— Больше нам делать нечего, как твою морду копам показывать!
— Тебе виднее.
Миновав скопление машин, озаряемое синими полицейскими мигалками, Чен снова увеличил скорость. Андрей спросил:
— Все-таки кто такая Элизабет?
— Черт ее знает. Вроде бы связана с Эм-Эм-Эм[18]. Под местным «Крестом» кто только не ошивается.
— Как такую к вам занесло? Крыса пригласила?
— Крыса уже потом пригласила, на виллу. Элизабет сама к Ши-фу приехала, — пояснил Чен.
Коли слетаются стервятники из МММ, жди большой крови. Сначала они обеспечивают «правильную» картинку. Когда картинка исчерпывает себя, начинается такое, что никому видеть нельзя. А стервятники летят в другое место. Но почему американка приехала к китайскому Мастеру, как пить дать связанному с какой-нибудь триадой, хоть плохонькой?
Чен еще некоторое время вел «Хаммере» по шоссе, затем свернул на темную ухабистую дорогу. Широкие колеса заскользили по мокрой глине, с плеском въезжая в глубокие лужи. Ветки скребли по крыше, проползали по боковым стеклам.
— «Хаммер» хорошая машина? — спросил Шинкарев.
— Для чего?
— Для боевого патрулирования, конечно.
— На шоссе хорошая. А на таких дорогах подвеска летит. Как у вашей «Лады».
— Шаровая?
— Точно.
Послышались отдаленные выстрелы: ухнула гаубица, раскатилась очередь крупнокалиберного пулемета. Чен свернул с дороги, остановил машину:
— Все, приехали. Out.
Выйдя, он запер дверцы и в сопровождении Шинкарева двинулся мимо военных палаток, угловатых бронетранспортеров «Брэдли», мимо артиллерийской батареи с зачехленными стволами. Шинкарев шлепал по глинистой дороге в своих лаковых туфлях на тонкой подошве, не обращая внимания на грязь.
— Там лагерь, за ручьем, — показал Чен. — Сейчас темно, не видно. В лагере стоят ваши.
— Что за «ваши»?
— Русский батальон. Наемники.
— Откуда они?
— С Балкан, из Косово. Воевали у сербов, теперь здесь по контракту.
Между грузовиками с натянутыми тентами, смутно видимыми в свете автомобильных фар, выстроился ряд темных фигур. Шла вечерняя поверка: «Рядовой Семенов! Я! Младший сержант Сулейменов! Я!..»
— Мы не торопимся? — спросил Андрей.
— Нет, а что?
— Давай послушаем.
Поверка закончилась, послышалась команда «Вольно, разойдись!» Заплясало яркое пламя костра, в прохладном воздухе поплыл аппетитный запах тушенки.
— Не хочешь подойти? — поинтересовался Чен. «Эти мне сейчас меньше всего нужны. Как и я им.
Хотя... свои люди? Может, здесь что обломится?»
— Пока нет, — ответил Шинкарев. — Какой, ты говоришь, батальон?
— Русбат. Второй ударно-штурмовой.
— И как они тут?
— Злые. Воюют хорошо, потерь мало. Мусульман бить умеют, в плен их не берут. Хотя они никого в плен не берут, из-за этого даже конфликты были.
— Болеют?
— Как обычно: малярия, тропическая лихорадка, грибковые. Венерические, само собой.
«Хоть солдат покрыт коростой, зато годится на аванпосты», — все оттуда же, из Пруткова.
— Сколько им платят?
— Если бы и знал, не сказал бы. Но, в общем, уровень средний. Что, хочешь присоединиться?
— Пока нет. А Первый штурмовой батальон кем укомплектован? Не местными же макаками?
— А мы туда и идем. Скоро сам увидишь.
— Да я уж догадываюсь.
— Помолчи-ка минутку...
Навстречу им двигался русский патруль — двое с М16 наперевес, в пятнистых безрукавках, с карманами, полными запасных магазинов, и ножами, вертикально укрепленными на груди. Один был в полном натовском камуфляже, каске и высоких ботинках, другой одет полегче: казачья папаха, тренировочные штаны, кроссовки и бело-голубой тельник ВДВ под безрукавкой. По лагерю патрульные шли спокойно, доносился их разговор:
— Поехали мы, короче, в кишлак ихний, за хаваниной. А там выходит какой-то черный, весь в перьях, типа вождь. И давай на Леху наезжать. Орет чего-то, хрен разберешь.
— А Леха что?
— Ну, ты же Леху знаешь, он такого базара не понимает. И то по-хорошему начал: ты че, говорит, мужик, сильно крутой, что ли...
Заметив Андрея с Ченом, патрульные направили на них стволы, рассказчик вскинул два пальца к папахе:
— Demonstrate your identities, please! (Предъявите удостоверения личности, пожалуйста! (англ.)).
Узнав Чена, патрульный в папахе протянул руку:
— Здорово, капитан! К своим?
— Здравствуй, Юра. Куда же еще?
— А ваши ночью в засаду попали. Знаешь уже?
— Нет. И что?
— Один — «двести», двое — «триста». Один, кажется, серьезно.
— Кто?
— Извини, не в курсе. Команду-то выставляете?
— Обязательно. И сам пойду, только освободимся.
— Ясно. Ну, счастливо оставаться! Боевой привет всем вашим!
— Спасибо, Юра, и от меня ребятам привет.
Патруль двинулся дальше, не став проверять документы. Чен не представил Андрея патрульному в папахе — тому самому Есаулу, что набивал гвоздями «Малютку». Шинкареву этот парень понравился, он взял его на заметку — для будущего обстоятельного разговора.
— Ты что, правда капитан? — поинтересовался Андрей у Чена, когда патруль остался позади.
— Капитан НОАК18. Помимо прочего.
«Мы, значит, два капитана. Помимо прочего».
То-то и оно, что «помимо». Как сформулировал это умница Прутков: «Не каждый капитан — исправник». Это Шинкарев капитан, да и то — запаса; а у китайца на настоящих погонах, совсем другая астрономия — полковник, поди не меньше.
— А в батальоне как — ротный, что ли? — спросил Шинкарев.
Это был уже чистый стеб.
— Прикомандированный, — спокойно ответил Чен. — Офицер связи.
— Вот оно что... А что они про команду говорили?
— Хотят устроить турнир по рукопашному бою. У ваших карате и армейское самбо, у китайцев — ушу. Можешь и ты выступить.
«Это я для того приехал, чтобы ногами тут махать? Хотя кто знает, может, и для этого».
— Там видно будет.
В расположении русбата включили магнитофон. Над бананово-лимонной страной, в бескрайней тропической ночи поплыл бархатный славянский баритон:
«Вот и я уйду, когда пойдут дожди».
Впереди, за небольшим ручьем со следами гусениц и протекторов в топкой грязи, показалась новая группа грузовиков и бронетранспортеров. Чен, слушавший песню, повернул голову к Андрею:
— Теперь послушай меня. Мы в расположении Первого штурмового батальона. Укомплектован он, как ты уже догадался, моими соотечественниками, как говорят в России — лицами китайской национальности. Сейчас подойдем к Джекки, получишь у него все, что нужно, а потом мы с тобой поужинаем. Еда здесь солдатская, но неплохая. Голоден?
— От ужина не откажусь.
— Вот это правильно.
Не пожрать и не выспаться всегда успеешь, говорят в армии. Андрей эту истину хорошо усвоил в Карабахе. Они подошли к большому грузовику, разрисованному желто-зелеными пятнами и затянутому маскировочной сеткой. От остывающей машины тянуло теплом дневной работы, запахами резины, масла, дизельного топлива. Из кабины показался Джекки — невысокий, крепкий китаец в хаки.