— Ты считаешь, что влюбленность — признак дурости?

— Ко-ко-ко! — поддразнила я с оскалом, подразумевающим улыбку. — Не з-с-снаю, дурос-с-сть ли это, но, пов-ф-ферь, мне без-с неё гораздо легче жить-с.

— Не поверю, — с какой-то одержимой решимостью сказал он, встал с мокрой травы и направился к костру. Я фыркнула:

— Эльф-ф…

Потом подумала и рыкнула вдогонку:

— Эман-с!

— Спокойной ночи! — донеслось издалека. Подлец! Садист! Не буду тебе больше костров разжигать — оставил тут меня наедине со своими больными воспоминаниями…

— …Инцея! Инцея!!

— Иди в болото-с! — вполне отчетливо отозвалась я и поплотнее уткнулась носом в свой чешуйчатый хвост.

— Сама иди!

От неожиданности я открыла глаза. С каждым разом этот эльф удивляет меня всё больше и больше.

— Что?! У меня что-то с-со с-с-слух-хом?

— Да, — невозмутимо ответствовал мне он. На нём снова красовался скрывающий лицо зеленый капюшон. — Между прочим, я уже полчаса тебя бужу, великий дракон!

— Можно подумать-с, — ворчливо отозвалась я, поднимаясь и разминая затекшие мышцы. — Скаж-ши с-с-сразу, что с-снова на моем горбу з-с-сахотелось покататьс-ся!

— И это тоже…

— Хам! — беззлобно ответствовала я. — Готов? С-садис-с-сь!

Второй раз эльфа приглашать не пришлось. Присев к земле, он окинул оценивающим взглядом мою спину, а потом вдруг резко разогнулся — передо мной только пятки сверкнули да плащ свистнул. Ощутив на себе груз, я махнула крыльями, оттолкнулась от земли и быстро-быстро захлопала крыльями, поднимаясь выше к небу. С каждым взмахом темный обугленный круг от костра уменьшался, пока не превратился в крохотную точку, но мы уже летели на юг со всей возможной скоростью — всё для того, чтобы быть в Великом Лесу до заката.

Глава 10

…Когда Эман сказал снижаться, я уже впала в некое подобие ступора: просто махала себе крыльями и не обращала никакого внимания на то, что творится вокруг. Тем не менее, когда эльф окликнул меня, мне пришлось весьма удивиться, ибо вокруг сгущались сумерки, а подо мной расстилался туман.

— Мы прилетели, Инцея.

— Уже?

— Да, почти. Нам осталось пройти немного пешком, но можешь считать, что мы уже в Великом Лесу…

— Ис-с-сторический момент! — я накренилась и рухнула вниз, приземлившись на четыре лапы с необычным ощущением забытого, какое возникает после продолжительного полета. Эман ловко спрыгнул (привык, поганец!) и встал передо мной.

— Я советую тебе… хм… перевоплотиться в человека, потому что…

— С-сама з-с-снаю почему, — оборвала я его. — А я тебя попрош-шу отвернутьс-ся.

Он безропотно повиновался.

— З-с-снаешь, — произнесла я уже на пороге перевоплощения, — ес-сли ты будеш-ш-шь "не подглядывать-с" так же, как в прош-шлый раз-с-с, то тебе придетс-с-ся худо-с-с…

Тут внутри меня словно взорвался пакетик со жгучим молотым перцем, который почти сразу превратился в ледяные иголки, распространившиеся по сосудам, и мне пришлось закусить язык. Трансформация была быстрой, но для меня она длилась несколько дольше, учитывая те эмоции и ощущения.

— Ах! — я схватилась за грудную клетку. Вот и всё, вот я снова стала ведьмой…

Я с подозрением покосилась на Эмана. Тот стоял как ни в чем не бывало. Хотя, может быть, он повернулся в тот момент, когда преобразование было в самом разгаре — тогда у меня не было времени контролировать чужую любознательность.

— Не поворачивайся, — на всякий случай предупредила я, побираясь поближе к своей сумке, которая висела на плече Эмана. Он спокойно переступил с ноги на ногу и ничего не сказал. Я засунула ладонь в сумку и, следя за Эманом, достала свою белую, изрядно помятую при этом рубаху и старые, болотного цвета штаны. Быстро переодевшись, я достала сапоги и зашнуровала их.

— Можешь поворачиваться, — благодушно разрешила я и протянула руку за сумкой. Эман повернулся, оглядел меня странным взглядом и нерешительно отдал моё переносное хозяйство.

— Что с моей сумкой?! — тут же возопила я на всё Великолесье, совершенно не стесняясь того, что уже нахожусь в гостях. Дело в том, что на моей единственной, а посему ещё более любимой, сумке красовались неаккуратные порезы с рваными краями. Как содержимое не вывалилось оттуда — уму не постижимо (наверное, всё-таки вывалилось — надо будет проверить)!

— Пришлось её подложить — твой гребень на спине слишком острый, — пожал плечами Эман.

— Значит, ты подкладывал мою сумку под свой великоэльфийский зад?!!

— Я возвращу тебе убытки. У кожевника можно приобрести прекрасную эльфийскую сумку…

— Моя была универсальная! — упрямо буркнула я. Прекрасная, не прекрасная, а различных завитушек, коими так изобилуют произведения творчества эльфов (в том числе и сумки), я на дух не выносила. — Придется тебе отдать её этому кожевнику в ремонт — пусть наложит заплаты и зашьет.

— Как пожелаешь, — снова пожал плечами этот непостижимый тип. — А теперь, если ты не против, мы двинемся вперед.

— Тогда ты несешь мою сумку, раз всё равно её распорол, — «нашлась» я и сгрузила Эману свою собственность. Тот с кротким вздохом взвалил её на плечо и зашагал куда-то вперёд, причем так уверенно, словно лес был исчерчен указателями, куда надо идти. Хотя… сейчас мне ни в чём нельзя быть уверенной. Возможно, здесь и правда были некие указатели, причём искусно замаскированные. Или же просто непонятные непосвященным вроде меня.

Шли мы молча. Я со здоровым любопытством оглядывала местность, а Эман, судя по всему, решил мне не мешать. Собственно говоря, эти места были ничем не примечательны: кругом сплошные деревья, причем выросшие сплошной стеной, отчего в голове роились невероятные предположения насчет того, откуда появилась сия тропинка, по которой мы сейчас ступаем. Лес был темен, как положено быть нормальному дикому лесу в вечернее время суток. Точнее уже предночное. Мои глаза практически машинально перестроились на более острое драконье зрение, и я перестала спотыкаться о корни, то тут, то там перечеркивающие ленту тропки.

Где-то в непонятном направлении запел соловей, и я вдруг осознала, что мир, собственно говоря, неплох. Даже очень. Вот только дойти бы побыстрее…

— Соизволит ли великий эльф сказать, когда же, наконец, наши стопы коснутся священно почитаемой земли Великолесья? — кажется, я перегнула палку.

— Соизволит, — донеслось от Эмана, шедшего впереди. — Мы уже пришли.

Не успела я возблагодарить судьбу, как чуть не врезалась в спину своего проводника.

— Ну, что ещё? — сердито буркнула я. Эльф повернулся ко мне и шагнул в сторону. Я настороженно уставилась на него. Стало тихо-тихо…

Туман белым зверем плыл среди стволов, запах влажной ночи проникал глубоко в легкие и придавал ощущение воздушности: словно ты сейчас оттолкнешься от земли и тут же взлетишь к макушкам елей и сосен. Но я не шибко-то обольщалась — глядела во все глаза и слушала во все уши. Моя осмотрительность оправдала себя: из-за деревьев бесшумно показались фигуры, закутанные в такие же плащи, как и у Эмана. Насколько я понимаю, это эльфы. Какая… приятная встреча! Я совершенно машинально начала пошевеливать пальцами, готовясь к воспроизведению атакующего заклинания, но, кажется, темные силуэты нападать пока не собирались. Они просто окружили нас в неплотное кольцо и так стояли, молчаливо глядя в нашу сторону. Я мельком кинула взор на Эмана, но тот, похоже, не волновался. Впрочем, по той части лица, что выглядывала из-под глубокого капюшона, нельзя было однозначно судить о его эмоциональном состоянии.

Я снова уставилась на эти бесшумные тени. Они что, окаменели? Чего они ждут?

— Представься, незваная гостья нашего Леса! — мелодично, но весьма требовательно проговорил кто-то. Надо же! Терпение эльфов не бесконечно — им надоело изображать каменные горгульи…

— Какая, интересно, вам р…

— Э то Инцея, она со мной, — тихий голос Эмана был не менее певуч. Бе-е-еа, эльфы…