Изменить стиль страницы

Прежде чем перейти к «Сказанию о Заххаке», одному из важнейших в «Шах-наме» по глубине мысли и яркости изображения, Фирдоуси сжато, но с огромной поэтической силой описывает царствования Хушанга, внука Каюмарса, Тахмураса, сына Хушанга, и Джамшида, сына Тахмураса.

Хушанг впервые добыл огонь. Целясь в могучего змея, он попал камнем в скалу.

Змей не погиб, но обнаружил камень
То, что в себе таил он: яркий пламень.

Хушанг обучил людей кузнечному делу, научил их орошать поля, возделывать землю:

Так землепашец, проливая пот,
Стал добывать свой хлеб из года в год.

Тахмурас продолжил борьбу Каюмарса с силами зла. Ему удалось оседлать Ахримана, и он стал ездить верхом на враге человечества. Тахмурас уничтожил две трети бесовского полчища, а прочие бесы, в обмен на жизнь, научили царя письму на тридцати языках, в том числе на пехлевийском, греческом, арабском, персидском, согдийском, китайском.

Блестяще началось царствование Джамшида. Он научил людей изготовлять оружие, прясть лен, шелк, шерсть, шить одежду. Джамшид разделил подданных на четыре сословия: жрецов, воинов, земледельцев и ремесленников. Царь принудил бесов работать на людей, делать кирпич, возводить дома.  

Нашел он камфару в кристальном слое,
Бальзам и мускус, амбру и алоэ,
Познал искусство врачевать больных,
Изобретал он снадобья для них...
Так триста лет прошло за веком век.
Не знал в то время смерти человек,
Не знал нужды, не ссорились друг с другом,
Готовы были бесы к их услугам.

Но Джамшид возгордился: «Мир таков, как я его устроил»,— сказал он. И бог лишил Джамшида своей благодати.

Сказание о Заххаке

 Перевод С. Липкина

О Заххаке и его отце

Жил некий человек в те времена,
Пустыня Всадников — его страна.
Он царствовал, создателю послушный,
Богобоязненный, великодушный.
Вот имя правосудного: Мардас.
Он добротою подданных потряс.
Он был владыкой щедрым, беспорочным,
Владел конями и скотом молочным.
У благородного отца был сын —
Любимец, утешение седин.
Заххаком звался он, простосердечный,
Отважный, легкомысленный, беспечный.
Его и Бивараспом ты зови:
«Бивар» — переведу я с пехлеви —
Есть «десять тысяч» на дари... Военных
Коней имел он десять тысяч ценных.
Он дни и ночи на коне скакал.
Не крови он, а подвигов искал.
Однажды утром посредине луга
Иблис пред ним предстал в обличье друга.
Беседа с ним была сладка, остра.
Он сбил царевича с пути добра.
Сказал Иблис: «Чтоб речь моя звучала,
Я клятвы от тебя хочу сначала».
Был простодушен юноша, тотчас
Исполнил искусителя приказ:
«Твои слова держать я в тайне буду,
Я повинуюсь им всегда и всюду».
Сказал Иблис: «Глаза свои открой:
Ты должен быть царем, а не другой!
Как медлит время с властелином старым,
А ты в тени, ты годы губишь даром.
Престол займи ты, пусть уйдет отец,
Тебе лишь одному к лицу венец!»
Заххак, почуяв боль, насупил брови:
Царевич не хотел отцовской крови.
Сказал: «Ты мне дурной совет даешь,
Дай мне другой, а этот — нехорош».
А бес: «Наказан будешь ты сурово,
Когда нарушишь клятвенное слово,
Бесславным будет близкий твой конец,
Останется в почете твой отец».
Так бес лукавый во мгновенье ока
Царевича поймал в силки порока.
«Как это сделать? — вопросил араб.—
Тебе во всем послушен я, как раб».
«Не бойся,— молвил бес,— тебя спасу я,
Главу твою высоко вознесу я».
Был во дворце Мардаса щедрый сад,
Он сердце услаждал и тешил взгляд.
Арабский царь вставал ночной порою,
Готовился к молитве пред зарею.
Здесь омовенье совершал Мардас.
Тропа не освещалась в этот час.
И вырыл бес на том пути колодец,
Чтоб в западню попался полководец.
И ночь пришла, и царь арабский в сад
Направился, чтоб совершить обряд,—
Упал в колодец, насмерть он разбился,
Смиренный, в мир иной он удалился.
Так захватил венец и трон злодей —
Заххак, отцеубийца, враг людей.