непомерные поборы.

— Платусс, я почти не разбираюсь в этом, — устало отказался Бенвор. — Ты-то занимался подобными расчетами много лет, а я только третий год владею собственными землями.

— При вашем отце все было по-другому, — проворчал Платусс. — Господин барон всегда договаривался со сборщиками сам. А я что могу сделать? Их и лорд-то не всякий переспорит.

— Мой отец не нес военной службы, — возразил Олквин. — У него было на это время. Но он так и не успел обучить всему этому меня.

Управляющий вздохнул и стал снова собирать разложенные пергаменты. Сидевшая в сторонке Джелайна поднялась и подошла к столу.

— Простите, что вмешиваюсь не в свое дело, капитан, — тихо произнесла она. — Я наблюдала достаточно, чтобы понять здешнее устройство, но не могу понять одного. Вы служите принцу, и одновременно платите в его казну налоги со своих владений, верно?

— Верно, — кивнул Бенвор.

— Но разве военная служба уже сама по себе не является вашей данью сюзерену? Конечно, я могу ошибаться, но обычно, как мне кажется, бывает что-то одно — либо служба, либо налог.

— Вот-вот, — буркнул Платусс. — Миледи хоть и иноземка, а тоже знает законы. При короле Сейноне только налог платили или служили. А теперь тянут все сразу. И владетеля земель видим здесь редко, и обирают чуть ли не до последнего зернышка…

— Хватит, Платусс, — оборвал его Олквин. — Я уже слышал это много раз. Да, с феода берут налог, но я ведь тоже получаю офицерское жалованье.

— Но раньше такого не было? — быстро спросила Джелайна. Управляющий оживился, встретив нежданного единомышленника.

— Не было, миледи, — твердо заявил он. — Старый господин барон, упокой господи его душу, всегда платил налог со своих земель, это верно. И молодой барон, господин Ланайон, теперь тоже платит налог. А вот господин Тейвен, брат старого барона, нес военную службу, поэтому налог с феода не платил, а излишками торговал для себя. Все было правильно и все жили хорошо, — Платусс перевел дыхание и торопливо заговорил, словно боясь не успеть высказаться: — Эта война, будь она неладна… Милорду отдали Сентин, я переехал сюда с ним, а Даина еще при старых хозяевах здесь работала. У этих земель хозяева все время меняются, Сентин отдают за службу, а молодые господа так и гибнут на войне. Теперь вот милорду достался… И налог по-прежнему заставляют платить, а откуда столько взять, если урожай, считай, вытоптан после набегов, и крестьяне в поле боятся выходить. Восьмой год здесь уж так, а последние две зимы люди совсем голодают. Милорду разобраться некогда, мы его и не видим почти, а сборщик приезжает и отбирает последнее. И так гладко у него выходит, как по писанному. Я-то стар уже, считаю медленно, и угнаться за ним не могу.